– Как много мы, Уоррены, требуем за наши деньги, – сказал он. – Очень надеюсь, что у вас приличное жалованье. Вы этого заслуживаете. Пойдем сообщим шефу о Райсе.
Элен снова польстило, что он просит ее о помощи. Хотя она больше симпатизировала Стивену, к Ньютону она испытывала бесконечно глубокое уважение. Этим вечером все мужчины как сговорились и по очереди просили ее то об одной, то о другой услуге. Вместо того чтобы оставаться в тени, она вдруг опять оказывалась на сцене.
Да, роли у нее были маленькие и в лучах софитов она не купалась, но все же в сложившихся обстоятельствах Элен предпочла не выпячиваться и даже обрадовалась, что сестра Баркер не видит, как она идет в кабинет профессора; не стоило ради маленьких личных побед лишний раз накалять обстановку.
Профессор сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, словно пытался на чем-то сосредоточиться. Когда Ньютон его окликнул, профессор приподнял веки, и Элен обратила внимание на его неподвижный, почти стеклянный взгляд.
Очевидно, Ньютон тоже это заметил и осведомился:
– Опрокинул пузырек квадронекса?
В глазах профессора вспыхнуло негодование.
– Поскольку я заведую финансами этого дома, – заметил он, – я должен оставаться дееспособным и заботиться о подопечных. Сегодня мне обязательно нужно поспать. Что вы хотели?
Слушая доклад Ньютона, профессор поджал губы.
– Вот как. Значит, Райс меня ослушался? – уточнил он. – Из этого юноши еще может выйти приличный человек, но сейчас, боюсь, он просто варвар.
– Я бы сказал, он опять взялся за старое.
– Однако в трудную минуту помощь этого дюжего варвара нам бы пригодилась, – заметил отец. – Ньютон, в его отсутствие у нас с тобой больше работы.
– То есть у меня. Ты уже не в том возрасте, чтобы драться с маньяком.
Элен показалось, что слова сына раздосадовали профессора.
– Мой интеллект по-прежнему к вашим услугам, – сказал он. – Жаль, родной сын унаследовал лишь малую его часть.
– Шеф, спасибо и за комплимент, и за поддержку. Но, боюсь, формула ядовитого газа для этого случая не подойдет. Здесь нужна грубая физическая сила.
Профессор натянуто улыбнулся.
– Тем не менее мой презренный умишко еще может сослужить вам службу. Симона знает, что Райс ушел?
– Да. – Ньютон ощетинился. – А почему ты спрашиваешь?
– Сам подумай.
– У нее болит голова, – вставила Элен. – Мистер Уоррен просил меня ей помочь.
Профессор свел глаза к переносице, как будто хотел заглянуть в потаенные уголки своего головного мозга.
– Отличная мысль, – прокомментировал он. – Не забывайте, что у моей снохи горячий нрав. Вы можете ее усмирить, но лучше ее не раздражать.
Он что-то шепнул сыну, тот кивнул и передал совет:
– Мисс Кейпел, возможно, будет благоразумнее не оставлять ее в одиночестве.
Направляясь в Красную комнату, Элен чувствовала, что ей поручено важное дело, только вот увенчается ли ее миссия успехом – большой вопрос. Она остановилась у двери и услышала сдавленные всхлипы. Постучавшись в дверь и не получив ответа, Элен вошла без приглашения: Симона лежала на кровати, уткнувшись в подушку.
– Ох, разве можно так с красивым платьем! Помнете!
Симона подняла голову: лицо у нее было заплаканное.
– Ненавижу его! – огрызнулась она.
– Тогда снимите. В халате вам будет легче.
Симона привыкла, что ее обслуживают, поэтому не стала сопротивляться, когда Элен через голову стащила с нее платье.
Девушке потребовалось немало времени, чтобы подобрать в шкафу замену. При виде такого количества великолепных нарядов у нее возникло щемящее чувство зависти.
– Какой у вас роскошный гардероб, – сказала она, поворачиваясь к кровати. В руках у нее была полупрозрачная накидка из жоржета и кружева, еще более откровенная, чем забракованное платье.
– А толку-то? – горько спросила Симона. – Было бы кому показать – так ведь ни одного мужчины поблизости нет.
– А муж? – напомнила ей Элен.
– Я сказала «мужчины».
– Вам принести аспирин?
Элен твердо решила подходить к недомоганиям Симоны исключительно с физиологической стороны.
– Нет, – ответила Симона. – Я чувствую себя отвратительно. Но голова тут ни при чем. Я глубоко несчастна.
– Да у вас же есть все! – изумилась Элен.
– Все. И ничего из того, что я хочу. Всю жизнь мне приходится чем-то жертвовать. Стоит мне чего-то захотеть, как это отнимают.
Симона уселась поудобнее и приготовилась к откровенному разговору. От ее макияжа ничего не осталось, но искусственный шиньон буря не тронула: волосы блестели, как гладкая черная эмаль.
– Стивен Райс когда-нибудь с вами заигрывал? – поинтересовалась она.
– Нет, – отозвалась Элен. – А если б и заигрывал, я бы вам не сказала, личная жизнь на то и личная.
– Как это? Если ты ходишь в рестораны, на балы и тому подобное, тебя везде сопровождает мужчина. Вас видят вместе.
– Я не про вас говорила, конечно же, – сказала Элен. – Про себя.
– У вас есть любовник?
– Конечно, – безрассудно ответила Элен, вспомнив предсказание доктора Пэрри. – Уж извините, моя жизнь меня волнует больше, чем ваша. Я понимаю, ваши фотографии печатают в газетах, о вас говорят – все так, но для меня вы обыкновенная. Я часто вижу таких, как вы.
Симона скептически посмотрела на Элен: раньше та казалась ей серой мышкой в сарафане и с неизменной тряпкой в руках. Но хотя ее и поразило, что человек, которого она считала пустым местом, претендует на индивидуальность, уйти от больной темы она не смогла.
– Что вы думаете о Стивене? – осведомилась Симона.
– Мне он нравится, – ответила Элен. – Но это подло с его стороны – бросить нас на произвол судьбы.
– Бросить?! – Симона вскочила с кровати.
– Да, он ушел насовсем. Вы не знали?
Элен не ожидала, что ее слова произведут на Симону такой эффект. Кокетка в оцепенении села и прикрыла ладонью рот.
– Куда? – тихо спросила она.
Элен решила окончательно развеять иллюзии Симоны:
– В «Быка».
– К той женщине?
– Если вы имеете в виду дочь хозяина, – отозвалась Элен, – то он что-то про нее говорил, да. Мол, хочет перед отъездом с ней попрощаться.
Элен тут же пожалела о своих словах: Симона горько разрыдалась.
– Ушел! Она прибрала его к рукам! А я без него не могу. Вам не понять. У меня все зудит внутри. Нужно что-то сделать!