Вид немногочисленной команды мог вызвать шок и трепет у любого добропорядочного горожанина. Ни дать ни взять настоящие душегубы и беглые каторжники. Ходить им под парусами пиратской шхуны, а не на каботажной торговой посудине. Обветренные заросшие лица, редкозубые рты, злые глаза и задубелые руки. Вид матросов не смутил Кайдлтхэ. В своей жизни она и не таких видела. К тому же моряки хотя и пускали слюни при виде женских прелестей д'айдрэ, которые не могли утаить даже закрытые доспехи, но волю рукам и речам не давали. Всем хорошо известен крутой нрав серокожих.
Под матерную ругань бородатого капитана судно медленно отчалило от деревянной пристани, вышло из гавани и взяло курс на север. Следопыт с интересом смотрел за кораблями. Казалось, купеческий лесовоз стоит на месте, а всё вокруг пришло в движение. Дальше всё переменилось, почти остановилось. Судно ползло черепахой. Город отступал на юг слишком медленно, и только где-то через час исчез за горизонтом. Великий герцог заворожённо наблюдал за волнами. Северное море вовсе не походило на лазурные южные воды, тёплые и ласковые. Густая синева со стальным, свинцовым или зелёным оттенками выглядела если не мрачно, то тревожно. Под стать морю были и низкие серые облака. Сквозь разрывы изредка выглядывало солнце. Дул холодный ветер. Алексей бросил взгляд на Кайдлтхэ. Хвост густых длинных волос плясал по груди, плечам и спине. Д'айдрэ отвернулась. Великий герцог хотел что-то сказать, но осёкся. Как он мог забыть?! Подлый ветер трепал косую чёлку, обнажал ардарское клеймо. Рана давно зажила, но тонкие бледно-розовые рубцы в виде двух рун остались.
Следопыт не стал тревожить девушку. Порой ей тоже хотелось побыть одной. Да и ему есть чем заняться. Он уже трижды путешествовал по северному морю, но ни разу толком так и не полюбовался суровой красотой.
Корабль медленно тащился вдоль далёкого берега. Песчаные пляжи и крутые обрывы, поросшие сосновым лесом, выглядели однообразно и вскоре утомили взор. Но вдруг сердце ёкнуло. На высоком мысу показалось чёрное пятно замка, под ним – причал и силуэты двух кораблей. Мидрайг, тайная резиденция купеческой гильдии!
Алексей гнал прочь воспоминания. Где-то на севере, за морем, лежат земли ардаров. По прикидкам следопыта, он наверняка находится на Балтике. Если догадка верна, то пираты населяли южный берег бывшей Финляндии. Или Швеции. Впрочем, теперь нет никакой разницы.
В полдень корабль прошёл пограничную крепость и повернул на восток. В море следопыт заметил несколько военных судов с тамарвалдскими штандартами. Следующая крепость показалась ближе к вечеру у входа в узкий пролив.
Солнце коснулось морской глади, бросило пригоршню золота на тёмные воды. Кайдлтхэ оживилась, принялась о чём-то говорить с капитаном. В Редглейде она договорилась с корабельщиком зайти в деревню старого Осбара. Моряк не возражал, а у команды появилась возможность выпить и как следует отдохнуть. Да и обещанные за остановку монеты не станут лишними.
За судно и матросов Кайдлтхэ не переживала, а вот лошади доставили немало хлопот. Мореходы бросили широкий трап прямо в воду. Животные упирались и брыкались, с опаской ступая на доски. Как только ноги коснулись холодной воды, так и вовсе едва не взбесились. Алексей сам порядком струхнул, резко дёрнул поводья, но скакуны успокоились только тогда, когда выбрались на сушу.
Всё вокруг казалось до боли знакомым и чужим одновременно. Вспомнился тот чёрный день, когда Алексей и Кайдлтхэ приняли неравный бой и попали в плен. Сердце защемило. Вновь перед глазами встал тёмный каменный сарай и ухмыляющийся рыжебородый бандит. Эти воспоминания посланы ему как проклятье, как кара за малодушие и страх перед смертью.
После визита морских разбойников многие избы сгорели, но теперь вместо них стояли новые. Люди поспешили отстроиться, и только в доме деревенского старосты работа не прекращалась. Осбар решил отгрохать двухэтажные хоромы под стать какому-нибудь купцу средней руки. Работники вывели первый этаж, хлев, сараи и взялись за надстройку. Но к вечеру возня стихла, плотники разошлись, куры уселись на насест, прочая живность, утомлённая дневным бдением, готовилась ко сну. Кругом валялась стружка, кора, обрезки брёвен. Пахло деревом и смолой.
– Осбар! – выкрикнула Кайдлтхэ и несколько раз ударила ногой в новую дверь.
На шум, вяло ругаясь, вышел хозяин в длинной холщовой рубахе навыпуск, серых штанах и кожаных сапогах. Был он зол, так как незваные гости прервали сытный ужин.
– Великие боги! – Глаза отставного сканда округлились, рот открылся от удивления. – Светлые господа…
– Не ждал, мерзавец? – зло процедила сквозь зубы д'айдрэ, схватилась за рукоять меча и презрительно глянула на старика.
– Смилуйтесь, светлые господа! – Осбар грохнулся на колени и заплакал. – Смилуйтесь над безрасчётным дуралеем. Клянусь, не со зла, не ради прибытка, а токмо по неразумию стариковскому…
На шум выбежала жена и, увидав мужа на коленях да гостей, коих давно зачислила в покойники, вскрикнула.
– Чего голосишь, дура? На колени! – сквозь слёзы вскричал Осбар. – Убивать нас сейчас будут. И поделом греховодникам. Ох поделом. Ведь я во всём виноват…
– Ладно, живите. Светлая госпожа сегодня добрая. Хотя нужно бы вас как следует проучить. – Сердце Кайдлтхэ оттаяло, брезгливая гримаса сменилась лёгкой улыбкой. – Хватит в ногах валяться. Приглашай в дом да накорми с дороги.
– Благостная госпожа! – Осбар оживился, закряхтел и поднялся с колен. – Мать! Ну ты чего? Принимай дорогих гостей!
Женщина вскочила, заметалась, бросилась в дом и принялась греметь горшками.
Кайдлтхэ и Алексей вошли в жилище. Здесь пахло деревом, кашей и жареным мясом.
– Прошу, проходите. Садитесь. Ешьте, пейте. Поди, оголодали? – лебезил Осбар. – А мы-то, бестолковые, кумекали… пропали светлые господа. Как же вы… того… спаслись?
– Не важно, дело прошлое. Не о том речь, – ответила Кайдлтхэ и принялась за ужин. – Лошади наши где?
– Лошади? – рассеянно переспросил Осбар.
– Ты, часом, не оглох?! Да, лошади!
– Тут вот какая история вышла…
– Какая история?! Говори! Живо!
– Каюсь, продал вашу кобылку. Нужда заставила. Ардары пожгли деревню… Зима на носу, где жить-то? Вот и продал. Я ведь как рассудил? Померли вы, а мертвецам на кой лошади? Кобылку, стало быть, продал, а вороного себе оставил.
– Вещи сохранил?
– Точно так, – гордо ответил Осбар.
– А деньги?
– Деньги-то? – вновь замялся староста. – Поди знай. Строиться пришлось. Да и деревенские помощь истребовали. Осталось малость…
– Сколько? – перебила Кайдлтхэ хозяина.
– Почитай, тридцать золотых.
– Ясно. Ладно, хорс с тобой. Благодари богов. Сегодня я слишком устала. Не то всыпала бы тебе пару десятков плетей. А теперь слушай приказ. К утру принесёшь вещи и деньги. Да жеребца привести не забудь. Так и быть, оставим тебе одну нашу лошадь. И впредь за чужое не хватайся, думай головой, а не задницей.