— Ну, пойдем, а то Алексей опозданий не любит, — многозначительно произнесла Света.
Мы молча спустились на второй этаж и направились в бизнес-центр. Запутавшись в анфиладе переговорных комнат, секунд через двадцать я всё-таки нашла ту, что была определена для моей презентации. Открыв стеклянную дверь, шагнула в периметр, где стоял проектор, огромный стол, а вокруг кофемашины разместилось человек шесть немцев и десять русских реселлеров. Света по-свойски уселась за стол, обозревая Андреева, который, привалившись бедром к столу, беседовал со своими коллегами. «Так вот почему Света оделась именно так: она его вкусы знает», — сообразила я, оглядывая Алексея. Да, Андреев всегда умел производить впечатление: белый свитер, другой, из синей пряжи, накинут ему на плечи. Неизменные чернильные джинсы. А на шее Андреева красовался другой, абсолютно новый для меня «девайс»: не мокрое полотенце, а итальянские очки типа «Clic» в серой оправе. Отвечая на чей-то вопрос, Андреев дёрнул уголком рта.
«Я уже видела это движение — попытку сдержать улыбку. Сейчас закроет рот указательным пальцем и проведет им по нижней губе.» Андреев, как по нотам, поднял вверх руку, направил её ко рту, и я не сдержалась — фыркнула. Алексей развернулся. С забавно-строгим видом пристроил очки на нос, преувеличенно-внимательно оглядел меня.
— О, Елена Григорьевна. Какое счастье, что вы почти не опоздали, — сделав акцент на слове «почти», «выдал» он мне. — Готовьтесь, начнём ровно через минуту.
Я прикусила губы. Сейчас мне больше всего хотелось дать ему подзатыльник (и показать всем, что он принадлежит мне).
— Простите, Алексей Михайлович. Вы меня не предупредили, какой зал выберете, — вредным голосом попыталась «оправдаться» я, но Андреев красноречиво взглянул на меня, мол, не нарывайся, сейчас мы не в постели с тобой, а на деловой встрече. Вздохнув из-за очередного и, увы, в этот раз заслуженного укорота, я сняла пиджак. Повесила его на спинку стула, выложила на переговорный стол распечатанные слайды. Миша услужливо перетянул на стойку мой ноутбук и присоединил его к проектору. Поблагодарив его, я заняла свое место у плазмы, нашла презентацию.
— Good day. Guten tag, — начала я на английском и немецком языках. Люди, стоящие вокруг кофемашины, обратили на меня ноль внимания. Андреев перехватил мой взгляд, прищурился и, кажется, собрался прийти мне на помощь, но это было моё выступление, а не его. И я повысила голос.
— Добрый день, дамы и господа, меня зовут Елена Ларионова, — по-русски, громко и четко, отрапортовала я. Шум стих. На меня воззрились примерно двадцать пар изумленных глаз. И я перешла на английский, тот самый международный язык, который здесь все понимали. — Надеюсь, датский кофе вам понравился. — Пауза. — И если вы его уже выпили, то предлагаю перейти к слайдам. Рассаживайтесь, мы начинаем, — я указала взмахом руки на свободные кресла.
Андреев хмыкнул. Отошёл к противоположной стене комнаты и стёк вниз по стулу. Отведя от него свой высокомерный взгляд (ага, сейчас я тут командую!), я начала излагать свой проект. Доложила о стратегии и о подходах к продвижению, о тематике выбора ключевых методов и о конкретных успехах. Удачно ввернула пару цитат, украденных мной у Ричардссона. Кто-то засмеялся. Я тут же пошутила, что нам, простите, ещё копать и копать, увидела в ответ улыбки, и вдруг, впервые в жизни поймала себя на мысли о том, что мне выступать нравится. И что я могу показать, что «Ирбис» есть, чем гордиться. Вернее, можно было бы гордиться, если бы не «фальшдоки» под №№ 27/15, 322/42 и 088, к которым сейчас медленно, но верно подводила меня презентация. «А может, обойтись без показа отчётности?» — мелькнула в голове мысль.
У меня был резон обойти стороной эту часть доклада, потому что она требовала показа на «живой» системе. Дело в том, что в «Systems One» программа партнерской ведомости представляла собой сайт, с двумя типами интерфейсов. В первом типе генерились запросы на получение денег. В другой выгружались отчётные документы. В соответствие с официальной процедурой, суммы на продвижение выделялись либо за подписью Тани Сиротиной, либо за подписью Кристофа. Отчётность же принималась только после одобрения главой представительства. Чтобы получить «галочку», я, в отчётный период выгружала в портал файлы, демонстрирующие подлинность сделанного (буклеты, фотографии выставочного стенда, ссылки на прямую рекламу). Следующим пунктом стояла задача выложить бухгалтерскую отчетность, подтверждающую оплату «Ирбис» её контрагентам. Контрагентами, соответственно, являлись рекламное агентство, полиграфическое бюро или консультанты. Суть же «фальшдоков» заключалась в том, что часть счетов поступала мне от Сиротиной. Получив такой вот «счёт», я шла в бухгалтерию «Ирбис», требовала оплатить его, после чего выкладывала электронную квитанцию в систему, а Сиротина подтверждала оплату «галочкой», действуя за Кристофа. Казалось бы, всё правильно, гладко и хорошо. Но если бы кому-нибудь пришла в голову мысль отправить эти документы в финансовые структуры «Systems One», то там бы возник вполне резонный вопрос: а почему, собственно, часть отчетности отмечена подписью Тани Сиротиной, а не главой представительства? Проведя короткий блиц-опрос и сличение рыночных цен, «безопасники» «Systems One» очень быстро разобрались бы, что я «сливаю» суммы на счёт, подкинутый мне Сиротиной. И хотя дураку понятно, что мы с Таней не могли просто так «свистнуть» полмиллиона, то кто бы стал разбираться?
И я решила сыграть ва-банк.
— Собственно, моя презентация закончена. У кого-нибудь есть вопросы? — Избегая взгляда Андреева, спросила я. Часть аудитории промолчала. Кто-то покачал головой. Кто-то пожал плечами, и тут Денис из «Корсы» откашлялся и спросил:
— Простите, Лена, а вы не могли бы показать мне, как вы закрываете отчётность? У нас в «Корсе» пару раз был конфликт с Сиротиной из-за выделяемых нам сумм. По словам Татьяны, мы неправильно отчитывались. Я вчера позвонил Татьяне, и она порекомендовала мне задать этот вопрос на круглом столе, адресовав его вам.
«Таня? — пролетело в моей голове. — А зачем это Тане?»
— Хорошо, я… я попробую объяснить, — начала я, соображая, как мне теперь выкручиваться из этой «подставы». Потому что считать совпадением свою поездку в Данию и то, что Сиротина направила меня на круглый стол, я уже не могла.
— Отлично, — между тем обрадовался Денис. — А может, если мой вопрос не всем здесь интересен, то мы с вами переместимся в холл, где вы мне всё и объясните? Один на один, да? Ну, зачем нам людей задерживать.
— А я думаю, никуда уходить не стоит, — раздался голос Андреева. Я вскинула на него глаза. Алексей уже успел отлепиться от кресла и сейчас спокойным шагом подходил ко мне. — Вообще-то, Денис, я думаю, что сам смогу вам показать, как делалась эта отчетность.
Я замерла. «На чьей ты стороне?» — спросила я его взглядом, и получила такой взор василиска в ответ, что съёжилась окончательно. В то же время по моему лицу скользнул злорадный взгляд Светы. Через секунду в моей бедной голове образовался кавардак из злости, страха, гнева — и ощущения, что я стою на краю вырытой для меня могилы. Вру. Я уже летела в неё. Андреев оттеснил меня и встал за мой компьютер. Увидев свое непосредственное начальство за презентационной стойкой, немецкая группа вытянулась. А Алексей Михайлович положил пальцы на клавиатуру.