Мальчик не заинтересовался профессией Кея – на что тот смутно надеялся. Зато оценил конец фразы.

– Если ты оживал месяц назад, то мог ещё не продлевать аТан, – задумчиво произнёс он. – Я рискну.

Кей закричал. Мысленно, конечно. Он прилетел на Каилис, чтобы возобновить своё бессмертие, – здесь это было не в пример дешевле Сигмы-Т, где его убили. Он любил деньги, которые делали жизнь приятной. И потерял эту жизнь.

– По крайней мере, – тихо попросил он, – ты можешь убить меня не из алгопистолета. Твоя сестра умерла мгновенно – не мучай меня. Тогда у тебя будет шанс, что я не стану слишком усердствовать с местью.

Мальчик внимательно осмотрел Кея, с особым вниманием оценивая шейную мускулатуру. И покачал головой.

– Не уверен, что смогу тебя задушить…

– В шкафу, на второй полке снизу, бластер. Десантный «Шмель», знаешь, офицерская модель. Там же деньги и кредитка. Код доступа – тридцать два, оранжевый, «Волк». Всё это твой приз. Убей меня из бластера.

– Ладно. – Мальчик, засунув пистолет за пояс, направился к шкафу. Кей скосил глаза на свою левую руку. Паутина легла на неё плохо, прихватив лишь кончики пальцев. От плеча и до вторых фаланг рука была свободной.

– Как ты прошёл в гостиницу? – поинтересовался Кей. Закусил губы – так, чтобы почувствовать вкус крови и боль, – и рванул руку. Полимерная нить равнодушно приняла жертву, отделив последние фаланги четырёх пальцев. Большой палец остался невредим. Хорошо.

– Я представился мальчиком по вызову, – осторожно открывая шкаф, объяснил пацан. – Заплатил портье… Эй, здесь только деньги, пистолета нет.

– Вот он, – вынимая руку из-под подушки, сообщил Кей. Кровь из обрубленных пальцев била тонкими пульсирующими струйками. Ребристый ствол «Шмеля» ходил ходуном. Мальчишка повернулся, поднимая пистолет, и замер, глядя на затейливые кровяные фонтанчики.

– Ненавижу детей, – прошептал Кей. – Жаль, что не увидел твоей сестры, – убил бы её сознательно.

Обрубок указательного пальца надавил на спуск. Когда обнажённые ткани задели металл, резкий укол боли заставил Кея вскрикнуть. Рука дрогнула, и тонкий красный луч скользнул над плечом мальчишки. Теперь закричал тот – или от страха, или Кей его всё же зацепил. Мальчишка присел – и алгопистолет расцвёл конусом мерцающего зелёного света. Он удивительно удачно сочетался с брызгами крови. Из оружия для неудачников трудно промазать. Когда поле нейронного активатора, в просторечии – алгопистолета, коснулось Кея, он забыл про боль в руке. Он весь стал болью. Это уже случалось – но тогда его аТан был оплачен. И он мог по крайней мере верить, что отомстит…

Кей кричал недолго – через секунду у него уже не осталось сил на крик. Через полторы минуты невыносимой муки он умер – ослепший, оглохший, изрезанный на куски паутиной, в которой бился.

2

Смерть – это последнее приключение. Воскрешение не несёт в себе ничего нового – оно похоже на самое обычное пробуждение.

Вначале Кей увидел свет, потом бугристую серую башню, возвышающуюся над ним, неподвижную, словно бы даже неживую. Впрочем, спор о том, можно ли применить к силикоидам слово «жизнь», продолжался уже не первую сотню лет.

– Имя? – донеслось из серой поверхности.

Проигнорировав вопрос, Кей приподнялся. Силикоид ему не препятствовал. Эта раса двигалась неохотно – кроме тех случаев, когда убивала.

Помещение, где он находился, было Кею прекрасно знакомо – реанимационный модуль компании «аТан», вот только экран на стене, где полагалось высвечивать название планеты, был отключён. Кей лежал на белом диске двухметрового диаметра – молекулярном репликаторе, только что воссоздавшем его тело новеньким, здоровым, каким оно было записано семнадцать лет назад. Над головой нависала ажурная решётка аТан-эмитерра, вогнавшего в его новый мозг детские обиды, юношеские глупости и взрослые преступления – всё, что составляло личность Кея. Его оживили. Оживили, хотя аТан не был оплачен?

– Имя? – терпеливо повторил силикоид.

– Кей Альтос.

– Подданство?

– Империя Людей.

– Код?

Голос силикоида шёл от всей поверхности его тела. Не имея голосовых связок и дыхательных путей, он разговаривал, напрягая кремниевую мускулатуру, вибрируя всей поверхностью тела. Это создавало странную полифонию, объёмность звучания – словно целый хор слаженно шептал слова.

– Три, девять, шесть, три, один, четыре, девять, один, – вполголоса произнёс Кей. Личный код афишировать не стоило, даже в компании «аТан», которая его прекрасно знала. Скосив глаза, он посмотрел на левую руку – пальцы были на месте. Да, его не подлатали хирурги, его действительно оживили. Почему?

– Код правильный. – Силикоид развернулся, что было просто жестом вежливости, и поплыл к выходу. Под основанием серой каменной колонны потрескивали синие искорки. Перед открывшейся дверью он на секунду задержался, и Кею показалось невозможное – что силикоид улыбается.

– И кто мне объяснит, что это значит? – риторически спросил Кей, глядя на покрывающие стены барельефы: цветы, обнажённые девушки, обнажённые юноши.

– Я.

Кей обернулся. За его спиной, в паре метров от диска-репликатора, сидел человек. Это уже что-то. Кей не был расистом, но задушевный разговор с силикоидом не укладывался в его голове. А человек казался настроенным дружелюбно. Мужчина, внешне лет сорока – сорока пяти, с холёным лицом, не слишком физически развитый – это не скрывал даже свободный серый костюм. Чиновник «аТана»? Не из самых мелких, не из самых крупных…

– Благодарю за новую жизнь, – опуская ноги с диска, произнёс Кей.

– Не за что.

Слова были нормальными, а вот тон Кею не понравился. Он предпочёл промолчать.

– Так какие вопросы?

– Я… – Кей осёкся.

– Смелее, смелее. – Собеседник явно наслаждался разговором. – Вы не оплачивали аТан? Я в курсе.

– У меня есть деньги. Я продлевал бессмертие шесть раз, и…

– Но это не имеет значения. Правила компании просты – бессмертие оплачивается вперёд и только на один раз. Знаете, почему так принято?

Кей покачал головой. Мужчина явно был из тех, кто часами способен рассуждать о тонкостях церемониальной гастрономии булрати, преимуществах интерфазного привода для малых кораблей или тактических промашках Мршана в Смутной Войне. Обычно эти рассуждения занимательны, почти всегда – несвоевременны.

– Когда псилонцы продали людям – очень дальновидным людям, как вы понимаете, – устройство, позднее названное аТаном, они поставили лишь одно условие. Очень странное, если не знать их психологии. Они потребовали предоставлять аТан лишь один раз в течение жизни. Понимаете, Кей? Они крайне ценят жизнь, но боятся бессмертия. И что же мы сделали?