Последнюю реплику Савинов пропустил мимо ушей.
— Почему же это не придет?
Усаживаясь обратно в кресло как ни в чем не бывало, Принц развел руками:
— У нее простуда. Не беспокойтесь, Дмитрий Павлович, ничего страшного. Прохватило на сквозняке. Я так и вижу, как с полчаса назад, между мойкой и залом, она пощупала лоб — и он оказался горячим. Полина вспомнила, что весь день у нее была слабость. А сейчас она смотрит на градусник. Ого, да у нее температура! Градусов этак тридцать восемь, — гость искоса взглянул на хозяина квартиры, — ну, хорошо, хорошо, тридцать семь и восемь. Сейчас она решает, что лучше отлежаться дома, но вначале ей следует позвонить вам и предупредить, что она не придет. Вот она подходит к служебному к телефону и набирает ваш номер: первая цифра… пятая, седьмая…
На диване ожила телефонная трубка. Дмитрий Павлович быстро поднялся, взял ее.
— Алло… Да, милая… Заболела?.. Температура? Тридцать семь и восемь… Да, конечно… Ты уверена?.. Хорошо, милая, выздоравливай… Да, буду ждать. Целую нежно. До свидания…
Савинов посмотрел на Принца, тот с сожалением развел руками.
— Кто вы? — спросил Дмитрий Павлович. Он стоял перед гостем с трубкой в руках, не зная, как ему быть дальше, что предпринять. — Кто вы?..
Принц хищно улыбнулся:
— Так и подмывает сказать: «Волшебник»!
— Мне не нравятся ваши игры, — твердо сказал Савинов.
— А мне — напротив, — откликнулся гость. — Скажите честно, — кивнув на машинописные листы, он снисходительно улыбнулся, — вам очень дорога эта бездарная писанина?
— Простите?..
На этот раз гость пренебрежительно тряхнул рукописью и весело повторил:
— Вам и впрямь так дорого вотэто?
— Послушайте…
— Дмитрий Павлович, ваш рассказ был превосходен, потому что вы говорили то, о чем думали. В вашем рассказе была страсть и здоровая человеческая зависть, — доставая из кармана зажигалку, Принц поморщился, — но эта писанина — ложь! Слюни и ложь! — Он разочарованно покачал головой. — Впрочем, какая разница, статейка вам все равно больше не пригодится!
И, к великому изумлению Савинова, гость щелкнул зажигалкой и подпалил листы с одного края.
— Что вы делаете?! — шагнув к нему, изумленно спросил Савинов. — Вы с ума сошли, у меня нет черновика! Я за нее гонорар должен получить!
Он протянул руку, но гость ловко отдернул листы.
— Доверьтесь мне, Дмитрий Павлович, и расслабьтесь, — устало протянул Принц, наблюдая, как пламя расползается по бумаге, как она, темнея, закручивается в черные свитки. — Эти события уходят в прошлое. В безвременье. Я отпускаю их туда с легким сердцем. Меценат Федор Игнатьев, художник Иноков, миллионер Билл Андерс еще придут к вам, но в другом обличье. В каком — это будет зависеть от вас, как и эта ночь, проведенная в девушкой Полиной! Только от вас!
Дмитрий Павлович смотрел, как исчезает ненавистная ему статья. Но глядя, как превращаются в пепел строки, он испытывал непонятное для себя облегчение.
— Что же дальше? — хрипло спросил Савинов.
Принц бросил дымящиеся уголки бумаги с пепельной бахромой в пустую тарелку.
— Вы сами знаете, что. Еще лет восемь, десять, и ваша жизнь медленно покатится к закату. Через десяток лет вам надо будет представлять собой нечто большее, чем вы есть сейчас, чтобы на вас клюнула даже такая простушка, как эта Полина. И ни одного дня нельзя будет вернуть! Ни одной минуты! Это же те прекрасные алмазы, которые вы теряете безвозвратно. И каждый последующий — более дорогой, бесценный. Кто не умеет их ценить — тот и сам гроша ломаного не стоит. Таких людей — большинство, смею вас уверить. Но когда-то вы, Дмитрий Павлович, умели ценить эти брильянты. А потом потеряли веру. Сошли с дорожки и двинулись с толпой. Подумайте, как вы жили и как живете? Бездельничали, диссидентствовали. Ораторствовали впустую. Кому это было нужно? Вас обманули, обошли. Вы потеряли свою королеву. Шляетесь по забегаловкам. Я не зря говорил о яхтах и особняках! Они рядом — протяни руку. Частные галереи в европейских странах. Вы сами хотели стать художником — не получилось. Но у вас есть другой талант — вкус, чутье, ум! А с ними может появиться возможность открывать гениев миру. Скажите мне, что вы не мечтали занять место Федора Игнатьева, и я уйду сейчас же. И никогда больше не встану у вас на дороге!
Дмитрий Павлович не сводил с гостя глаз.
— Я хотел стать художником, но не говорил вам об этом. Так все-таки… кто вы такой?
— Вчера вы угадали. Я — Принц. Это мое настоящее звание. Имя. Прозвище. Ни больше ни меньше. О владениях своих я вам рассказывать не буду. Думайте сами, что хотите. Боюсь напугать!
Голова Савинова шла кругом. Но гость его поостыл, плеснул в свой бокал остатки коньяка, залпом выпил его.
— Да вы садитесь, Дмитрий Павлович, — гость прихватил с блюдца дольку лимона. Вопросительно и одновременно весело взглянул на открывшего было рот Савинова. — Садитесь, в ногах правды нет.
— Что же вам нужно взамен, Принц? — усаживаясь на край дивана, спросил хозяин дома. — Наверное, как обычно, что бывает в таких случаях?
— Вы о душе? — поднял брови его гость. — Ничего подобного, уверяю вас! Никаких документов, никаких подписей кровью. — Положив дольку лимона на язык, Принц разжевал ее и отчаянно сморщился. — Просто хочу сделать подарок человеку, который его заслуживает, — объяснил он. — Я ведь меценат! Кстати, Дмитрий Павлович, вы скоры на подъем?
— А что такое?
— Предлагаю не тянуть время и отправитьсятуда, — он сделал ударение на этом слове, — немедленно.
— Это куда же — туда?
— Пошевелите мозгами, Дмитрий Павлович… Куда вы сами хотели попасть последние годы. И точно осознали это, когда вам стала известна история о меценате и художнике.
— А что же, машина времени неподалеку?
— Ну, вы же видели мой «мерседес», он сойдет. Если бы вы жили в веке этак восемнадцатом, я бы посадил вас на вороного коня — позади себя. А поскольку на дворе двадцать первый век, и нам отставать от него негоже. Разве я не прав?
— Наверное, правы… Значит, вы предлагаете мне прокатиться?
— Вот именно. Одевайтесь.
Дмитрий Павлович взглянул на стол, где стояла початая бутылка «Смирнова». «Нужно выпить еще, и немедленно, — думал он, — чтобы окончательно не повредиться в уме или не дать в морду этому проходимцу с изумрудной брошью».
— И вот что, — укоризненно проговорил гость, — вам надо поменьше пить. Когда все начнете заново, не увлекайтесь этой пагубной страстью. Алкоголь и дело несовместимы!
— Ценный совет… А как же Полина?
— А вам разве жаль ее потерять?
— Возможно.
Принц скорчил недоверчивую гримасу: