М. Фридман и А. Шварц отвергли подобные возражения. По их мнению, проблема состояла в том, что ФРС упустила время, она начала действовать слишком поздно, когда панические настроения уже охватили рынок. ФРС, утверждают М. Фридман и А. Шварц, виновата в создании «кризиса доверия», так как вовремя банкам не была оказана помощь и началась волна банкротств… {1308}.
На подобные обвинения М. Эклс, глава ФРС в 1930-е, отвечал, что понижать ставки в больной стране бессмысленно. Накачивать экономику деньгами «можно в процветающей стране, где покупательная способность масс подталкивает их к усвоению более высоких жизненных стандартов и позволяет приобретать массу вещей помимо, самых необходимых. Но разве можно надеяться на технологический прорыв в Америке 1930-х, в которой у миллионов людей не хватает покупательной способности даже для того, чтобы удовлетворить самые насущные потребности» {1309}.
На фундаментальном уровне расхождение между монетарной (неолиберальной) и кейнсианской школами сводятся к тому, что первая, по сути, отвергает влияние спроса на экономический рост, утверждая, что последний определяется технологическим трендом на увеличение производственных возможностей экономики, т.е. предложением (или накоплением капитала по Д. Рикардо). В подтверждение своей позиции монетаристы приводят факт постоянно повышающегося линейного тренда развития экономики США в XX веке, несмотря на встречающиеся значительные колебания его текущих значений.
Но главное, монетарная школа в отличие от кейнсианской (марксистской) фактически настаивает на равновесности рыночной системы, т.е. ее способности самостоятельно возвращаться в равновесное состояние. Монетаризм воскрешает принципы «невидимой руки рынка», которая должна сама расставить все по своим местам, обеспечить непрерывное процветание экономики и развитие свободного общества. По мнению монетаристов именно государственное вмешательство в экономику вносит диспропорции в рыночную систему, что и приводит к экономическим кризисам.
Не случайно рецепт «эликсира вечной молодости» от «чикагской школы» сводится к радикальному снижению роли государства в экономике, по сути, являясь развитием идей австрийской школы. Основные постулаты монетарной теории изложены в книге М. Фридмана «Капитализм и свобода», ставшей экономической программой неоконсерватизма [165] . Базовая формула Фридмана включает в себя три фундаментальных положения: дерегуляция, приватизация, снижение социальных расходов.
Положения базовой формулы разъяснялись в большом количестве дополнений и уточнений, которые предписывали в частности, что налоги должны быть низкими и взиматься по единой ставке, а заработная плата должна быть абсолютно эластичной и не иметь установленного минимума [166] , что любую стоимость должен определять рынок, что приватизации подлежат не только традиционные коммерческие предприятия, но и здравоохранение, почтовая служба, образование, пенсионная система и т.п. Мировой рынок должен стать полем для свободной торговли и инвестиций, а правительства не должны вводить протекционистских мер для защиты своих производителей или собственности и т.д.
В финансовой сфере формула Фридмана в теории имела три основных дополнения: стопроцентное резервирование под активы коммерческих банков, что должно исключить банковские кризисы; расширение денежной массы с постоянным темпом на уровне около 3–4% в год (т.е. пропорционально среднегодовым темпам роста экономики в XX в.), причем точный показатель значительно менее важен, чем его постоянство (что должно предохранять от попыток стимулирования экономики со стороны государства); введение свободно плавающих гибких обменных курсов национальных валют. Применить на практике эти «финансовые дополнения» не решилось ни одно правительство в мире.
На деле формой реализации монетарной теории в финансовой сфере стала все та же денежная эмиссия, что и у кейнсианцев, отличие состояло лишь в том, что кейнсианская школа осуществляла эмиссию в основном посредством государства, а монетарная — рынка, на безинфляционной основе. Т.е. эмиссия не должна была приводить к росту текущей инфляции.
Формула М. Фридмана приобрела не просто чрезвычайную популярность, а стала практически единственной общественно-политической и экономической теорией, царящей на мировой арене с конца XX века.
А. ГРИНСПЕН
Капитализму не в чем упрекнуть себя.
А. Гринспен
Либеральная (монетарная) политика будет использована главой ФРС А. Гринспеном при лечении беспрецедентного биржевого краха в октябре 1987 г. Апофеозом краха стал «черный понедельник» — 19 октября, когда произошло «крупнейшее в истории внутридневное падение, затмившее даже «черную пятницу» 1929 г., с которой началась Великая депрессия» {1310}.
Кейнсианские модели спасения на этот раз оказались бессильны, утверждал Гринспен, поскольку они «не предусматривали одновременного роста безработицы и инфляции. Это явление, получило впоследствии название стагфляции» {1311}.
Стагфляция почти одномоментно охватила большинство стран мира с рыночной экономикой во второй половине 1960-х гг. [167] . До конца 1970-х гг. безработица в ведущих странах выросла в среднем 3–4 раза. Инфляция за тот же период прыгнула с 1–3% до ~14% во Франции, ~24% в Англии, ~7% в Германии, ~11% в США. Все главные мировые валюты: американский доллар, английский фунт, итальянская лира… за время стагфляции обесценились в разы. Наглядный пример стагфляции дает сравнение тренда роста безработицы и индекса потребительских цен в США.
Причиной стагфляции стал начавшийся с Кеннедираунда и создания Общего рынка новый этап глобализации мировой экономики [168] . Последовавший крах Бреттон-Вудской системы [169] открыл дорогу инфляции. Снижение торговых барьеров, в условиях плавающих валютных курсов, сделало инфляцию наиболее действенным инструментом конкурентной борьбы в международной торговле [170] . С другой стороны, снижение торговых барьеров привело к масштабному вытеснению неконкурентоспособных производств и как следствие росту безработицы.