– На Черницкой? – по голосу чувствовалось, что Антонина очень удивлена услышанным. – А-а-а… Слушайте, так это, наверное, племянник Аркадия где-то там живет. Честно говоря, я его ни разу не видела. Он очень замкнутый, нелюдимый тип. Знаю только, что его вроде бы зовут Алексеем. Это все, что мне известно. Кстати, Лев Иванович, у вас, помнится, были какие-то вопросы по причинам смерти Аркадия? Вы сюда не планируете приехать? Правда, сегодня не до этого – сегодня его похороны. А вот послезавтра – милости прошу!
Пообещав обязательно приехать, как только позволят обстоятельства, Гуров попрощался со своей собеседницей и с облегчением отключил связь. Теперь он знал наверняка: предполагавшийся им посредник существует на самом деле! И этот посредник – племянник Мартыняхина по имени Алексей. Конечно, было бы очень здорово, если бы фамилия Алексея оказалась тоже Мартыняхин. Но Лев уже привык к тому, что судьба сыщика не очень щедра на такие вот подарки. Хочешь – не хочешь, а попотеть придется.
Он сел за компьютер и, кликнув карту города, запросил улицу Черницкую. Найдя прямоугольничек с пометкой «Прокуратура», он выбрал два соседствующих с ней дома – седьмой и девятый. Теперь нужно было выбрать всех Алексеев, проживающих в обоих этих домах. Выведя на экран монитора базу данных по городскому населению, Гуров набрал в поисковой системе запрос по седьмому и девятому дому с улицы Черницкой. Просматривая длинные перечни имен и фамилий, он выписывал на лист бумаги всех собственников квартир по имени Алексей.
В седьмом доме Алексеев набралось шесть человек. В девятом – пять. Кого же выбрать? Поразмыслив, Лев предположил, что племянник Мартыняхина, у которого, по словам Антонины, был угрюмый, нелюдимый характер, семью иметь мог бы вряд ли. Он снова прошелся взглядом по своему «поминальнику» и почти сразу же обратил внимание на обитателя квартиры номер шесть в девятом доме. Этот человек обитал на первом этаже, что, в известной мере, делало его потенциальной жертвой квартирных воров.
Согласно пусть и не очень богатой но тем не менее конкретной информации паспортной службы, Штуляк Алексей Юрьевич проживал в своей «двушке» с две тысячи десятого года. В принципе, этот факт для самого расследования мало что давал. Но зато давал повод надеяться, что соседи и участковый его знают неплохо. Подняв трубку телефона внутренней связи, Гуров вызвал Жаворонкова. Услышав его отклик, он поручил в срочном порядке «накопать» максимум информации по Штуляку.
– Лев Иванович, – выслушав его, капитан заговорил с некоторой заминкой, – я только что закончил работу со Станиславом Васильевичем, до этого работал с Сильченко по Лимашову. У меня сейчас на очереди – Ямщичный. Или его пока что отложить?
– Отложи! Штуляк для меня намного важнее. А твой стажер к месту жительства Ямщичного не выезжал?
– А он… это… со вчерашнего дня на больничном, – отчего-то немного виновато сообщил Валерий. – У себя дома на лестнице коленкой саданулся…
– Все понятно…
Лев хотел положить трубку на место, но, услышав донесшийся откуда-то со стороны голос Стаса: «Секундочку, секундочку, секундочку!», снова поднес ее к уху.
– У тебя что, нарисовался подозреваемый?! – скороговоркой выпалил Крячко.
– Вроде бы да… А что такое? – невозмутимо спросил Лев, отчасти начиная догадываться, куда клонит его не в меру женолюбивый приятель.
– Антонина, поди, подсказала? – с оттенком досады уточнил Стас.
– Она… – все так же невозмутимо подтвердил Гуров. – Уже жалеешь, что не поехал?
– Гм-гм!.. Кха-кха!.. – громкогласно вырвалось из трубки. – Ладно, об этом – потом. Ты сейчас куда?
– Да вот, уже близится «генеральский час», – известил Лев, взглянув на часы. – Сейчас Петруха уже должен бы позвонить. А ты знаешь, чем «адмиральский час» отличается от «генеральского»? Когда в Питере пушка извещает насчет «адмиральского часа», все начинают наедать себе «шайбы». А вот у нас, когда Петро объявляет «генеральский час», «шайбы» начинают таять в размерах. О, уже звонит!
Положив трубку на стол, Гуров поднял свой сотовый. Едва поздоровавшись, Орлов сердито спросил:
– …Что это у вас внутренний телефон постоянно занят? Что ни позвоню – занят! В чем дело?
– Со Стасом сейчас общались – он у Жаворонкова, – безмятежно известил Лев, словно не замечая раздражения генерала. – Что случилось-то?
– Что-что!.. – прорычал Петр, как видно, пребывая в крайнем раздражении. – У себя в кабинете не наболтались, что ли? Какого черта линию занимаете пустой болтовней?
– Тебя укусила какая-то особенная, генеральская муха? – с наигранной наивностью спросил Гуров. – Чего кричишь? Хочешь нас увидеть – вызови, придем. Что за мода занимать пустой болтовней линию связи?!
– Оба ко мне! Быстро! – рявкнул Орлов, выключая связь.
Лев снова поднял трубку телефона внутренней связи и услышал громкий смех Станислава.
– Ну, ты даешь! Ну, ты его отбрил! Уже идешь к нему? Ну, я тоже…
Когда они вошли в кабинет, генерал сидел мрачнее грозовой тучи. Едва опера сели в кресла, Петр стукнул по столу кулаком и сердито провозгласил:
– Черт знает что творится! Уже куча трупов, а вы топчетесь на месте да только болтовню по телефону разводите!
– Ну, давай все трое снимем штаны, начнем вокруг Главка круги нарезать… – спокойно наблюдая за ним, Гуров пожал плечами. – Это, надо думать, сразу ускорит темпы расследования.
Словно с размаху налетев на каменную стену, Орлов замолчал и некоторое время, не отрываясь, глядел на подчиненных-приятелей, словно разом растеряв весь свой словарный запас.
– Чего раскипятился? – Лев сочувственно улыбнулся. – Опять, что ль, из министерства накрутили? Так мы тут при чем? Мы работаем. И уже вышли на конкретных подозреваемых. Сегодня-завтра их возьмем. Ну, какие еще дела?
– А-а… Подозреваемые реальные или – так, для проформы? – уже совсем другим тоном уточнил Петр.
Заверив генерала, что реальнее подозреваемых не бывает, Гуров вкратце рассказал ему о новых наработках на этот час. Заметно повеселев, Орлов постепенно начал приходить в нормальное, позитивное расположение духа.
– …Так, значит, на Черницкой у Мартыняхина имеется племянник? – понимающе произнес он. – Ну, это уже и в самом деле на что-то похоже. Теперь хоть будет чем отбивать наскоки одного моего «друга» из министерства!
На это замечание Лев немедленно поднял руку и категорично помотал ею из стороны в сторону.
– Петро! В министерство – никакой информации, – жестко определил он. – Ни слова, ни полслова! Помнишь, опер в Пятницком говорил о давлении сверху? Мы ведь так пока что и не узнали, кто же это там «крышевал» интересы Мартыняхина и связанных с ним уголовников. Возможно, именно поэтому у нас на сегодня столько трупов – «крот» информирует бандитов о тех, кто оказался в поле нашего зрения, и их немедленно убирают. Ты рассказывал своему «другу» про Кастета и Краба? Рассказывал… Вот так-то! Не исключаю, что это и стало их приговором!