В этот момент Антон Манкин снова сорвался с места и полетел к офису, вопя на всю площадь:
– Куда это ты собрался, лось египетский? Я тебе сейчас карму-то поправлю! И чакры начищу!
– А это наша гостья из Москвы, – объяснила студентам Василина Геннадьевна и повела бровями.
– С проверкой, – не преминул добавить Хворостинин, глядя на гостью из Москвы с откровенным неудовольствием.
– Марьяна Туманова, – поздоровалась та со студентами.
Оба выглядели недокормленными, но радостными, словно их вызвали для того, чтобы вручить премию за отличный труд. Самое прискорбное, что Марьяна понятия не имела, что ей делать дальше.
– Я тут вас всех немножко взбудоражила, – сказала она неловко, – но Кайсаров может появиться в любой момент. Максим Геннадьевич сказал, либо сегодня после обеда, либо завтра. Так что вам всем придется отстоять вахту. Хотя, вижу я, вы в полном составе работать не привыкли… Офис вот почему-то был закрыт…
На это коварное замечание ей никто ничего не ответил.
– Бригадир Антоше работу сдает, – возвестила вместо этого Василина Геннадьевна. – Пойдемте, пойдемте, поглядим, как сейчас там стало замечательно.
Все послушно тронулись в сторону крыльца, возле которого Манкин горячо спорил с человеком в мохнатой кепке с козырьком. Тот, судя по всему, торговался, и горячий помощник Хворостинина, по своему обыкновению, сыпал угрозами:
– Ты на кого батон крошишь?! Еще один гудок с твоей платформы…
Бригадир втянул голову в плечи и скоренько ретировался. За ним, позвякивая ведрами, потянулись работники.
– Милости прошу, – широко повел рукой Хворостинин, глядя конкретно на Марьяну.
Пришлось ей войти первой. Внутри оказалось нечеловечески чисто, в стеклах блистало солнце, а запах хлорки радостно перебивал вонь мокрых окурков. Несколько недобитых пылинок летало над столом, но в остальном здесь был страшный порядок, наводивший на мысль о жестокой дезинфекции после эпидемии черной оспы.
– Юрий Петрович, нужно оживить обстановку, – сразу же сказала Марьяна, покрутив головой по сторонам. – Такое впечатление, что это филиал морга, а не «Увлекательной жизни».
– То слишком грязно, то слишком чисто, – проворчал Хворостинин, сняв плащ и отшвырнув его в сторону. После чего бросил в пространство: – Ну что, народ? Создадим рабочую обстановку? – И гнусно ухмыльнулся.
Марьяна мгновенно представила, как студенты во главе с Манкиным принимаются скакать и бесчинствовать в только что вымытом офисе и в считаные минуты превращают его в декорацию к фильму «Чокнутые и непобедимые». Однако Петров и Сорокин чинно проследовали к шкафу и принялись доставать из него папки и подшивки приложения. Манкин бегал вдоль стеллажей и проводил пальцем то по одной, то по другой полке, проверяя, не осталось ли какой соринки и не переплатил ли он уборщикам.
– А вы, Марьяночка, тоже себе место найдите, – льстиво сказала Василина Геннадьевна, которая ловила все оттенки настроения московской гостьи. – Когда главный начальник приедет, негоже вам будет посреди комнаты стоять.
– Да я вообще не собираюсь нигде стоять, – мгновенно повернулась к ней Марьяна. – Максим Геннадьевич послал меня убедиться, что все готово к встрече босса. Теперь я убедилась. Кайсаров не должен меня тут видеть. По крайней мере это нежелательно. В первую очередь для вас.
– Ага, ага, – закивала Василина Геннадьевна. – Я так и поняла! Пусть мой тут, как обычно, заправляет. Когда он в себе, все идет как надо.
– Очень надеюсь, – с выражением сказала Марьяна, повысив голос, – что все пройдет как надо. Если сегодня босса не будет, значит, он появится завтра.
Она хотела спросить, способен ли этот оригинальный квартет целых два дня сохранять рабочую обстановку и трудиться от звонка до звонка. Однако посчитала, что такой вопрос Хворостинин может счесть оскорбительным, и решила промолчать.
– Я оставлю вам номер своего мобильного и еще один – моего коллеги Дениса Угольщикова. Звоните в любое время дня и ночи. Если вдруг что-то понадобится. И обязательно сообщите, как пройдет встреча. Я буду ждать звонка, договорились?
– Угу, – хором сказали Петров и Сорокин.
– Договорились, – подхватил оптимист Манкин.
– Слушаюсь, – с легким оттенком иронии ответил Хворостинин.
– Василина Геннадьевна, рада была с вами познакомиться. – Марьяна с некоторой натяжкой улыбнулась. – Думаю, мы еще увидимся. После того как Кайсаров уедет, я обязательно зайду.
– Я вам огурцов малосольных в дорогу соберу, – пообещала та. – Яиц наварю из-под кур. Вон, у Михалыча, – мотнула она головой в окно на дом инвалида, честно репетировавшего где-то за теплицей, – куры все белые, как коровьи сливки, на натуральном корму. Тыковка, морковка, кукурузка, жмых… Так что яйца наивкуснейшие!
Марьяна представила, как они с Угольщиковым трескают в поезде вареные яйца, и вздохнула. Этот гад ничего не заслуживает. Устроил себе отпуск. Прокатился туда-сюда… Все не в офисе сидеть. Но ведь если что пойдет не так, Иностранцев на него и не посмотрит, а вот ее сметет со своего пути, как крошку со стола.
Распрощавшись со всей честной компанией и наказав обязательно позвонить ей после судьбоносного визита Кайсарова, Марьяна вышла на площадь и, прежде чем тронуться к гостинице, сделала несколько глубоких вдохов. Досчитать до четырех – вдох, до шести – выдох. А ведь ей очень повезло. Не пришлось заниматься организационной работой, расплачиваться за уборку, разыскивать сотрудников приложения… Зато удалось оценить перемены, которые произошли в офисе всего за несколько часов. Однако кто знает, сможет ли Хворостинин со своей командой произвести благоприятное впечатление на Кайсарова?
Размышляя, она двинулась вперед, и в этот момент ветер донес до нее пряный запах речной воды. Река была где-то неподалеку – Марьяна видела ее из окна поезда, быстро перебежавшего легкий металлический мост на подходе к Беловетровску. Она решила не возвращаться в гостиницу, а дойти до реки и погулять по берегу, заряжаясь энергией и возвращая себе утраченное душевное равновесие. Беспокойство за исход дела грызло ее и не давало думать о чем-то другом.
Где-то рядом хрипло и страшно залаяла собака. Марьяна остановилась и с опаской огляделась по сторонам. Пустая улица, заборы, петушиные крики вдалеке… В это мгновение абсурдность происходящего накрыла ее душной волной. Господи, все успешные люди работают по-настоящему, делают свое дело, а она… В незнакомом городе, в совершенно идиотской ситуации, занимается какой-то немыслимой чушью! Неужели ее успешная карьера уплыла навсегда? От этих мыслей Марьяну прошиб пот, и она на ходу стянула с себя куртку и шарф, чтобы ее прохватило ветром.
Тут до нее донесся рев мотора, который быстро нарастал и, не успела Марьяна оглянуться, ударил ей в уши. Маленький грузовичок промчался мимо, нырнув двумя колесами в огромную лужу на дороге. Вода гигантским веером взметнулась вверх и обрушилась на голову Марьяны. Это произошло неожиданно, стремительно и неотвратимо. Грузовичок умчался, весело подпрыгивая на неровностях дороги, на прощание выбросив в воздух гнилой черный дым из выхлопной трубы. Марьяна осталась на тротуаре, с ног до головы мокрая, с набрякшей от воды курткой в руках.