— Галдан-Норма его кличут, — преувеличенно вежливо сообщаю.
— О чем с ним вообще говорить кроме овец и лошадей, но вы ведь не очень разбираетесь в породах?
— Зато от знакомства у нас всегда свежее мясо.
— Причем совершенно бесплатно, — радостно подтверждает Лебедев.
— Все равно им девать некуда столько, — в недоумении говорит Брант.
Кажется, до него не дошел тонкий посыл с толстым намеком. Ежели правильно оформить, можно неплохо положить в карман. Мясо было? Да! Любой подтвердит. А кто платил и сколько — дело темное. То есть из полковых сумм, и неграмотный калмык мне запросто подмахнет любую ведомость.
Так, да не так. И Галдан-Норма совсем не дурак, и подарки среди азиатов просто так не раздают. Положено ответные вручать и желательно по размерам больше полученного. Иначе становишься в положение обязанного, а то и ниже рангом. Наука общения с восточным человеком, не важно кочевым или оседлым, дело хитрое и без привычки сложное.
— Можно подумать, казаки ведут себя иначе или был запрет на отбирание имущества у замечательных местных жителей, — бурчу без особой радости. — Мы уничтожаем все, будто возвращаться не собираемся.
На Арабатскую крепость, первоначальную цель, имел удовольствие полюбоваться собственными глазами. Сложный периметр, включающий пять бастионов, предполагал возможности долговременной осады и активных вылазок. Узнав, что русские не собираются биться лбом о Перекоп, крымский хан со своим войском подошел к Арабату. И тут Ласси, доказав, что он не лаптем щи хлебает, совершил хитрый финт.
В очередной раз обманув ожидание противника у устья реки Салгир, снова навели мост и переправились на полуостров без малейшего противодействия. Для начала отправили иррегуляров по округе жечь жилье и захватывать скот у местного татарского населения. Не то чтобы мне особо тех было жалко, но сейчас требовалось не задерживаясь идти вперед, пока известия не дошли до основного вражеского войска. А мы снова теряли скорость и инициативу, размениваясь на охрану обоза и ловлю баранов.
— Господин полковник, — браво отдает честь подъехавший вестовой из штаба. Фамилию не помню, лицо знакомое. А что полковником, не подполковником назвал, так нормально. В армии, кроме официальных мероприятий, всегда пропускают «под», как бы в звании тебя повышая. Подпоручиков тоже касается. — Вас вызывают к командующему.
Неужели пришло время?
— Ну вот ты и получил давно мечтаемое, — без особого счастья высказался теперь бригадир Фридрих Ломан, предварительно облегчив душу содержательным матом. — Противник к твоим услугам.
Будучи назначен фельдмаршалом начальником авангарда и с разрешением действовать сообразно обстоятельствам, он был отправлен к городу Карасубазару. Имел под рукой три полка — Апшеронский, Воронежский, Низовский, дополнительно два драгунских и чуть больше трех тысяч калмыков.
Пришел нам навстречу лично крымский хан со всей армией или это исключительно часть его своры, с первого взгляда не определить. Зато, без всяких сомнений, численность врага раза в три превышает нашу. А скорее еще больше. Преимущество по кавалерии просто подавляющее. Ставить на фланги драгун — отдавать их на убой. Артиллерия у татар тоже имелась, и достаточно многочисленная. В подзорную трубу я рассмотрел двадцать пять пушек, против наших двенадцати.
Стоять — почти гарантированная гибель. Это понимали все присутствующие на совещании офицеры. На жаре и под огнем долго не продержимся. Отходить? Шанс есть, но дорогу преградят тысячи татар, а солдаты растеряют весь боевой запал. Выходит, и выбора особого не имеется. Остается идти вперед. Ставка на решительность и обученность. Мы же не зря старались всю осень и зиму с весной, тренируя людей и проводя совместные маневры. Только выучка солдат и офицеров способна привести к победе при такой разности в численности войск.
Все давно обговорено неоднократно, и разве для проформы Ломан раздает последние указания, уточняя диспозицию.
Время слов закончилось. Пришел срок доказывать делом теоретические выкладки, и лучше не замечать противного ощущения в желудке. Нет, то не страх. Уже стоял под пулями и дрался на войне. Но мне теперь отправляться в первую линию и вести пехотные полки в атаку. Во второй линии пойдут драгуны как менее стойкие. Затем батальон гренадеров в качестве последнего резерва. Два каре, по две роты в каждом, выдвинулись на флангах уступами, готовые принять на себя удар вражеской кавалерии.
Калмыки прикрывают фланги, и у них свои командиры. Остается надеяться, что в опасный момент не бросят все и не утекут, спасаясь.
— С Богом, Михаил Васильевич! — с чувством сказал Ломан.
Я отошел к жеребцу, которого держал под уздцы неизменный Гена, и поднялся в седло. Красоваться с широкими жестами некогда, да и не в моем характере. Просто сейчас необходимо, чтобы командира видели как можно больше людей.
— Пришел день, ради которого мы служим! Впереди враг, и мы его порвем! Как гнилую тряпку на куски! Полк! — заорал я, надсаживая глотку. — Слушай мою команду!
— Полк!.. — подхватывают офицеры рядом, по цепочке идет по батальонам.
— На руку!..
По фронту между солдатами было меньше шага, и каждый должен был касаться локтями соседей справа и слева. Сотни штыков опустились вниз, превращая ровные квадраты батальонов в ощетинившегося иголками дикобраза. Попробуй сунься!
Соскочил с коня, протянув повод Гене, и жестом приказал ему — уводи назад. Крестнику не понравилось, но он подчинился. Останемся живы, непременно выскажет негодование. Раз драка, он обязан находиться рядом со мной. Такое поведение правильно в его понимании.
— Бить атаку!
Громыхнули барабаны, и пехота тронулась с места. В движении нескольких подразделений одновременно крайне важна слаженность и координация. Барабанщики очень хорошо знали свое дело и без часов отбивали особый строевой ритм: семьдесят шесть шагов в минуту. Конечно, под огнем хочется двигаться быстрее, чтобы избежать потерь. Невысокая скорость помогала сохранить силы для схватки и позволяла держать равнение при ходьбе по пересеченной местности. Если бы солдаты попытались маршировать как на параде (сто двадцать шагов в минуту), стройные шеренги сбились бы в бесформенную толпу.
Прямо на виду разворачивались густые массы конницы, норовя зайти слева. Справа движению мешали глубокие овраги, и татары, в отличие от нас, оказались в курсе заранее. Не стали ломать ноги лошадям, атакуя. Калмыки отходят в глубину строя, открывая линию огня.
Сзади ударили пушки. Барон Розен очень приличный артиллерист, хотя «по-рюски» изъясняется отвратительно. Собранные в единый кулак орудия должны сдержать всадников. Хорошо обученная команда умудряется стрелять до трех раз в минуту, то есть быстрее мушкетера. А сейчас они еще и палят моими снарядами, набитыми свинцовыми пулями.
На тренировках частенько половина не взрывалась. Сейчас не лучше. Прекрасно видно, как парочка упала бессильно на землю. Зато взорвавшиеся недурно врезали по несущейся толпе. Десятки людей и лошадей валятся на землю, сбивая запал оставшихся и пробивая бреши в конной лаве. Вступили в бой крайние батальоны, привечая татар пулями. Обычно первая шеренга вставала на колено, а третья открывала огонь в промежутки между солдатами второй шеренги. Меня такое категорически не устраивало. Удобно при развороте в линию и не дает каре полностью раскрыть свои возможности.