Она чувствовала себя не очень-то уютно. Особенно когда он вот так осматривал ее комнаты, ее вещи, как будто вытягивал скрытые факты о ней. Один он сегодня уже узнал, даже нет, два: где она живет и чем зарабатывает на жизнь. С другой стороны, Ева читала его досье и знает о Джеке намного больше, чем он о ней. Точнее, знала до сих пор.

– Джек. – Она помолчала, привлекая его внимание. – Я не давала тебе мой адрес.

– Ты говорила, что живешь в Бромптоне. – Он взял в руки флакон туалетной воды с прикроватной тумбочки, понюхал и поставил обратно. – И я слышал, как ты говорила с Саймоном. Ты упомянула Сидней-стрит.

– Но как ты узнал, в каком доме я живу?

– Спросил у уличного торговца. Низенького мужика с рыжей бородой. Я ему сказал, что вернулся из-за границы и хочу сделать сюрприз кузине, но не могу вспомнить ее адрес. Он сначала осторожничал, поскольку я не выгляжу как твой родственник. Но я ему сказал, что твои родители уехали за границу делать благие дела и попросили меня за тобой присматривать.

Ева увидела, что Джек посмотрел на ее кровать – кровать, в которой она спала прошлой ночью. Точнее, пыталась уснуть, но возбуждение не давало ей этого сделать. Стоило Еве закрыть глаза, она видела перед собой Джека, как он прятался в тени гостиной, опасный, как сама темнота. Ева даже специально посмотрела на свой живот, словно хотела убедиться, что на нем не остался отпечаток его ладоней, потому что она продолжала чувствовать его прикосновение еще очень долго после того, как он убрал руки.

– Ты прошмыгнул мимо Саймона и всех остальных. Сбежал из штаб-квартиры.

Улыбка Джека стала еще шире.

– Маленькая квартирка – просто ничто по сравнению с целой тюрьмой.

Он неторопливо подошел к платяному шкафу, открыл его и увидел ее одежду. Ева быстро закрыла дверцу, пока Далтон не сунул руку внутрь и не начал трогать ее нижние юбки.

– Рассказывай, что ты тут делаешь. Я так понимаю, ты решил, что твое дело не может подождать до тех пор, пока я вернусь в штаб-квартиру.

Джек достал из кармана свернутые вчетверо листы бумаги и протянул их Еве. Его лицо при этом выражало нескрываемую гордость. Ева пробежала по бумаге глазами. Листы были сплошь покрыты карандашными линиями, которые, на ее взгляд, с одинаковым успехом могли быть как словами на английском языке, так и китайской грамотой.

– Я не понимаю, что это.

Джек нахмурился и вырвал листок из ее рук. Потом ткнул пальцем в писанину и сказал:

– Джон Янг, Виктор Скидби, Мэтью Брэнтон, Джон Джиллинг. Если ты не разбираешь мой почерк, могу прочитать вслух.

Ева перевела взгляд с Джека на бумагу и снова на Джека.

– Это список людей, которые приходили к Рокли, – догадалась она.

– Тридцать четыре фамилии. Не знаю, все ли тут, но получилось довольно много, – добавил Джек почти застенчиво. – Способ, который ты предложила, сработал, я вспомнил.

Ева осторожно взяла у него листки. Ей пришлось напрячь глаза, но постепенно она начала разбирать каракули Джека. Хотя писал Джек неразборчиво, сам список был организован очень продуманно и тщательно. Ева не могла это отрицать. Фамилии были сгруппированы по времени года, в которое эти люди встречались с Рокли, и по количеству встреч.

– Я… это впечатляет. – Помоги ей Боже, но когда она увидела, что грубые черты Далтона смягчаются от гордой улыбки, ее сердце сжалось. Его никогда не хвалили! – Может быть, мне стоит начать заниматься и со взрослыми. – Инстинкт самосохранения заставил Еву сказать эти слова более небрежно, чем ей хотелось.

– Мне нравится думать, что я – особый случай.

Голос Джека стал более низким, глаза пристально смотрели на нее, и Ева с кристальной четкостью вспомнила, что чувствовала прошлой ночью, когда они прятались за ширмой. Его жар, его размеры. Реакцию собственного тела на близость Далтона, стремительно нарастающее желание ощутить еще больше прикосновений. И вот он оказался здесь, в ее квартире, единственный мужчина, который действительно видел обе половинки ее жизни. Это одновременно и успокаивало ее, и волновало. Впервые потребность узнать кого-то ближе вытолкнула на поверхность желание, о существовании которого в себе она даже не подозревала. Но в то же время она боялась этого желания. Джек, несмотря на неожиданную общность между ними, все равно оставался неизвестным. Она не могла ему полностью доверять. Однако внутренний голос настаивал: «Он пришел сюда, а не попытался самостоятельно добраться до Рокли. Потому что он понимает, что сейчас это слишком опасно». Ева не знала, что думать, она только знала, что ей нужно выпроводить Джека из своей квартиры, из этой части своей жизни.

– Нам нужно вернуться в штаб-квартиру, – отрывисто сказала она. – Если о твоем исчезновении узнали остальные, они могли вызвать полицию. Ты в розыске, и если тебя заберут в тюрьму или убьют во время преследования, наша миссия провалится.

Джека тут же замкнулся.

– Мне не нужно, чтобы меня искали легавые.

– Нет, нам это не нужно.

Ева надела плащ и перчатки, приколола к волосам шляпку и быстро прошла на выход, чувствуя, что Джек идет следом. Прежде чем открыть дверь, она повернулась к нему лицом и тихо сказала:

– Спасибо.

Он наморщил лоб.

– За что?

– За то, что не выдал меня. – Она покосилась в сторону стола, на котором были разложены учебники. – Ты мог очень сильно осложнить мне жизнь, но ты этого не сделал. Я… – она снова помедлила, словно слова давались ей с трудом. – Я тебе благодарна. И я перед тобой в долгу.

Джек открыл дверь и заметил:

– А вот это, милая, ошибка. – Он посмотрел на нее через плечо и порочно улыбнулся. – Никогда не знаешь, когда я попрошу отдать этот долг. И чем именно.

Глава 9

Штаб-квартира «Немезиды» встретила их молчанием. Ева прошла по комнатам, зовя всех по именам, но там никого не оказалось.

– Может, они все пошли в паб пропустить по пинте пива, – предположил Джек.

Приятный сценарий, но маловероятный. Впрочем, Ева очень сомневалась, что ее коллеги отправились в полицию. Джек этого не знал, но сообщить о нем полиции – было последним, что сделал бы любой из них. Это превратило бы их жизни в подобие зарослей колючей ежевики, им бы пришлось изворачиваться, объясняться и говорить полуправду. К тому же это угрожало разоблачением. Ева уже собиралась выйти на улицу посмотреть, нет ли кого из ее коллег поблизости, когда дверь открылась и вошли Саймон, Марко и Харриет. Стоило им увидеть Джека, как они закричали все разом.

– Где ты пропадал, черт тебя подери? – взревел Саймон.

– Мы прочесывали город в поисках твоей несчастной шкуры! – Оливковая кожа Марко потемнела от гнева.

– Вы не можете держать меня на цепи, как собаку во дворе! – рявкнул Джек.