– А кто она такая, удалось выяснить? – спросила Регина.
– Кажется, модель.
– Надо ее разыскать. Вряд ли молодая любовница могла иметь имущественные претензии к Сугривину… Если только она не беременна! В любом случае поболтать с ней не мешает. Существуют всего две возможности: либо смерть Сугривина связана с работой в концерне, либо – с личной жизнью.
– Кроме Марии, ни одна жена не выразила печали по поводу его гибели, – заметил Артур. – Даже нынешняя, а ведь они не так давно женаты!
– Похоже, мужик он был дрянь, – пробормотал себе под нос Иван.
– А может, она в курсе существования любовницы? – предположила Алена.
– И это – мотив, – подытожила Ольга Шаевна. – Если наличие любовницы – правда, то третьей супружнице этот факт вряд ли доставил бы удовольствие! Что там он нажил, находясь в третьем браке?
– Несколько объектов заграничной недвижимости и квартиру на Крестовском острове, – быстро отрапортовала Алена.
– Нехило! – ухнул Артур.
– Как у нас с алиби Устиньи? – поинтересовалась Регина.
– Да никак, – вздохнула Ольга Шаевна. – Я отправила Лешу… Пусть он сам расскажет, ладно?
Все посмотрели в сторону Алексея Нахабцева, самого младшего члена команды. Он был студентом-второкурсником, но внешне походил на восьмиклассника: маленький, юркий, с ярко-рыжими волосами и бесцветными ресницами, парень плохо вписывался в интерьер офиса.
– Я опросил соседей с этажа, – начал паренек, метнув быстрый взгляд в сторону Устиньи. – Двое подтвердили, что видели, как она вернулась где-то около восьми вечера, но никто из них не знает, выходила ли снова.
– Я не выходила, – сказала Устинья.
– Чем вы занимались весь вечер? – спросила Регина. – Может, телевизор смотрели?
– Если вы об алиби – типа, я смотрела футбол и знаю счет, – то при наличии Интернета это вряд ли прокатит! А вообще у меня и телевизора-то нет.
– Как это – нет телевизора?! – изумился Артур. – Что – совсем?
– Да нет, на три четверти! – фыркнула девушка. – Конечно, совсем!
– А что же ты делаешь… делала, когда с работы приходила?
– Я читать люблю. Не пробовал?
– Ладно, детки, цыц! – сочла нужным прервать перепалку Ольга Шаевна. – Ни телик, ни книжки не могут, к сожалению, подтвердить алиби Устиньи. Это плохо, но не критично: в конце концов, если бы она действительно убила Сугривина, наверняка постаралась бы подготовиться, так?
– Нет, не так, – возразила Регина. – Напоминаю всем еще раз: тот, кто убил Сугривина, не готовился специально – об этом говорит и выбор оружия, и сам способ преступления. Такое впечатление, что он просто схватил первое, что подвернулось под руку. Вспомните, убитый был здоровенным, грузным мужиком!
– Ты хочешь сказать, что убийца защищался?
– Вполне вероятно. Или он не собирался убивать, но при виде Сугривина вышел из себя и… Или Сугривин сказал или сделал что-то такое, чем вызвал гнев убийцы. Короче, пока мы нисколько не продвинулись в расследовании. Это ничего, – добавила Регина, видя, что команда приуныла. – Мы же только начали!
– Эх, Захара бы сюда! – пробормотал Иван. – С ним бы дело быстрее пошло…
– Согласна, но его нет. Так что своими силами будем обходиться!
– Да, у вас-то как, Регина Савельевна? – вдруг задала вопрос Алена. – Вы говорили с кем-то из коллег Сугривина?
– Говорила. Меня больше всех интересовал генеральный директор «Пугачеффа» Кузьмин, но с ним встретиться не удалось: говорят, он в командировке.
– То есть он не в курсе, что его родственник убит? – уточнила Ольга Шаевна.
– В курсе. Он уехал уже после того, как тело Сугривина обнаружили.
– Как интересно!
– Деловой человек, – процедил Иван. – Ничто, даже смерть близких, не может заставить его забыть о контрактах!
– Действительно, странное поведение, – усмехнулась Регина. – Кузьмин поставил на ноги всех, кого мог, напряг прокурора города, а сам «слился». Но мы должны иметь дело с тем, что есть, а не с тем, с чем хочется. Зато я поболтала с дежурным охранником на этаже, который видел, как вы, Устинья, покидали кабинет начальника в день, когда он на вас набросился.
– И что?
– Охранник говорит, что ничего криминального не заметил.
– Я очень быстро проскочила к лифтовой площадке, потому что не хотела, чтобы кто-то догадался…
– Парень сказал, что вы действительно пронеслись мимо, с «большими глазами», как он выразился, и рванули к служебному лифту.
Устинья сглотнула комок в горле. Она не знала, что к этому добавить.
– Ничего удивительного, – продолжала Регина. – Естественно, что девушка, которую едва не изнасиловали, пытается скрыть следы происшедшего и не станет их всем показывать. Сугривин, само собой, тоже ни за что не признал бы этот факт. Видимо, получив по яйцам, он предпочел отсидеться в кабинете, а не жаловаться охраннику!
– А хорошие новости вообще есть? – спросил Артур.
– Одна есть. Мне удалось встретиться с человеком, который работал еще при старом заме генерального.
– С кем же? – немного воспрянула Устинья.
– С Игорем Колесниковым, помните такого?
– Конечно! Он один из немногих, кому удалось остаться после пертурбаций с назначением Сугривина.
– Так вот, он о вас очень хорошо отзывается – говорит, когда вы работали с Галиевой, та на вас нахвалиться не могла.
– И как это нам поможет? – спросила Алена.
– Пока не знаю. В любом случае нам пригодится хорошая характеристика от человека, который знает Устинью с самой лучшей стороны. Это не снимает с нее подозрения в убийстве, но кое-что объясняет в отношении ее увольнения из финансового отдела. Надо узнать, как им удалось провернуть фортель с «ошибкой» Устиньи, и тогда, возможно, мы докажем, что уволили ее незаконно.
– А как мы могли бы это узнать?
– Нужно познакомиться поближе с кем-нибудь из финансового отдела «Пугачеффа». Может, там найдется девушка, которая что-то знает? – предположила Регина и посмотрела на Артура. Тот заерзал на диване, потому что все взгляды теперь были обращены к нему.
– А чего сразу я? – забормотал он.
– Ты же у нас самый красивый, – спокойно пояснила Инна. – На тебя вся надежда!
– Вы, что, предлагаете мне…
– Да бог с тобой, Артурчик, как ты мог такое подумать! – перебила Регина, делая строгое лицо. – Я просто хочу, чтобы ты попробовал познакомиться с кем-нибудь из финансового отдела концерна, и, возможно, этот человек сумел бы нам помочь. От тебя не потребуется ничего, противоречащего твоим моральным принципам.