Рои посмотрел:

– Обалдеть! Глазам не верю. Это невозможно. Даже из ангелов не все на это способны! А он!

– А он – молодец! И очень скоро к нам благополучно присоединится. Ура?

– Ура! – Рональд Э-Ли-Ли-Доу победно вскинул вверх сжатый призрачный кулак.

А Дима Чахлык взлетел над крышей:

– Давай целиком в СОСИСку, там сейчас дорожки запустят.

– Да, я в курсе, а… Почему целиком?

– Хи-хи. Тебе внезапно пора отрабатывать свой проигрыш. Час котенком. Забыл?

– Ах, так? Так вот, да? Сейчас, да? Ну погоди, я тебе в следующий раз такое задам, такое… Будешь у меня самкой в термитнике!

– Бе-бе-бе!

Парни-ангелы дружно рассмеялись.

Глава 18
Стать лучшим

Ризенгри Шортэндлонг начал задыхаться ровно через минуту. Оля Кошкина бежала слева, с круглыми перепуганными глазами, и тоже тяжело дышала. Заметив, что Дюшка на нее смотрит, Оля прерывающимся голосом проговорила:

– О'кей, эта яма почти как из моего сна. Я от него всегда в холодном поту просыпалась. И вот оно наяву теперь все. У меня точно сердце разорвется еще до того, как я в этот кошмар свалюсь!

Ризи хотел ответить ей какой-нибудь ободряющей фразой, чтобы еще больше поднять свой рейтинг в области психологической устойчивости, но понял, что не в состоянии вымолвить ни полслова. Тогда он просто махнул рукой, типа, пустяки, мол, обычная тренировка, и перевел взгляд на Рино. Рино, сжав губы в ниточку, трусил справа, по-прежнему оставаясь белее снега. Он тупо смотрел прямо перед собой и не замечал, что на него смотрят. Риз обратил внимание на то, что дорожка Рино бежит куда быстрее, чем его собственная. Шортэндлонг посмотрел на Олину дорожку – та тоже неслась назад с гораздо большей скоростью. Дорожка Клеменси, правда, двигалась даже медленнее, чем дорожка Риза. Точно Ризенгри не мог сказать, поскольку Кле заслоняла Оля Кошкина. Посмотреть, что творится на других дорожках, Ризи тоже не мог, поскольку для этого надо было вывернуть голову вбок слишком сильно, что означало, потеряв равновесие, угодить на провода или в яму.

– А почему дорожки едут по-разному? – вдруг громко спросил Федя.

Он бежал на противоположной стороне вместе с Кузей и сестренками Твикс, они Ризу уж совсем были не видны.

– Объясняю! – с удовольствием потер ластообразные руки Валентин Миронович. – В среднем каждая дорожка двигается с той скоростью, с которой бежит по ней тот, кто по ней бежит.

Миронович был сантехником, хоть и неплохим, и ему нечасто приходилось бывать в центре внимания, так что он рассказывал с большим воодушевлением.

– Итак, вы сами можете определять, с какой скоростью вам бежать. В принципе вы можете хоть вообще остановиться. Тогда ваша дорожка тоже остановится.

– Классно! – отозвался Федя. – Вот я уже стою. И дорожка моя пикнула и замерла, ура. Что ж вы сразу не сказали? Как классно! Только она что-то пикает и… Ой, нет! Мама! Ма-моч-ка!

Плюх!

Дорожка Риза продолжала бежать, поэтому он не мог оглянуться и посмотреть, что происходит. Но по жутким звукам сзади он догадался, что дорожка Феди вовсе не остановилась, а, скорее всего, сбросила Федю в яму с… с этим самым, ага.

Федор Иванов орал, как полоумный. О том, что с ним сейчас происходит, можно было только догадываться. Повернуться и посмотреть было сложно. Но вот догадаться – ни капельки не сложно. Оля Окей позеленела окончательно, а ее глаза от страха занимали уже, похоже, большую половину лица. Ногами она перебирала чисто механически.

– Итак, – громко продолжил Валентин Миронович, перекрикивая Федю, – дорожки двигаются с вашей собственной скоростью. Кроме самой медленной дорожки. Как только вы начинаете бежать медленнее всех, ваша дорожка предупреждает вас об этом коротким звуковым сигналом и через две секунды ускоряется. Причем не просто ускоряется, а начинает перемещаться со скоростью, с которой бежит самый быстрый участник. Госпожа Сильвия, я все правильно излагаю?

– Абсолютно правильно! – раздался из динамика голос Сильвии Мене. – Только что ученик Федор Иванов решил остановиться, поэтому его дорожка стала самой медленной. Мы дали ему две секунды на то, чтобы он сделал правильные выводы, но он их не сделал. Поэтому его лента стала двигаться со скоростью ленты Барди Менса, который пока уверенно лидирует. Кстати, тренировка закончится, когда на дорожках останутся три лидера.

Федя продолжал выть и вопить, отчаянно барахтаясь и пытаясь вылезти из ямы. Но вылезать ему было некуда – со всех сторон яму вплотную обступали бегущие резиновые полосы, а узкие промежутки между ними были заняты проводами. Его собственная дорожка, пустая, тоже продолжала двигаться.

– Ой, у меня пикает! – завизжала где-то за спиной Риза то ли Ляля, то ли Лессия.

Судя по тому, что плюха и новых визгов не послышалось, Ризенгри понял, что сестричка Твикс сделала правильные выводы и начала бежать быстрее. Зато теперь запикало у Клеменси. Ризи вторично скосил глаза в сторону Рино. Побелевший Рино Слунс несся по дорожке, словно заяц на короткой дистанции. Очевидно, лидер Барди бежал еще быстрее. Дюшкины ноги, гудящие еще после вчерашних тренировок, совершенно не хотели слушаться, сердце тоже. Никогда раньше Риз и подумать не мог, что его друг был настолько дохлый. Стараясь дышать размеренно, Ризенгри бежал и размышлял о том, что Дюшку надо было понастойчивее таскать с собой на физкультуру и разные тренировки.

Тут с диким рыком в яму рухнул Кузя и отвлек Ризенгри от раздумий по поводу мертвого Дюшки. Если Федя просто орал благим матом, мычал, выл и пытался вылезти, то Кузю привычно стало выворачивать наизнанку, причем громко и выразительно. От этого всем стало еще хуже.

– Барди, беги помедленнее! – отчаянно прокричала с противоположного края ямы Ляля. – У меня мигает!

– А я при чем? – как ни в чем не бывало прокричал в ответ Барди. – Это ты сама тащишься как черепаха. А я себе очки набираю.

– Но я так свалюсь!!!

– Ага, а ты хочешь, чтобы я свалился?

Пока они перекрикивались, в яму, визжа, как сто поросят, угодила чистюля Клеменси Петерсон. Через несколько минут одна за другой в коричневую жижу попали сестрички Твикс. Оля бежала, запинаясь на каждом шагу. Предупредительный огонек у нее загорался уже раз десять, но каждый раз девочка успевала прибавить темп до того, как ее дорожка полетит со скоростью дорожки Барди. Рино перебирал ногами, как робот. Быстро и четко. Что происходит у Маши, Ризенгри не знал. Сам он был не то что на последнем издыхании, а вообще где-то за пределом тех самых крайних возможностей, на которые его проверяли.