Через несколько дней я решил активизироваться. Как раз нарисовалась возможность подтолкнуть к Ульяне одного нашего человечка. Вот только в той ситуации стоило учесть: эта Ульяна Волощук — человек, без сомнения, опытный и осторожный. Вследствие чего и выходить на нее надо, реализуя многоходовую комбинацию. Поэтому наш парень, назовем его Захар, планировался только для дезинформации.
Примечание Клима Рогозного: Ниже Лев Наумович многое будет опускать и недоговаривать, как того требует статус. На самом деле и сегодня сотрудники и милиции, и спецслужб, хоть на пенсии они, хоть работающие, в рассказах о разных оперативных комбинациях обходятся общими, неконкретными фразами. В частности, обтекаемыми словосочетаниями типа «по оперативным данным», «реализуя оперативную информацию» и тому подобное. Но на самом деле в таких случаях стоит учитывать: во все времена, даже сейчас, а тогда — и подавно, в любом советском учреждении, особенно занимавшемся идеологической и просветительской деятельностью, и уж наверняка — там, где существовала комсомольская или партийная организация, непременно работало несколько сотрудников службы государственной безопасности. Назови ее хоть НКВД, хоть ГПУ, хоть КГБ — суть от этого не изменится. Порой эти сексоты даже не знали о существовании друг друга, строча друг на друга доносы. Подводить к связной Ульяне случайных людей Доброхотов не рискнул. Ввиду этого дальше наверняка идет речь о стукачах из системы народного образования, которых до определенного момента просто придерживали.
Выполняя задание, Захар вел в присутствии Ульяны разговоры сомнительного характера. Не явно, без откровенной провокации, а доверительно, неофициально. К примеру, сомневался в отдельных пунктах программных установок ЦК КПСС. Вспоминал о так называемом голоде в прошлом году на Востоке, якобы организованном умышленно. Обсуждал недостатки местного партийного руководства. Словом, делал все, чтобы вызвать Ульяну на откровенность. Через некоторое время получаю от Захара информацию: вроде как Волощучка заинтересованно смотрит в его сторону, даже несколько раз осторожно поддакнула — разумеется, когда рядом не было посторонних.
Действительно ли она клюнула, или наоборот — сама начала какую-то контригру, чтобы проверить Захара на вшивость, до сих пор не знаю. Да и не было это так уж важно в моей операции. Поскольку конечная цель этой комбинации — выставить провокатором самого Захара. То есть разоблачить его.
Выполняя надлежащие инструкции, Захар как-то проводил домой некую Любу Соцкую. По нашим данным — не то чтобы близкую, но все-таки довольно хорошую приятельницу Ульяны Волощук. Проводил так раз, второй, третий. В то же время в контакт с Волощучкой вступает еще один наш парень, назовем его Богданом. Он действует оперативнее: осторожно обращает внимание Ульяны на Захара и намекает: он, наверное, провокатор, так что учти, девушка… Та сразу в штыки: мол, ей нет до этого дела, она вообще не слушает, кто что вокруг говорит, держит между собой и Богданом дистанцию.
Вот здесь начинается следующий этап: арестовывают Любу Соцкую. Якобы за национализм. Хотя сразу предупреждаю: советские органы никогда невинных людей не арестовывали, это задержание составляло часть разработанной мною оперативной комбинации. А Богдан переждал день-два, пока шок от ареста пройдет, и опять вроде между прочим подкатывает к Ульяне и напоминает: общалась она с Захаром, какие разговоры вела — непонятно, на какие откровения тот ее спровоцировал — неизвестно, но ситуация прозрачная, я, мол, предупреждал, что провокатор этот Захар… Ну а мы тем временем Захара осторожно из операции вывели. Свое дело он сделал, дал основания Богдану себя разоблачить и исчез внезапно.
Примечание Клима Рогозного: Разумеется, Доброхотов не сказал, что такие, как упомянутый им Захар, использовались одноразово. В описанной ситуации НКВД, по-видимому, ликвидировал агента собственными силами. К тому же акцию можно сделать публичной и списать вину на бандеровцев, которые сводят счеты с вражескими приспешниками. Вероятно, так и было. Но вполне возможно другое развитие событий: Захара ликвидировали бандеровцы по приказу Червоного. А Доброхотов не мешал, ведь сам списал агента в утиль. И именно эта акция давала ему дополнительное подтверждение связи Ульяны Волощук с бойцами УПА, так как девушка, видимо, передала информацию о провокаторе от другого его агента, Богдана, по каналам подполья. Так или иначе, упомянутый Доброхотовым сексот Захар и ему подобные исполняли в оперативных игрищах МВД и МГБ роль этакого пушечного мяса. Или пешек, которыми жертвуют в шахматной партии, чтобы ввести в игру более значимые фигуры.
После этого доверие Ульяны к Богдану окрепло. Не так быстро, как мне хотелось бы, но контакт налаживался достаточно прочный. Богдан не торопил события, работал аккуратно. Ну а сама Ульяна, видно, решила сначала как следует проверить своего нового приятеля, а уж потом привлекать его к подпольным делам.
Существовала в то время в руководстве ОУН негласная установка: вербовать как можно больше недовольных советской властью украинцев, особенно молодых, поскольку надежда местных на УПА как на иллюзорных защитников чем дальше, тем больше утрачивалась. Кто знает, возможно, таким образом готовились к вооруженному восстанию. Много версий выдвигалось тогда… Важно, что Ульяна Волощук теперь доверяла Богдану, и я уже разрабатывал очередной этап комбинации, который должен был приблизить меня к Червоному и вывести на него.
Вот только все мои хитрые планы в один момент разрушил молоденький службист, милицейский лейтенантик. Тоже героем захотел стать, зараза, тоже с подпольем боролся. Разумеется, лейтенантик этот, Воробьев его фамилия, в круг посвященных в нашу операцию не входил. Это была операция МГБ, милиция здесь даже рядом не стояла. Поэтому ничего не знал, постарался сам — арестовал Ульяну Волощук на рабочем месте.
Никакой частью моего плана это не предусматривалось. Позже Воробьев объяснял, моргая глазками: кто-то ему доложил, что Ульяна ведет антисоветские разговоры, вот он и поспешил выслужиться — бандеровку, видишь ли, поймал. Всю операцию поставил под угрозу срыва.
Нужно было принимать меры, и немедленно.
Чтоб вы понимали: решение я должен был найти в течение двух часов, не больше. Поскольку время работало не на нас. Смотрите сами: Ульяна Волощук задержана по подозрению в антисоветской деятельности. Кто-кто, а все эти бандеровские пособники хорошо знали, как работает наша система: долго в камере перед первым допросом не держат, немедленно берут в оборот. Но в том-то и штука, что держать ее под арестом для нашей операции невыгодно! Эта Ульяна должна была вывести нас на своего любовника Червоного. А значит, в ее повседневной, в прямом смысле двойной жизни ничего не должно измениться к худшему.
Хорошо, представим себе на минуту: девушку, задержанную МВД на глазах у массы народа, уже до конца дня выпускают на волю. Мол, извините, разобрались, живите дальше, как жили. Но никто, даже сама Ульяна, не поверит в такое счастливое и быстрое разрешение ситуации. Слишком серьезное обвинение, да и органы наши, сами понимаете, никогда не ошибаются. Конечно, во всех системах случаются досадные ошибки. Вот только в системе государственной безопасности такие ошибки за несколько часов не исправляются.