– В смысле? – он, словно протрезвев, замер.

– Закон подлости, разве ты не слышал? Возьмешь зонт – дождя не будет. Вот и я, заранее настроенная поработать, подстраховалась и приготовилась к сексу, чтобы его не было, – пояснила Николь.

– Ты серьезно, я тебе уже так надоел?

Убрав руки, он пожил их себе на ноги.

«Почему я не могу ею насытиться, а она так легко справляется?»

– Доминик, нет.

Николь начала его успокаивать, взяв его за руку, она прижалась к нему спиной.

– Просто когда я прошу тебя дать мне время поработать, значит мне нужно несколько часов покоя, вот и все.

– Так мне уйти?

– Поздно. Ты уже все испортил, – посмотрела она на гончарный столик.

– Давай я помогу.

– Как?

Она заинтересованно повернула лицо через плечо. Доминик не промолвил ни слова, а только слегка поцеловал ее в висок. Накрыв ее руки своими, обнял ими несостоявшийся шедевр. Ногой он нащупал педаль и изо всех сил начал нажимать ее.

– Не гони, – остановила Ника его, – нам надо немного воды.

Доминик зачерпнул из стоящего рядом ведра воду и полил им глину.

– Неплохо.

– Теперь педаль? – нетерпеливо спросил он, словно маленький ребенок.

– Теперь педаль.

– Если он получится, я хочу приз, – шепчет он.

– Хорошо.

Глава 24

Семь лет назад.

Ника открыла глаза, лежа в своей спальне, и поняв, что уже утро, накрыла голову одеялом.

– Вставай, соня, – прозвучал мужской голос.

– Еще совсем немножко, – ответила она, не открывая лицо.

– Милая, я не против, но разве ты не боишься опоздать в первый день?

– И почему у тебя всегда получается меня уговорить? – повернувшись к нему и отбросив одеяло, сказала Ника.

– Ну, возможно, потому, что любишь.

– Люблю?

– Ах, ну да, прости, мы обещали не клясться в любви до брачной церемонии. Завтрак на столе, – сказав это, мужчина вышел из комнаты.

Ника встала с кровати, направилась в душ, а затем пришла на кухню, где как всегда ее ожидал прекрасно сервированный стол, за которым уже сидел он и читал утреннюю газету. Саймон был на десять лет старше ее, высокий, худощавый, с темными, коротко выстриженными волосами и такими же темными, завораживающими глазами. Она села в махровом халате за стол напротив и, налив себе чашку свежего кофе, сделала глоток.

– Есть что-то интересное?

– Все как всегда, экономика – это скучно, я не хочу, чтобы ты засоряла свою прекрасную творческую головушку всякой ерундой. Я же сказал тебе: занимайся всем, что тебе доставляет удовольствие, а финансовыми вопросами нашей семьи буду заниматься я.

– Я иногда думаю, почему мне так повезло, – она любяще посмотрела на него.

– В смысле?

– Мне иногда кажется, я не достойна тебя.

– И почему же?

– Я будто вечная гостья. Ты делаешь все домашние дела, зарабатываешь деньги и при этом умудряешься постоянно окружать меня вниманием. Я не думаю, что какая-то другая девушка могла бы похвастаться постоянными романтическими походами и таким окутыванием мужской заботой.

– Если мне это доставляет удовольствие, почему я не могу это делать? – мило улыбнувшись, сказал он.

– Если ты подумал, что это был намек на то, что мне не нравится, то это не так. Меня все устраивает. Я вообще самая счастливая на земле.

– Это замечательно, а теперь собирайся, если не хочешь опоздать в первый же день.

– Хорошо, – сказала она и побежала одеваться.

Мужчина встал из-за стола и начал мыть посуду и убирать стол.

– Саймон, ты меня подвезешь? – прозвучал вопрос из спальни.

– Конечно.

Через несколько минут в дверном проеме появилась Николь. Она была одета в темно-синее платье-сафари с завышенной талией и под тон платья туфли. Ее темные волосы элегантными локонами ложились на плечи.

– Ты прекрасна, – сказал Саймон.

Подойдя к ней, он поцеловал ее нежно в губы.

– Мы едем? – спросила она, посмотрев резко на часы.

– Идем, – взяв ее за руку, он потащил ее к выходу.

Они вышли из дома и, сев в машину, направились к стеклянному зданию, расположенному на Елисейских полях. Поцеловав его, она вышла из машины и растаяла в толпе людей. Так продолжалось несколько недель, на работе она была словно дополнительным звеном моторчика, без которого все и так спокойно могло работать. Ей не поручали ничего ответственного, так как она проходила испытательный срок. Монотонные серые будни скрашивались всегда неожиданными и впечатляющими вечерами и ночами. Саймон не уставал ее удивлять походами в оперу, рестораны или даже на каток. Настал день окончания испытательного срока, и ей дали задание, которое не совсем ее воодушевило, но все лучше, чем сидеть в офисе. Ей поручили объездить несколько модельных агентств и отобрать новые лица для фотосессии. Она выбрала четырех парней и шесть девушек, как и было поручено, и договорилась с ними о месте пробной фотосессии на завтра. На следующий день она пришла в фотостудию с опозданием и, увидев начальника, немного занервничала. Начальник подошел к ней и шепнул ей на ухо:

– У тебя хороший вкус, они именно то, что я хотел. Особенно он, – он показал головой на парня, которого фотографировали именно в этот момент.

Ника начала внимательно его рассматривать. Он был где-то метр восемьдесят, с небрежными русыми локонами, массивным квадратным подбородком, гипнотизирующими глубокими карими глазами и прекрасным телом. Ника тщательно осмотрела его и пришла в ужас.

«Я не выбирала его, если нет, то как он здесь оказался?»

Как только он закончил свою первую фотосессию, она подошла к нему с расспросами:

– Простите меня, но как вы попали сюда?

– Извините, что? – с очень высокомерным выражением лица ответил незнакомец, повернувшись к ней.

– Я прекрасно знаю моделей, которые должны быть сегодня на фотопробах, а знаю я это потому, что сама лично их выбирала, но вас в этом списке точно не было.

– Вы мисс Валлен? – переспросил он.

– Да.

– Вам должны были позвонить. Одному парню, которого вы отобрали, пришлось срочно уехать, и меня прислали вместо него, так как я похож с ним типажом.

– Я все проверю, – изображая строгую начальницу, сказала она.

– Как вам будет угодно, – сказал он и сел в кресло для коррекции макияжа.

Она хотела было сказать, что он очень понравился ее начальнику и, возможно, его лицо будет ассоциироваться с новым брендом, но передумала, чтобы он не зазнавался, а то и так ходит как павлин.