Эстерсон увидел, что невзрачные «кубики», которые он не смог опознать в первые секунды после взлета, теперь полностью преобразились. Маскировочные панели разошлись в стороны, открыв башни с рентгеновскими пушками. Стволы пушек споро задирались в зенит.
Выключились ускорители. Мгновение – и они полетели в стороны, отстреленные пиропатронами.
Некоторое время ускорители будут по инерции сопровождать «Дюрандаль» на параллельных курсах, а потом станут добычей слабого, но все же доминирующего в этой точке пространства тяготения Цереры. Завтра-послезавтра их заберет с орбиты медлительный мусорщик «Ротанга».
Стоило выгоревшим ускорителям покинуть подфюзеляжные пилоны, как запустились маршевые двигатели.
План побега благополучно миновал пункт «E» – старт, первичный разгон, сброс ускорителей.
Тотчас же Эстерсон, издав победный вопль, включил генераторы щита. Стоило батарее открыть огонь несколькими секундами раньше – и их с Песом полет, продлившись около одной минуты, мог закончиться красивым фейерверком. А завтра-послезавтра куски истребителя и две обугленные тушки выдающихся инженеров современности забрала бы с орбиты все та же «Ротанга».
Тут-то пушки и заговорили.
Истребитель сейчас представлял собой идеальную мишень: только начав набирать крейсерскую скорость, он летел по прямой, не совершая никаких маневров.
Чтобы уйти с дальности синхронного выстрела, ему требовалось еще некоторое время. Которое, разумеется, пушки «Боливара» использовали на полную катушку.
Это была неслышимая, но ожесточенная канонада. Импульсы работающих в рентгеновском диапазоне лазеров один за другим достигали щита, формируемого генераторами истребителя, рассеивались, теряли энергию и, на мгновение обращаясь видимыми глазом яркими вспышками при переходе в оптический диапазон, бесследно исчезали.
Все новые и новые очереди по пять—десять сверхкоротких импульсов исступленно хлестали по щиту. Никакого эффекта, если не считать яркой иллюминации за хвостом «Дюрандаля»!
В бессильной ярости пушки ударили по двум отставшим от «Дюрандаля» отработанным ускорителям и мгновенно выбили из них две белые туманности железного пара. Может быть, обслуга батареи просто отказывалась верить, что с их пушками все в порядке?! Ведь истребитель с бортовым генератором щита считался машиной баснословной, невероятной!
Когда «Дюрандаль» наконец ушел с дальности синхронного выстрела, Эстерсон немедленно заказал автопилоту несколько противозенитных маневров и выпустил в разные стороны три универсальных симулятора, так называемых электронных фантома, специально предназначенных для того, чтобы сбивать с толку противокосмическую оборону противника.
Затем он перевел машину на ручное управление, резко изменил курс и повел «Дюрандаль» в высчитанную заранее зону поиска магистрального контейнеровоза «Сэр Фрэнсис Бэкон, лорд Вэруламский».
Впрочем, о том, что контейнеровоз носит столь гордое имя и такой звучный титул, Эстерсон и не догадывался.
– Ну-с, куда мы теперь направляемся? – бодро осведомился по переговорнику пан Станислав.
– Как вы там? Не мерзнете? – ответил вопросом на вопрос Эстерсон.
– Честно говоря, холод просто адский. И воняет горелым. Однако я ведь имею честь общаться с создателем этой чудесной машины. Поэтому скажу так: мерзну, но не очень.
Эстерсон был отделен от пана Станислава спинкой кресла и герметичным люком с несколькими слоями теплоизоляции. В пилотской кабине микроклимат не вызывал нареканий – плюс двадцать градусов при приятном сочетании полного безветрия и свежего воздуха с бодрящим ароматом апельсина.
– Могу вас ободрить. По моим расчетам, через полчаса вы будете в тепле. Правда, ради этого придется прибегнуть к насилию.
– Какой ужас! – притворно возмутился пан Станислав. – Надеюсь, нам не придется бить людей по лицу?
– Надеюсь. – Роланд ответил серьезно, иронию в голосе своего товарища он не уловил.
– Дружище, – пан Станислав тоже посерьезнел, – откровенно признаться, я отдаю себе отчет, что, угнав истребитель, мы с вами заработали себе на пожизненное заключение. И вовсе не в секретных лабораториях «Боливара», где по крайней мере мы могли бы бороться со скукой, решая очередные инженерные головоломки, а в самой настоящей тюрьме. Таким образом, на карту фактически поставлены наши жизни – прозябание в тюрьме я жизнью назвать никак не могу. Ради того, чтобы сохранить свободу, я готов не только бить морды и ломать пальцы, но и убивать.
Роланд помолчал.
– Не могу сказать, что это отвечает моему воспитанию, – наконец сказал он. – Но по крайней мере вы честны с самим собой. Вероятно, и я в глубине души согласился уже с тем, что ради спасения своей шкуры иногда надо продырявить чужую.
– Вот и пистолет сообразили, – ввернул пан Станислав.
– Именно… Кстати, я же так и не ответил на ваш вопрос. Сейчас мы ищем один космический корабль, стартовавший с Цереры за несколько минут до того, как я вошел в шахту номер восемь. К сожалению, из-за этих проклятых ускорителей мы потеряли драгоценное время. Я беспокоюсь, как бы наш красавец не ушел из Солнечной системы по X-матрице раньше, чем мы его настигнем.
– Что за красавец?
– Контейнеровоз. Вы не обратили внимание, что пятого и двадцатого числа каждого месяца в закрытую зону космодрома прибывает какой-то корабль? Очень тяжелый корабль, магистральный звездолет.
– Признаться, не замечал. Тем более не обратил внимания на даты. Тут много чего шастает…
– Да. Но подавляющее большинство кораблей – это локальные транспорты, курсирующие по маршруту Земля – Марс – Церера. Иногда и просто флуггеры. Например, военно-транспортным «Андромедам», точнее, их спецмодификации Transplanet Cargo II, хватает дальнобойности, чтобы прилетать на Цереру с Марса. А магистральные звездолеты на Цереру обычно не гоняют. По понятным причинам: нерентабельно. Кроме того контейнеровоза, за которым мы сейчас гонимся.
– Ну-ну. А как же все-таки вам удалось его вычислить? Ну, о сравнительно близком выходе звездолета из X-матрицы, вы, положим, могли заподозрить по солитону Бруно-Левашова… Могли… Но чем вы его поймали?..
Пан Станислав принялся азартно рассуждать вслух:
– Специальных военных детекторов у вас не было… Кто бы вам их дал?.. И зачем?.. Ставить такие вещи на «Дюрандаль» слишком дорого, да и вряд ли истребитель потянет…
Своим маленьким ноу-хау Эстерсон очень гордился. И, замышляя побег, печалился, что ему не с кем поделиться этой интеллектуальной вкуснятинкой. Но теперь, к счастью, у него был благодарный слушатель!
– Тепло, благородный пан, тепло, – весело отозвался Эстерсон. – Детекторов Бруно-Левашова на «Дюрандале» нет. А что же есть такое, чего раньше не было?
– Генератор щита. Но при чем здесь генератор?! Кстати, «благородный пан» у нас не говорят и не говорили. «Ясновельможный» – другое дело.