— Разве в братстве принято обсуждать приказы? Сказал Эоборус ехать к старому трактиру, так и поедем. Распускать сопли и слюни не станем.
— Эвон как заговорил, — усмехнулся в густую бороду Норгард. — Ладно, поглядим.
Все дружно замолчали. Черный следопыт вновь задумался. Возбуждение сменилось растерянностью. Только сейчас он понял, смерть прошла от него в двух шагах. Где-то там, в лесной чаще, лежит труп дезертира. Никто его не похоронит. Достанется зверью, а то разнесет тело по косточкам. И кровь на солдатском клинке была отнюдь не клюквенным соком и не кетчупом.
Суждения Норгарда выглядели вполне убедительно. На стороне Сердигона явный перевес. Но лучший бой вовсе не выигранный бой. «А и впрямь Чжан Сян Фэн на своей священной горе не заблуждался, когда говорил, что самый лучший бой — это отсутствие боя», - всплыл неожиданно в памяти отрывок из какого-то древнекитайского трактата. Алексей даже испугался на мгновенье. Чьи то воспоминания? Его или Аакхабита? Возможно, Аакхабит и есть мудрый Чжан Сян Фэн? В любом случае то была подсказка. Но легко давать советы. Попробуй убеди Сердигона сложить оружие. Да и кто знает, удалась ли его затея с серокожей?
Алексей решил не терзать себя домыслами. Лучше положиться на судьбу и удачу. Но смутное волнение не уходило, поселилось холодом в груди, а в запахе прелой листвы и земли чудилось дыхание близкой смерти. Она бродит где-то рядом в поисках поживы.
Следопыт потерял счет времени. В лесу оно течет иначе нежели в обыденной жизни. Густые кроны едва пропускали солнечный свет и здесь всегда царили сумерки. Бессмысленное нападение дезертиров выбило копаря из привычной колеи. Все происходящее казалось диким и неестественным. Вот жил человек и нет его. Заголосят старушка-мать, жена и сопливые детишки. Но их горе никто не примет близко к сердцу. А если начнется война, то счет трупов пойдет на сотни и тысячи. И он, современный цивилизованный человек, дитя века интернета и коллайдера, ничего с тем поделать не может. Более того, не появись он в Дэоруме, так все остались бы живы. Лишний раз следопыт убедился в том, что люди бессовестные куда счастливее сердобольных и жалостливых. Нервы и здоровье у них крепче. А последние только изводят себя душевными муками. С совестью одно расстройство. За все кругом душа болит. Но ведь на всех души не напасешься!
— Послушай, Норгард, — нарушил долгую паузу великий герцог. — И чего ваши с дезертиром сделают?
— Известное дело. Повесят у крепостных ворот в назидание другим. А я бы ему голову отрубил, да на кол насадил. И показывал бы всем новобранцам.
— Суровые у вас нравы, ничего не скажешь.
— Тише! — зашипел Иабор и осадил лошадь.
— Чего там? — с опаской спросил Алексей и почувствовал, как сердце заходило ходуном.
— Чую! — командир потянул ноздрями воздух.
— Вроде как дымом попахивает, — подтвердил опасения Иабора один из солдат.
— Так и есть. Где-то поблизости костер жгут. Должно быть, у заброшенного трактира.
Иабор приказал всем спешиться и держать лошадей под уздцы. Деревья и листва хорошо заглушали звуки, но предосторожность не показалась излишней. Никому не хотелось ввязываться в бой без крайней нужды, и командир отряда послал двух солдат на разведку.
Время казалось липким и вязким вареньем. Алексей понял, момент истины близок. Судьба спутников теперь в его руках. И оттого ожидание касалось невыносимым.
Разведчики принесли нерадостные вести. В самом деле, у развалин постоялого двора расположился вооруженный отряд примерно с десяток человек. Впрочем, то не удивляло. Он знал, любая придорожная харчевня влекла к себе путников. Пусть и брошен кабак пятнадцать лет назад. Но там наверняка найдется колодец. Можно отдохнуть с дороги и напоить лошадей. Тем, видно, и решили заняться головорезы. Они без опаски развели костер и, надо полагать, никого не боялись, чувствовали себя хозяевами леса. Среди громил видели и лысого бородача с размалеванной рожей. Норгард признал в нем Сердигона. Алексей хорошо понимал, чем мог заниматься глава коралтарских штурмовиков в Почтовом лесу. Опасения великого герцога подтверждались рассказами лазутчиков. Они видели какую-то женщину в сером платье, связанную по рукам и ногам. Лица пленницы не разглядели, потому как на голову ей надели мешок. Она лежала у столетнего дерева под присмотром пары мордоворотов и не издавала ни звука. Оттого соглядатаи так и не разобрали, жива она или мертва.
Алексей растерялся. Он обещался Эоборусу предупредить серокожую, но вызволять уговора не было. Миссия, одним словом, невыполнима. Точнее, полностью провалена. Но и пускать нюни нельзя. «Как быть? — лихорадочно думал следопыт, пытаясь отыскать единственное правильное решение. — Открытый бой отпадает сразу. О, вот она, идея! Нужно сыграть на противоречиях между магистром и магом. Дескать, руководством принято решение банально кинуть покупателя, и серокожая больше никому не нужна. Так что, Сердигон, лох ты последний, а денежки твои тю-тю. А за самоуправство от собственного шефа получишь по шапке. Но вот тебе небольшая компенсация. Где-то у меня завалялось десять золотых. Если такой вариант не устраивает, то к полудню здесь будет отряд солдат с Могильной заставы. Ну, дальше как знаешь. Тебя как хоронить? С музыкой или без оной?» — план показался Алексею гениальным. Оставалось только выяснить на сей счет мнение Сердигона.
— Ну, чего делать будем, рыцарь? — Норгард вопросительно посмотрел на следопыта.
— Есть мыслишка, — загадочно улыбнулся тот. — А теперь послушайте, господа, — обратился он к солдатам. Все едут за мной и молчат как рыбы. В бой вступать только в случае крайней необходимости. Первыми на рожон не лезьте. С главарем буду говорить сам. Делайте угрюмые рожи и молчите. Понятно?
— Понятно, понятно, — согласно закивали солдаты и рыцари. Умирать никому не хотелось. А чужеземец, коль втянул всех в эту мутную историю, то пусть сам и расхлебывает. Их дело казенное. Башку кому снести или подстрелить из лука, а вести переговоры… Нет уж, увольте.
Всадники ступали тихо, стараясь не всполошить отряд Сердигона. Тот уверовал в собственную силу и неуязвимость и даже не счел нужным выставить караулы. Громила и подумать не мог, что кто-то осмелится встать ему поперек дороги. Под его пятой находился почти весь Коралтар. А чего ему бояться в лесу? Дезертиров? Те пугаются собственной тени. Контрабандистов? Они хоронятся от посторонних глаз. Лазутчиков Дромедера? Еще чего? Пусть только объявятся!
Метров через сто в листве показался небольшой просвет. То была поляна, на которой вповалку лежало полупьяное войско Сердигона. По-хорошему говоря, выпала удачная возможность перерезать всю банду разом. Но Алексей не решился рискнуть жизнью доверившихся ему людей. Да и сам он мог серьезно пострадать в драке.
Бандиты спохватились лишь тогда, когда великий герцог выехал верхом на Орхидиасе на поляну. В глаза копарю сразу бросилось длинное строение, сложенное из почерневших от времени и непогоды бревен. Крыша местами прохудилась, а двери вынесли мародеры. Видом своим дом скорее походил на казарму или коровник, но никак не на таверну.