– Может быть, подождем Толика? – обиженным тоном спросила Соня.
Она сидела рядом с пустым стулом, обворожительная, в белом шерстяном платье с распущенными волосами, похожая на русалку из какого-нибудь волшебного фильма диснеевской студии. Поглядев на нее, Марьяна внезапно прониклась к сестре острой жалостью. Она, что называется, нутром чуяла, что Толик продолжает врать и что ничего хорошего Соню в ближайшее время не ждет. Почему же эта дурочка сама ничего не видит и не понимает?
Наплевав на Толика, подняли первый тост за отсутствующего именинника. Потом подняли второй тост и третий. Марьяна не пропустила ни одного. Есть ей быстро расхотелось, а вот спиртное показалось божественным бальзамом – оно подтапливало лед в сердце и вроде бы согревало душу. Если бы не Полетика, который все время лез к ней то с комплиментами, то с салатиками, которые ей следовало непременно попробовать, все было бы сносно.
Когда вернулся Толик – веселый, с ярко блестевшими глазами, – Марьяна поняла, что невероятные приключения обманщика продолжаются. Поганец наверняка бегал на лестничную площадку для того, чтобы перекинуться с Жанной парочкой эсэмэсок. Обежав глазами собравшихся, Марьяна поняла, что так никто больше не думает. Или все искусно делают вид, будто ничего не замечают. Им кажется, что они защищают бедную Соню. Но в конце концов Толик все равно разобьет Соне сердце, выпив предварительно еще пару литров ее крови.
Махнув очередную рюмочку водки и занюхав ее корочкой черного хлеба с тмином, Марьяна дала себе слово изловить Толика и доказать сестре, что все мужчины – подлецы, обманщики и негодяи. Потом вспомнила про Полетику и подумала, что начать надо бы с него. А то как-то неловко разоблачать чужого обманщика, когда рядом сидит свой собственный.
В тот момент, когда она решила, что пришла пора резать правду-матку, алкоголь шумел в ее ушах так, словно она стояла рядом с Ниагарским водопадом. Взмахнув вилкой и повернувшись лицом к Полетике, Марьяна сощурила один глаз, и в этот момент Ирина Петровна положила руку ей на плечо.
– Марьяна, помоги мне на кухне, – сказала она не допускающим возражений тоном. – Нужно кое-что унести-принести. Вставай, пойдем.
– Ладно, – ответила та и походкой туристки, впервые попавшей в качку на корабле, двинулась вслед за матерью, попутно потрепав Полетику по волосам и восхитившись при этом: – О, какие густые! Как собачья шерсть.
Как только они очутились на кухне, мать обернулась к дочери и суровым голосом спросила:
– Ну, и что ты собираешься выкинуть теперь?
– Что значит – теперь? – мгновенно нахохлилась Марьяна. – Тебя послушать, так я только и делаю, что безобразничаю на семейных сборищах.
– Еще как безобразничаешь! С тех пор как тебя выгнали с работы, безобразничаешь не останавливаясь. Ты восприняла свои неприятности как катастрофу вселенского масштаба, тут-то у тебя и сорвало тормоза. Теперь ты лепишь что вздумается, не считаясь ни с приличиями, ни с мнением твоих сестер, ни с моим мнением! Ты нападаешь на Ивана, ненавидишь Леонида, измываешься над Толиком… Ты стала чертовой мужененавистницей, а я их, да было бы тебе известно, просто терпеть не могу.
– А что, лучше все время врать?! – вскинулась Марьяна. – Как мужики?! Они все вруны.
– Что ты кричишь, как пьяный матрос в кабаке? – возмущенно одернула ее Ирина Петровна.
На ее вопли пришла Соня с нахмуренными бровями.
– Что тут у вас происходит?
– Да вот, мама ругает меня за то, что я вижу мужиков насквозь. – Марьяна обескураженно развела руки в стороны, показывая, как глупо ее за это ругать. – Вот взять хотя бы Полетику…
– Я здесь, – раздался позади нее знакомый голос.
Марьяна развернулась и увидела Диму собственной персоной. Лицо ее опасно просветлело.
– Он здесь, видите ли. Вам кажется, что он мной сильно увлечен, верно? Как же – такой милый, обаятельный, внимательный. На вокзал провожал, маме цветочки принес.
Полетика, державший в руке вилку с наколотым на нее малосольным огурцом, удивился и откусил кусочек овоща, громко хрумкнув. Потом понял, что сделал это зря, и быстро заработал челюстями.
– Что ты на него напала? – удивилась Соня. – Сама привела в гости и напала.
– Это Вера его привела. Я не собиралась приводить.
– Марьяночка, – растерянно сказал Полетика, тяжело сглотнув. – Я что-то не совсем…
– Марьяночка не знала, что у тебя, кроме нее, есть еще Таня, Наташа и какой-то Викушонок. Наверняка что-нибудь ужасное, – перебила она сама себя, – я просто печенкой чувствую. Разве нормальную женщину обзовут Викушонком?
– Простите, Дима, – сказала Ирина Петровна, смущаясь, – кажется, моя дочь выпила лишнего.
– Ничего, ничего, – пробормотал Полетика. – Не знаю, откуда Марьяна это взяла…
– Из твоей куртки я это взяла! – важно заявила та. – Я видела все твои конвертики, мне про них мой коллега-маркетолог рассказал. Я залезла и посмотрела. Почему говорят, что подсматривать нехорошо? Это очень хорошо! И очень полезно.
– Я от твоего маркетолога такого не ожидал, – обиженно заявил Полетика, ткнув вилкой в воздух. – Казался таким приличным.
– Ты тоже казался приличным.
– Дима, вы действительно встречаетесь с кем-то еще? – спросила Ирина Петровна прохладным тоном. – Только говорите правду, молодой человек. Иначе моя дочь будет выглядеть лгуньей.
– Ну, – промямлил Полетика, – это не совсем то, что ваша дочь думает…
На его лбу выступили крупные капли пота, а в глазах появилась растерянность, граничащая с паникой.
– А что тут думать? – возмутилась Марьяна. – Он сам рассказал Угольщикову, что ухаживает за несколькими девушками одновременно. Выбирает, которая будет понадежнее, поинтереснее и поперспективнее. Любовью тут и не пахнет!
– Ты, конечно, большой знаток любви, – сварливо заметила Соня, которой совершенно точно было жалко Диму Полетику.
Ей вообще всегда всех было жалко. Даже ее собственный кот Марафет уже научился этим пользоваться.
– Я бы на твоем месте, Соня, заткнула рот варежкой, – важно ответствовала Марьяна. – Где твой Толик? Опять побежал на лестничную площадку воздухом подышать? Думаешь, он там действительно дышит? Вкушая дух мусоропровода? Если отнять у него мобильный телефон и посмотреть эсэмэски… Слушайте, а это ведь идея!
И не успели ее родные оглянуться, как Марьяна, гонимая выпитой без закуски водкой, отпихнула плечом Полетику и ринулась в прихожую. Широко распахнула дверь на лестничную площадку и буквально прыгнула из нее на Толика, который, на свое несчастье, как раз только что отправил очередное сообщение Жанне.
– Попался! – закричала Марьяна и, вывернув свояку руку, завладела мобильным телефоном.
Конечно, Толик выпустил телефон просто от неожиданности. В ином случае он, безусловно, вцепился бы в него, как питбультерьер в авоську с отбивной. Но от растерянности он разжал пальцы – и проиграл. В тот момент, когда Марьяна начала плясать победный индейский танец, примчавшаяся вслед за ней Соня вырвала телефон у нее из рук. Взглянула на дисплей и пошатнулась.