Весной 1436 года на землях Лотарингии с мобильной армией в полторы тысячи человек появился полководец Карла Седьмого Жан Потон де Ксентрай и его помощник Жан де Бланшфор.
Повод оказался серьезный. Герцог Бургундский Филипп претендовал на часть герцогства Лотарингского. За последние тридцать лет бургундцы вдвое увеличили территории своего государства. Такова была захватническая политика еще Филиппа Храброго — деда нынешнего Филиппа. Что до внука, то он уже давно приглядывался к двум герцогствам — Лотарингскому и Барскому. Карл Седьмой Валуа, увещеваемый тещей Иоландой Арагонской, не мог позволить себе бросить на произвол судьбы земли своего шурина — Рене Анжуйского.
Попавшего, увы, в настоящий капкан…
Соратник Жанны и ее друг вот уже пять лет как пребывал в плену Филиппа Бургундского. Битва при Бульеньвиле, произошедшая на полях Лотарингии 2 июля 1431 года, где отпрыск Анжуйской династии отстаивал свои права, выступив против дяди жены — графа Вандомского, оказалась для Рене роковой. Тем более, что коварному графу помогал Филипп Бургундский. Рене едва избежал смерти. Попав в плен к бургундцам, вот уже пять лет он был заточен в замке столицы герцога Филиппа — в Дижоне. Ему милостиво позволили заниматься сочинительством, иногда выезжать на охоту. Разумеется, в сердце молодого герцога, обреченного лучшие годы проводить вдалеке от дома и любимой жены, кипела жажда мести. Но будучи пленником, он мог рассчитывать только на помощь своего деверя — короля Франции.
И когда войска Филиппа Бургундского отрядами стали проникать в Лотарингию, туда же направился и Потон де Ксентрай — один из лучших капитанов королевства. Но это вторжение не ограничивалось одной только миссией отпугнуть живодеров Филиппа Бургундского. Расквартировав войска в Жарнизи, де Ксентрай взял триста лучших людей и двинулся через земли Священной Римский империи, в обход Бургундии, к мирному герцогству Савойскому, хозяином которого был все тот же Амедей Восьмой, посредник между англичанами и французами в затянувшейся войне. У Жана Потона де Ксентрая, кроме того, чтобы дать отпор бургундским капитанам, была и еще одна задача — трудная, рискованная, дерзкая. Но, как решил Карл Седьмой, выполнимая. И все благодаря тому, что события на исторической арене за последние пять лет в корне изменились.
Причиной перемен стал разлад в отношениях между Англией и Бургундией. Вначале между союзниками пробежала черная кошка, а потом прошел и черный зияющий провал, безжалостно расколов два однажды породнившихся государства. Все началось после того, как родами умерла жена лорда Бедфорда — Анна Бургундская. Джон Бедфорд был в отчаянии — он искренне любил Анну, но и Филипп не скрывал обиды. Ему казалось, что англичанин не все сделал для счастья обожаемой им сестры. А после того, как Бедфорд женился на совсем юной Жаклин де Сен-Поль, Филипп разобиделся на недавнего родственника окончательно.
С тех самых пор притяжение Франции и Бургундии, соседей, однажды разведенных в стороны братоубийственной войной, стало набирать обороты.
16 января 1434 года в герцогстве Неверском враждующие стороны сделали первый шаг навстречу друг другу. А 5 августа 1435 года мирные переговоры начались. В Аррасе, в аббатстве Сен-Вааст, наконец-то встретились послы трех государств. Поначалу были приглашены и англичане — последним тоже хотелось передышки, но вскоре они поняли, что предъявляемые им французами требования неприемлемы. Тем более, из Нормандии пришла тяжелая для них весть. Несмотря на то, что Бедфорд с успехом отчитался перед английским парламентом за поражения во Франции, военные и политические передряги последних лет подорвали здоровье неутомимого администратора. Он все яснее понимал, что рассчитывать на двойную корону — Англии и Франции — его племянник уже вряд ли сможет. Мечта Генриха Пятого о создании великого объединенного государства оставалась только мечтой. Простудившись во время охоты, в возрасте сорока пяти лет лорд Джон Бедфорд, после нескольких дней горячки, умер. Он испустил дух 15 сентября в Руане, в том самом замке Буврёй, где четырьмя годами раньше — столько месяцев напролет! — всячески измывался над своей именитой пленницей — Девой Жанной.
Его похоронили там же, в столице Нормандии, в соборе Пресвятой Девы Марии.
А всего через двенадцать дней после смерти Бедфорда в Париже, во дворце Сен-Поль, скончалась от ожирения Изабелла Баварская. Еще одна некогда значимая фигура сошла с исторической арены…
Призраки трагического прошлого отступали назад — и теперь уже ничто не могло помешать мирным переговорам Карла Валуа и Филиппа Бургундского. В Аррасе могущественный герцог выдвигал два главных условия мира: во-первых, Карл Валуа перед всей Европой приносит извинение за убийство Жана Бесстрашного, а во-вторых, Бургундия во веки веков становится суверенным государством, свободным от вассальной зависимости по отношению к французской короне.
Отступить Карл Седьмой не решился. Покаяние стоило того — все и так знали, кто убийца злобного коротышки Жана. А мир с Бургундией означал бы роковой удар в спину и без того терявшей силу Англии. Карл Валуа был эрудитом и хорошо знал латинские премудрости. А главной из них была: «Разделяй и властвуй». Римляне никогда не ошибались! Что до формальной свободы Бургундии от Франции, так грозный сосед Карла — Филипп давно уже добился ее на полях сражений. Оставалось только закрепить де-факто — де-юре.
28 октября в Аррасе посол Карла Валуа мэтр Жан Тюдер, при большом скоплении французской и бургундской знати, в почтении преклонил колено перед герцогом Филиппом. Посол сорвал печать, развернул свиток и громко и торжественно прочитал послание своего короля:
— «Я, Карл Седьмой Валуа, милостью Божией король Франции, прошу у Вас, мой дорогой кузен, прощения за убийство вашего отца Жана, герцога Бургундии, совершенного в минуты ослепления, взаимной ненависти и вражды».
Далее был подписан и документ, по которому Франция отпускала своего самого мощного, опасного и строптивого вассала на свободу. Филипп выиграл в этом затянувшемся противостоянии. Он выходил победителем из кровавой династической распри, показав всему миру пример христианского прощения, и получал полный суверенитет от французской короны. Не имея возможности назваться королем, отныне он стал именовать себя «Великим герцогом запада».
В конце концов каждый остался в выигрыше — и Франция, разбившая коалицию, и Бургундия, освободившаяся от формальных пут. Все кроме Англии. Но мирное соглашение Франции и Бургундии не мешало искать им новых территорий. Именно поэтому через полгода после Арраского договора Филипп двинул свои отряды в Лотарингию, и там же, ответом на этот выпад, появился с небольшой армией Жан Потон де Ксентрай и Жан де Бланшфор.
Как и четыре года назад Рауль де Гокур со своей армией, в марте 1436 года Ксентрай вошел в Лотарингию, прошел через земли Священной Римской империи вдоль бургундской границы и пересек с большим отрядом границу герцогства Савойского. Вскоре он подошел к Аннеси. Но не столица мирной Савойи была нужна полководцу Карла Валуа. Его интересовало Ущелье Гордеца, что разрезало скалы в двух лье от Аннеси, и замок Монротье, возвышавшийся над ущельем. Замок вырастал над бездонной пропастью — она, полная тумана, служила ему крепостным рвом. И только единственная извилистая дорога с другой стороны вела по гористой местности к Монротье. Иными словами, замок над ущельем, как продолжение скалы, устремившийся к небу Савойи, был неприступен. Если в таком замке окажется в достатке продовольствия и боеприпасов для бомбард и кулеврин, его не возьмет ни одна армия мира. Горохом будут сыпаться солдаты противника вниз — в Ущелье Гордеца, или катиться вниз по дороге, ведущей от ворот замка!