«О боже! – думала она. – Даже когда он не прикасается ко мне, и лишь животной похотью удовлетворяет себя, я все равно испытываю наслаждение от его вторжения».

Доминик ускорялся, и ее услада накалялась от каждого вторжения, она продолжала послушно молчать, лишь ее стоны радовали его слух. Она издала несдержанный крик, и он обессилено рухнул рядом. Николь тихо лежала рядом, она сняла повязку и рассматривала его обессиленное тело, когда он схватил ее и положил на себя. Это было ее любимое место, она лежала, прижавшись к нему, голова лежала на груди, она наслаждалась его запахом и мелодией учащенного сердца.

– Знаешь, я вдруг на миг испугалась, а если ты социопат, – призналась она.

– По-твоему, я могу причинить кому-то боль?

Он успокаивающе гладил ее волосы.

– Нет! – она подняла голову и взглянула в его лицо. – Но ты здорово меня напугал.

– Я и пытался этого добиться.

Заметив недоумение на ее лице, он продолжил:

– Кто-то совсем недавно сказал, что хочет попробовать совершенно новых ощущений!

Николь сразу вспомнила недавний разговор за завтраком.

– Ты бы тоже мог что-то придумать! – немного недовольно выпалила она.

– Ты о чем?

– Как о чем? У тебя же, наверное, тоже есть фантазии, которые ты хотел бы воплотить?

– Нет! – сухо сказал он.

– Ну! – тихо промурлыкала она.

Ника встала, села ему на колени и игриво посмотрела в его глаза, она слегка прикусила губу, поглаживая его затылок.

– Неужели ни одной идеи?

– Нет! – теперь настойчивей повторил он, недовольно посмотрев на нее из-подо лба.

– Так вот! – продолжал он. – Я на днях прочитал про Стокгольмский синдром.

– О!

Она сразу его поняла, так как читала про синдром влечения жертв к похитителям.

– Так как тебе хотелось инициативы, – он немного запнулся, – с моей стороны, а это единственное, что приходило мне в голову, я решил попробовать изобразить похитителя. Но не все пошло гладко.

– Перестань, – подбадривала она, – если где-то что-то и пошло не так, то это лишь потому, что тебе не свойственна эта роль. Что не может не радовать! Но все же мне кажется, что это было жестоко, мои игры хотя бы были безобидными.

Но сразу же пожалев, она приподнялась и поцеловала его.

– Чтобы тебя успокоить, я лишь скажу, что до этого заточения я даже не пробовала ролевые игры.

Они продолжали лежать на мокром полу в темноте, потревоженной ярким лучом фонаря, прикосновение тел согревало, оберегая от холода, и никто из них не собирался вставать.

– О чем ты думаешь? – первая спросила Ника.

– Что?

– Я спросила, о чем ты думаешь?

– Глупости!

– Обожаю глупости, – подняв голову, заинтересованно посмотрела она на него.

– Мне интересно, о чем ты подумала, когда я тебя схватил?

– Ты правда хочешь узнать?

– Только если ты хочешь рассказать.

– Сначала, – начала она, вернув голову на его грудь, – я подумала, что это тот, кто нас запер, а так как ты не отзывался, я очень испугалась, что он причинил тебе вред. – Ника водила пальцами по волоскам на его груди. – Во мне зародилась паника, что я одна, но затем я уловила в голосе нападавшего знакомые нотки и испугалась еще больше. В моей голове пробежало несколько планов действий, но поняв, что я меньше и слабее тебя, тут же все варианты отпали сами собой.

– Ты что, хотела ударить меня?

Доминик нежно гладил ее лицо.

– Эта мысль была одной из первых, – тяжело выдохнула она, – но проанализировав дальнейшее развитие событий, я не стала этого делать.

– Можно поинтересоваться какое?

– Даже если я и вырвалась бы из твоих рук, что потом? Закрылась бы в одной из комнат! Из квартиры я бы все равно не выбралась, – она на мгновение перевела дух. – Меня просто бесило то, что я не разглядела в тебе ничего опасного. Я спрашивала себя, зачем тебе такие сложности? Столько недель вести себя располагающе, а затем вдруг поменяться. Если у тебя такой обряд, то ты вряд ли хочешь убить меня, тебе важно показать свою силу, вот и все. Я не была уверена на все сто, но решила быть просто послушной, а дальше посмотрим.

Ника улыбнулась, страшно радуясь, что все это оказалось не правдой.

– Когда ты начал меня привязывать, я запаниковала, поняв, что если раньше у меня и был какой-то вариант убежать, то теперь его нет. Потом начались пытки, я с ужасом ловила себя на том, как тебе все это нравится! – она замолчала.

– Это неправда.

– Теперь я знаю, но тогда… Ты бы видел свое лицо!

Николь вспомнила его холодный бледный облик, и по ее телу пробежали мурашки.

– А затем ты сказал: «Это моя игра», и я все поняла. Расслабившись, я полностью отдала тебе рычаг правления, мне ужасно хотелось, чтобы от этой игры в первую очередь удовольствие получил ты.

– Ты просто представить себе не можешь, как сложно мне было изображать психопата, – он нежно поцеловал ее в губы, – когда ты начала меня умолять, я изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Можно сделать вывод, что мы попробовали эти роли и больше не желаем повторять! – с улыбкой подытожила Ника.

Глава 23

Вот уже третью неделю они собираются на кухне в привычное время и, так сказать, кидают жребий – какое блюдо им готовить. Николь загадывает страницу, и тут Доминик не выдерживает:

– Ты специально?

– Что?

Сидя на кухонном островке, она изо всех пыталась показать, что не понимает, о чем он.

– Ты прекрасно поняла, о чем я!

Он отложил книгу в сторону, подошел к ней и встал у нее между ног. Его зеленые глаза сузились, а голова вопросительно нагнулась в сторону.

– Вот уже третий день тебе хочется восточной кухни, и ты, запомнив, что на 315 была тайская кухня, загадываешь страницы рядом, – возмущался он. – Я не против, но я ее не люблю, для разнообразия можно, но не каждый же день.

– Ты меня раскусил, – кокетливо созналась она, – хорошо, какую кухню ты бы хотел?

Его пальцы нежно гладили ее бедра.

– Давай просто салат и хороший стейк, – предложил Доминик.

Николь обняла его за шею и прошептала:

– Хорошо прожаренный.

– С кровью, – вторил он ей.

– Ты так серьезно сказал, может, попробуешь изобразить?

– Да легко.

Доминик подошел к холодильнику и достал из сухой заморозки два стейка молодой телятины, он полез в шкаф за сковородой, как Николь предложила.