– Сюрприз. Сама не знаю, почему вдруг захотелось откупорить эту… наверное, Макс, я почти созрела, и подсознательно не против…
По его лицу расплылась идиотская счастливая улыбка. Он просто не сумел совладать с мышцами. Ведь их так много, мышц лицевых, десятки, попробуй скоординируй их, так и норовят по отдельности шевелиться… эффективно контролировать множественность еще суметь надо, обычно этим занимается подсознание, однако и оно расслабляется, бывает, предоставляя сознанию бесконтрольную свободу.
Но ненадолго.
Мужчина разлил содержимое, едва не расплескав предательски дрогнувшей рукой, передал сделавшей многообещающее признание женщине ее бокал и жадно глотнул из своего…
ОНО
Индив рухнул в точке, где стоял. Боли от удара не будет, тело специально к постели подманивалось. Он должен всё видеть, всё слышать, всё понимать, но не смочь пошевелиться.
– Горячий привет из Ямы, предок, – улыбнулось оно обворожительной улыбкой Эллен Литтлсон.
В глазах свежезахваченного адепта, одного из организмов биовида-предтечи, плескался мутный ужас.
Можешь со мной поздороваться. Если будешь шептать, у тебя получатся слова.
Т… ты?..
Да, любимый. Мы.
Любимы… не смеши… ты с самого начала… хотела меня скло…
Помолчи. – Оно придвинуло тело женщины вплотную к вражескому. – Если бы я хотело тебя убить…
То не…
Помолчи, милый. То, что к тебе испытывает МЫ, называется любовью, и скоро ты сам узнаешь, что Я не вру. Мы любят тебя и хотят подарить тебе наивысшее блаженство. Тем более что пару минут назад ты сам фактически просил меня об этом.
Не тебя… Ты… будь проклято.
Ну вот, как после этого тебе верить? Сначала он жить без меня не может, а уже через минутку готов меня дотла выжечь.
Я думал… ты человек, а ты…
Я и есть человек. Я больше человек, чем кто-либо другой, ибо Я впитало в самоё себя абсолютно всё, что может принадлежать женскому и мужскому началам, поэтому от тебя всё время и ускользал мой облик. Ты смог описать внешность лишь общими словами, штампами из любовных сериалов. Ты пытался одновременно иметь всех красивых женщин на свете, что, согласись, невозможно для простого смертного. Твой ограниченный разум отыскал выход, он сотворил квинтэссенцию вожделенных черт, долженствующих принадлежать идеальному телу самки.
Индив ругался, кричал (всё шёпотом), сыпал придушенными проклятиями… Он нёс всякую ерунду, а оно тем временем распочало другую упаковку презервативов и медленно, очень нежно принялось втирать в мужское тело гель.
Зачем… это делаешь… чего хочешь?
Я-Мы хочет любви. Это ты способен отвернуться от другого разума, променяв его на жалкие предрассудки. Истинная сущность разума хочет любви… Ты зря боишься. Твой страх от непонимания. Твоя голова забита глупостями и предрассудками. Ты слишком долго боялся меня-нас, чтобы вот так сразу увидеть во мне друзей.
Друзей… ха… новый анекдот, секта друг человека…
Вспомни, ведь это я все сделала для того, чтобы ты получил это задание.
Какое… задание? Я свободный человек… просто живу, ищу впечатлений и клиен…
Ты прессер?
Оно спохватилось. Ему понравилось играться с индивом, как нравится кошке загнанная в угол мышь, но смысла в допросе не было никакого. Все равно вот-вот оно прекратит игру, отбросит предохранительный массаж за ненадобностью, и… КОСНЁТСЯ.
С чего ты… взяла…
Интуиция, знаешь ли… Хочешь знать, как я тебя вычислило?
Я не… интеграл, чтоб меня… вычислять… я человек, а человек вычислениям не поддае…
По глазам. Можно изменить все, кроме того существа, что живет в глазах. Ты и сам это знаешь. В ее взгляде прорывалась моя-наша сущность, и ты узрел, узнал.
Я раньше… встречался?
И да, и нет. Я-Мы связаны со всеми. Я-Мы – это будущее, а будущее неизбежно. Скоро ты это примешь за аксиому.
Не хочу… принимать врага человека…
Я не объявляло войну. Это люди ее начали. Я против войны, я за любовь. Ищу ее, жажду.
Ты говоришь о любви… несмотря на то, что хочешь убить.
Ошибаешься. Я хочу спасти. Мы не враги. Люди и Мы как овцы и волки. Вы помогаете нам, Мы помогаем вам.
Я не хочу умереть…
– Смерти нет. Пока жива память. Тела бренны, разум вечен.
– Душа вечна… разум как тело…
– Это уже лишние слова. Не будем тратить на медленные слова время. Быстрее всего на свете что? Правильно, мысль. Могу добавить по секрету – не только быстрее, но и сильнее, и выше, и красивее, и… спасительнее.
Тело Эллен Литтлсон, нависшее над телом «бонуса», медленно, медленно наклонилось, и сочные губы, НИЧЕМ НЕ ПОКРЫТЫЕ, впились в рот врага полным страсти поцелуем…
МЫ
Описать ПРИОБЩЕНИЕ словами невозможно. Слова могут лишь процесс изложить, суть им не передать. Бессильны потому что. Бедны и беспомощны становятся самые цветистые эпитеты, пытаясь описать, что происходит с индивидуальной памятью в момент соития с коллективной… Какие подобрать слова, чтобы описать ощущение, которое испытывает одно природное явление, становясь частью другого? Причем по разности масштабов соотносятся они как одиночная песчинка и песок всех пляжей океанских берегов…
Это был прорыв, настоящий прорыв в неизвестность, в запредельность, во вселенную, превосходящую любые о себе представления.
Память была словно капля, в которую влился океан.
Память разорвало на бессчетные кусочки, память исчезла, перестала существовать, растворилась в множестве сознаний, слитых в единое сверхэго, и все это ради того, чтобы вновь возродиться к жизни уже в другом качестве. Собраться из кусочков в иное целое, не просто количественно, а качественно ббльшее…
Память все еще была сама собой, при этом сознавала, что ее включили в сеть, приняли в истинную семью, а не в какую-то «секту», открыли ей все тайны мира, передали весь опыт тех, кто хоть раз соприкасался, приобщался, хоть раз отдавал. В прошлом и настоящем. Чтобы родить будущее. Но память все еще была собой. Память еще оставалась Я, верным себе Я, хотя теперь, познав изнутри семью, она вряд ли сможет по застарелой привычке панически бояться всех, кто стал близок ей. Память всё больше и больше переставала быть индивидуальной, эгоистичной, она ДЕЛИЛАСЬ в прямом и в переносном смыслах, она вот-вот должна была слиться…
Действие, легко доступное даже самым примитивным разумам: Я плюс МЫ – равняется Я-Мы…
Но ЭТА память всё не становилась и не становилась полноценным сочленом семьи.
Мы пыталось помочь, как помогало всем, кто приобщался.
Никаких преград не встречала новообращённая.