Черт, опять эта боль в ее сердце!
Наконец Саймон отрывисто кивнул и протянул Еве револьвер и комплект патронов. Она взяла оружие и рассовала патроны по карманам.
Марко так же вручил Джеку револьвер, патроны и кожаный портфель.
– Здесь поддельные документы Рокли.
Джек открыл портфель и, просматривая бумаги, сказал, не поднимая глаз:
– Он попытается нас надуть.
– Обязательно, – сказала Ева.
Люди вроде Рокли никогда не держат слово. Конечно, «Немезида» тоже планировала его обмануть. Однако он об этом не знал. Рокли захочет получить обратно свои деньги и убить шантажистов, в особенности Джека.
– Мы обменяем товар на деньги, – продолжал Джек, засовывая револьвер во внутренний карман пальто. – После этого он подаст какой-нубудь знак, и его люди, которые будут сидеть в засаде, откроют огонь.
– Как ты узнаешь, что это будет за сигнал? – спросил Саймон.
– Я его узнаю, когда увижу.
Никто не усомнился в инстинктах Джека, и это говорило, как сильно они в него верили. Джек продолжил:
– Когда Рокли подаст знак, я тоже подам сигнал – вам. И тут вы, ребята, должны как-то прикрыть нас с Евой.
– Что это будет за сигнал? – спросила Ева.
Немного подумав, Джек подмигнул.
– Яйца.
– А нельзя ли придумать что-нибудь более элегантное? – возразил Марко. – Например, Бах? Или Бернини?
– Если я вдруг заговорю как благородный, Рокли сразу поймет, что мы что-то затеваем.
Марко все еще казался недовольным. Но Ева подытожила:
– Ладно, значит, яйца.
– И, пожалуйста, без геройства, без покушений на жизнь Рокли, – предостерег Саймон. – Мы прикроем вас с Евой, чтобы вы могли оттуда уйти, а потом мы все вместе отступим.
Последнее слово Джеку не понравилось, он нахмурился.
– Именно так все должно быть, – веско сказал Саймон.
– Что ж, если мы все выйдем из этой истории живыми, – Джек быстро покосился на Еву, – тогда я буду счастлив, как воскресное жаркое.
Когда Ева думала о том, что Джека могут ранить или, не дай бог, убить, в ее сердце поселялся страх, но она старалась не обращать на это внимания. Она достала из кармана часы.
– Скоро два, нам нужно прибыть на место заранее, чтобы Марко и Саймон успели занять позиции.
В это время перед ними остановился кэб.
– Минута в минуту, сэр, – сказал кучер, обращаясь к Саймону, и в знак приветствия коснулся полей своей шляпы. Было заметно, что при виде оружия за спиной Саймона он струхнул, но не уехал. Марко легко поднялся в экипаж, но когда то же самое сделал Джек, кэб накренился. Ева собиралась подняться в кэб, но Саймон остановил ее, взяв за локоть, и тихо сказал:
– Если есть хотя бы малейшая вероятность…
– У меня ясная голова, – ответила Ева. – Я не навлеку опасность ни на кого из вас.
Саймон нахмурился.
– Я беспокоюсь не за нас, а за тебя.
– Разве я когда-нибудь проваливала дело?
– Раньше тебя ничто так не отвлекало.
– Он меня не отвлекает.
Джек высунул голову из экипажа.
– И она отлично умеет о себе позаботиться, – зло сказал он.
Саймон выдохнул сквозь стиснутые зубы:
– Это я знаю.
– Тогда давай наконец садиться в кэб! – бросила Ева.
К счастью, Саймон больше ничего не добавил. Но поскольку его благородное воспитание никуда не девалось, он настоял, чтобы Ева села в кэб первой, и только потом поднялся сам. Как только все расселись, Марко постучал по крыше, и кэб тронулся. Джек сидел рядом с Евой, большой, крепкий и теплый. Ева взяла его за руку, и ей было безразлично, что это видят Саймон и Марко. Сейчас важнее всего было пережить ближайший час.
Строящийся Тауэрский мост в темноте казался огромным зверем, который умер на берегу Темзы и от которого остались только кости. На берегу громоздились строительные леса в различных стадиях сборки, штабелями лежали балки, краны ждали своей очереди, словно стервятники. Во всех направлениях землю пересекали металлические рельсы, еще не до конца уложенные. Ева видела в газетах рисунки будущего моста, но было трудно представить, как это инженерное чудо может родиться из такого хаоса.
Но это не ее забота, а инженеров и строительных рабочих. А ей нужно было волноваться о другом: об этом опасном районе и о том, что здесь полно мест, где Рокли мог спрятать своих вооруженных людей. При свете убывающей луны и всего нескольких тусклых фонарей, дававших лишь отдельные островки света, укромных мест здесь было слишком много.
Но темнота может послужить на пользу и «Немезиде». Они подошли к месту встречи пешком, оставив кэб ждать в нескольких кварталах. Строительная площадка была безлюдна. Тишину нарушал только плеск воды о сваи.
– Я думала, это место должно охраняться, – шепотом сказала Ева Джеку.
– Готов поспорить, Рокли заплатил охране, чтобы они убрались, – ответил он так же тихо. – Ему не нужны свидетели.
Обмен должен был произойти на открытом пространстве между рекой с одной стороны и группой временных построек, в которых располагались строительные конторы, с другой. Деревянные ящики и штабели древесины образовывали естественные границы этой площадки.
Саймон молча сделал знак рукой остановиться. Он показал на самые высокие, высотой в три этажа, леса. На самом их верху громоздились какие-то ящики. Для человека с винтовкой это будет превосходный наблюдательный пункт. К тому времени, когда Ева повернулась к Саймону, он уже исчез. Марко кивнул в сторону высокой груды металлических листов поблизости от места обмена. Они послужат ему хорошим укрытием, когда он будет наблюдать за происходящим. Потом он, как и Саймон, растворился в темноте.
Джек и Ева остались одни и посмотрели друг на друга.
За время, что она его знала, он не уменьшился в размерах и не стал менее сильным. Мерцающий свет фонарей лишь подчеркивал суровые контуры его лица и ширину плеч. Любому, кто увидел его впервые, он показался бы таким человеком, с которым лучше не встречаться в темном безлюдном месте. Однако лишь час назад они дарили друг другу яростное, отчаянное наслаждение, и Ева до сих пор чувствовала его отзвуки в своем теле.
– Не могу сейчас тебя поцеловать. – Джек произнес это тихим низким голосом, так, чтобы слышала только Ева. – Если Рокли за нами следит…
– Мы не будем давать ему никакого преимущества.
Если лорд узнает об их личных отношениях, он может попытаться использовать это в своих целях.
– Но боже, как же я хочу снова почувствовать твой вкус. Один раз, самый последний.
– Не последний! – уверенно возразила Ева. – Мы будем придерживаться плана, накажем Рокли и останемся в живых.