Как-то я ехал по трассе, и передо мной едва плелся груженый «КамАЗ». Я решил его обогнать, выехал на встречную полосу, и тут водитель «КамАЗа» прибавил газку. Я тоже прибавил газу, надеясь все же обойти грузовик. «КамАЗ» сделал то же самое, не давая мне его обогнать. В это время навстречу мне невесть откуда вылетел желтый «Фольксваген». Я резко сбросил газ, надеясь на то, что «КамАЗ» вырвется вперед, а я пристроюсь за ним, и мы благополучно разминемся с «Фольксвагеном». Но не тут-то было: «КамАЗ» тоже сбросил скорость. Мы ехали параллельно, и мое столкновение с «Фольксвагеном» было практически неизбежно. Я нажал по тормозам, осознавая, что через мгновение мы должны столкнуться. Я уже видел женщину за рулем «немки» и ее широко раскрытые глаза, как вдруг мы разъехались с «Фольксвагеном» буквально в нескольких миллиметрах друг от друга. Я даже ощутил порыв сильного ветра, ударившего в кузов машины. Вполне возможно, что это вышние силы слегка раздвинули пространство, тем самым давая мне знак, чтобы я избрал пеший путь передвижения. Но тогда я этого знака не осознал.
На следующий день мой «Форд» попросту не завелся. Чего с ним никогда не случалось прежде. Это был еще один симптом, что был подан мне высшими силами, но я не заметил и его.
Поскольку я ни черта не смыслил в технике, я не стал копаться в моторе и отдал машину в ремонт.
Через два дня я ее забрал и метров за двести до своего подъезда влетел в открытый люк. Причем я его видел и, как мне показалось, объехал его слева. Тут уже я все понял, отдал «Форд» за бесценок знакомому парню и стал ездить на метро и автобусах, перестав, кстати, опаздывать и умудряясь переделать на дню не одно, а несколько дел.
Так случилось и сегодня. Переговорив с адвокатом Бавыкиным, я проехал на Ленинский проспект, нашел дом, где жили Анна Чекулаева и Александр Павлов, поднялся на площадку и позвонил в угловую квартиру.
– Вам кого? – спросил из-за двери молодой женский голос.
– Чекулаевы здесь проживают? – сказал я.
– Здесь, – ответили мне из-за двери.
– Я корреспондент телекомпа…
– Вы журналист? – перебила меня невысокая девушка не старше двадцати пяти лет, резко распахнув входную дверь.
– Да, – ответил я, будучи в некотором замешательстве…
– Ну наконец-то, – девушка отошла, давая мне возможность пройти: – Входите же.
Я вошел в прихожую, оклеенную красноватыми обоями с геометрическими рисунками в виде идеальных ромбов и треугольников. Две шарообразные люстры и встроенная в стены подсветка чуть выше плинтусов высвечивали эти рисунки и делали их большими и как будто выпуклыми, как, наверное, и было задумано. Полированный черный пол без единой соринки блестел так, что ступить по нему в обуви было бы равносильно осквернению лучших чувств хозяев квартиры. Единственное, что имелось в прихожей из мебели, так это белый двустворчатый шкаф-купе для верхней одежды, заканчивающийся исполненной в черном цвете нишей с вешалками. Еще были черная банкетка и черная тумбочка с белыми выдвижными ящиками для складирования обуви.
– Хай-тек, – тоном специалиста произнес я, придав своему голосу нотки восхищения. И, посмотрев на хорошенькую хозяйку квартиры, скорее констатировал, нежели спросил: – Надо полагать, выбор такого интерьерного стиля – это ваша заслуга…
– Да, – слегка смутившись, ответила девушка. – Валя в этом ничего не понимает, так что приходится мне следить за тем, чтобы все было красиво и уютно… – И, словно спохватившись, добавила: – Но ведь это ему совсем не нужно, верно?
– Верно, – без тени сомнения ответил я.
С полминуты где-то меня все время подмывало спросить, кто такая Валя и почему она – это он. Хорошо, что я не задал сдуру девушке такой вопрос. Впрочем, главная глупость была совершена мною раньше, когда я не поинтересовался, как зовут мужа-вдовца Чекулаева, который два года как уже не вдовец. Стало быть, раз Валя – это он, то бывшего мужа убитой Анны Чекулаевой зовут Валентином. А эта милая девушка является его новой двухгодичной супругой…
– Разрешите представиться, – сказал я, надев предложенные хозяйкой хай-тековские тапки из черной кожи с тонким белым кантом. – Журналист Аристарх Русаков.
– Жанна, – назвала себя девушка и улыбнулась: – А какое издание вы представляете?
– Я представляю телекомпанию «Авокадо», – ответил я. – И наш телеканал интересуется вопросом относительно…
– Нового романа Вали «Стонущие в шиповнике», ведь так? – Она с хитринкой посмотрела на меня и хохотнула.
– Ну… Почти так, – уклончиво ответил я.
– Еще бы! – Жанна посмотрела на меня блестящими глазами. – Роман стал бестселлером всего за две недели! Тираж – семьдесят тысяч экземпляров! Валя говорит, что по нынешним временам это – О-го-го! Такими тиражами издаются теперь разве только Сергей Чесноченко, Людмила Ракушкина да Татьяна Истокова.
– Это верно, – согласился я охотно.
За разговором мы прошли в большую гостиную. Она состояла сплошь из прямых углов и была исполнена в светлых тонах, навевающих прохладу. Не было ничего лишнего: светлый кожаный диван без подушек и подушечек, два кожаных кресла одинакового с диваном цвета; стеклянный журнальный столик на металлических хромированных ножках. Большой плазменный телевизор, глянцевый пол и серые стены, отделанные в углах зеркальными панелями, еще более визуально расширяющими комнату; потолок из металлических хромированных панелей со встроенными светильниками, над диваном модульная картина в стиле сюр. Никаких безделушек, текстиля, ковров и ковриков, плюшевых мишек и фикусов в коричневых горшочках. Было определенно видно, что люди, проживающие здесь, современны и лишены сентиментальности, обладают холодным и практическим рассудком.
Жанна села на диван и подобрала ноги. Я сел в кресло.
– Вы пришли для предварительной беседы? – спросила Жанна.
– То есть? – не понял я вопроса.
– Ну у вас нет камеры… – посмотрела на меня хозяйка квартиры. И добавила: – Вы же телевизионный журналист.
– Это дело поправимое, – сказал я и потянулся к телефону. – Сейчас я вызову оператора, и будет камера…
– Вы знаете, не стоит, – Жанна как будто вспомнила о чем-то и задумчиво посмотрела мимо меня. – Я ведь просто так спросила, – добавила она. – К тому же я не могу этого решать, не поговорив с Валей…
– Я вас понял… А где сам хозяин? – поинтересовался я.
– Он вот-вот должен подойти, – ответила девушка и перевела взгляд на меня, став с интересом наблюдать за мной. Возможно, она еще никогда не видела телерепортера вблизи и живьем.
Мы немного помолчали.
– Простите, вы давно замужем за… Валентином? – спросил я, чтобы как-то нарушить молчание.
– Уже два года, – охотно ответила Жанна. – Знаете, мы познакомились в университете. Он преподавал историю русской литературы, а я была студенткой третьего курса. Так мы и стали встречаться…