От людей чего угодно ждать можно, – убежденно высказался плотный мужчна, похожий на записного автора-сатирика.
Память многократно подсказывает, что Оружие существует, – отрезал доктор в зеленом халате со стетоскопом на шее. – И вполне боеспособно.
Тогда почему же мы не могли сообразить все эти годы, с тех пор как родились? – вступил в разговор молодой фермер.
Растем-с. Набирается критическая величина сообража-тельности, – присоединился офицер-космопехотинец.
Вы хотите обсуждать то, что мы пока в принципе не в состоянии понять? – Торговец недвижимостью. – И вообще, мы начинали с симптоматичного появления доносчика, а говорим почему-то только о предмете его стукачества.
Нет, но я задаю вопрос, можем ли мы доверять памяти? Память может подвести. – Продавец женского белья.
Я бы сформулировал вопрос по-другому. Имеем ли мы право проигнорировать этот взбрык подсознания? – Чиновник.
А что мы можем с ним сделать? Оно уже наделало… гм, целую кучу. И то, что оно без колебаний привело нас в столь сильное замешательство, тем более указывает на важность содеянного. К тому же, сделав первый ход, мы уже не можем отказаться от последующих. Пусть враги думают, что мы ищем не покладая рук, ног, мозгов. – Чиновник более высокого ранга.
В любом случае мы не имеем права на опрометчивые поступки. – Медсестра.
Смотря как отреагировал ПРЕС-С… – Профессиональная «жрица любви».
Прессеры наверняка бросят на поиски лучшие кадры. – Инженер.
Вот видите? Мы уже совершили опрометчивый поступок. – Уголовник.
Разговор набирал обороты с каждой наносекундой.
Мы сами этого хотели. Не забывайте. Оно – наше дитя.
Я б для такого дитяти розог не пожале…
К тому же прессеры, к сожалению, далеко не единственные враги наш…
Нам необходимо сделать всё, чтобы найти его первы…
Не обязатель…
Не обязательно?!
Я бы даже сказал, мы ни в коем случае не должны находить его первыми.
Ничего себе заявленьице! Абсурд. Уж не появилась ли в этом кабинете ещё одна скрытая ни…
Вы правы. На первый взгляд эта мысль кажется абсурдной. На самом деле абсурдны все эти рассуждения на тему целевой деятельности подсознания. Попытайтесь ответить на такой вопрос: зачем было оповещать ПРЕС-С, если от того, поверим ли мы в миф, зависит наше спасение? Зачем, а?.. Или в нас суицидальный комплекс развился?
А если это ошибка?
Вы допускаете, что мы в общем и целом можем оказаться глупее одного конкретного сегмента в частности?
Бред.
Вот именно.
Не можем же мы добровольно подарить ПРЕС-Су способ разделаться с нами, что называется, одним махом…
Мы не самоубийца.
Об этом не может быть и речи!
Как не может быть и речи, чтобы вот так сидеть и ждать, пока ответы на блюдечке с голубой каемочкой свалятся с неба.
Мы слишком много говорим о том, чего не будем делать. Сейчас это непозволительная роскошь.
Есть конкретное предложение?
Я не зна…
Никто не знает, иначе бы мы здесь не сиде…
Я думаю, мы должны в первую очередь обнаружить агентов ПРЕС-Са, и не выпускать из виду. Раз уж мы подарили им миф, пусть поищут. Вдруг действительно найдут ОНИ, а не МЫ. Зато мы – уж тут как тут… – предложил круглолицый молодой китаец.
То есть действовать и одновременно оставаться в бездействии?
Это ещё не всё, – продолжал луноликий азиат. – Мы вообще должны быть как можно ближе к ПРЕС-Су, но вести себя так, чтобы ни по каким признакам они не могли заподозрить наше присутствие. Мы должны думать о собственной безопасности больше, чем об успехах врага. Уверен, что если они поверят в реальность предмета, о котором повествует миф, то даже могут наконец решиться на открытую войну. Пока у нас всего лишь одна нить, внедрённая в верхушку прессеров, но таких нитей должно быть больше. Прессеры – такие же люди, что бы они ни думали о своей невосприимчивости к приобщению…
Но как мы, по-вашему, найдём возможных прессеров, не показывая кончика своего носа?
Они засветятся благодаря своей любви к технике. Глупцы, они так до сих пор и не поняли, что их упоение машинами и приборами работает на нас.
Не надо недооценивать противника. Агент всегда может пойти в поиск «налегке». Они не такие глупые, как хотелось бы нам. Помните это всегда.
Как будем действовать мы?
Это я возьму на себя, – вдруг сказала пришедшая последней невероятная красавица.
Нет. Вы представляете для этого слишком большую ценность. На вас и без того легло задание архиважное – искать Оружие, – отрезал председательствующий. – Что не менее важно, че…
К тому же вы можете на какое-то время остаться без связи, когда уйдёте за пределы освоенных пространств, – напомнила семилетняя девочка.
Сейчас наибольшую ценность для нас представляет…
У меня вопрос, – негромко, но очень весомо вклинился в разговор бородач-профессор. – Что вы хотели бы сделать, если мы согласимся?
То же, что и они, – без малейшей задержки ответила красавица.
Поясните.
Они наверняка отправят на поиск лучшего агента, и на него будет работать весь ПРЕС-С, все они, сами того не ведая. Вся разведка, все ударные команды, все аналитики будут работать на него, даже не догадываясь. Всё будет знать только Генеральный Директор и сам агент… Нам ничего не остаётся, как принять эти правила игры. Я хочу взять на себя роль контрагента, а вся мощь семьи будет моими глазами, ушами, мозгами и ударным кулаком.
Вы собираетесь вербоваться в прессеры?
Она хочет склонить их Генерального, – проворчал солдат.
Нет. Я хочу, чтобы мы начали войну первыми. Мета-федерация слишком долго оставалась страной непуганых идиотов. Война должна вспыхнуть моментально, как разлитое горючее, в которое попал открытый огонь. Буквально за су-тки-двое вся Метафедерация должна быть охвачена народными волнениями. Требование: отменить антирелигиозный закон, позволяющий душить на корню свободу вероисповедания и совести.
Но зачем?! Мы так долго придерживались стратегии постепенного просачивания, так долго…
Мы должны благодарить врагов за то, что они делают нас сильней. Когда-то давно на планете-матери существовал народ, избранный богом, в которого творец верил. На протяжении многих веков этих людей нещадно истребляли, и им пришлось научиться выживать. Когда же закончилось уничтожение этого народа, они стали первыми во всём. Это произошло потому, что они почувствовали обретение свободы и оценили его по достоинству, тогда как для других племён людей – ничего в жизни не изменилось.