– Ираклий, а не хотел бы ты вернуться на службу василевсу?
Собеседник посмотрел на меня как на больного:
– Коршун, ты в уме? Я хромаю, какой из меня воин. Вот купец держит, не выгоняет – и то хорошо.
– Ираклий, послушай меня, сейчас с тобой говорит логофет сикрета и прониар. Ты знаешь, кто это такие?
– Врешь! – выдохнул старый вояка. – Не может быть, ты же не ромей – как василевс мог дать тебе пронию, что же ты сделал для этого?
– Ираклий, василевс может все, что в его власти, захотел – и дал мне пронию. Слушай дальше. Мне поручено создать секретную службу, об ее целях расскажу, если ты согласишься со мной работать. Поверь, сколько бы ты ни получал у купца, заплачу вдвое.
– Надо подумать, – заговорил мой собеседник. Он уже так уверенно не отказывался от моего предложения, во взгляде его просматривалось сомнение. – Скажи, а чем я буду заниматься?
– Ха, Ираклий, чем ты будешь заниматься, расскажу после твоего согласия, и сразу хочу сказать: если ты соглашаешься – понимаешь сам, что выхода с этой службы не будет никогда. Никому не нужны слишком много знающие люди, которые могут нечаянно разговориться. Так что будем служить, пока не помрем.
– Коршун, и это ты рассказываешь мне? Я все это знаю на своей шкуре… Ладно, я согласен – мне это интересней, чем ездить с купцом, тем более что он начинает на меня косо посматривать. Старею, наверно.
– Ираклий, ты мне нужен не саблей махать, а другим местом. – Тут мы оба засмеялись. – Обо всем подробней поговорим. Так что, если согласен, приходи в казарму, тебя пропустят. Завтра у нас, скорее всего, уже будет нужное помещение. Все понял?
– Конечно, обязательно буду.
Следующим утром, когда я собирал свои немногочисленные вещички, в казарму зашел Ираклий, он также нес на себе немалый тюк вещей.
Увидев его, я не мог сдержать радости: в моих планах ему отводилось значительное место. Я сразу предложил ему бросить все на повозку, которую нанял еще вчера, и мы, простившись с моими сослуживцами, отправились в резиденцию, предоставленную мне канцелярией василевса.
Поход наш занял не очень много времени: минут через тридцать мы подошли к воротам в высокой стене. Это был последний участок, где уже заканчивались приличные дома, дальше тянулся квартал бедноты – с полуразвалившимися строениями, криками и вонью от рыбы с пережаренным оливковым маслом.
На наш стук долго никто не открывал, но все же через некоторое время за воротами послышался шум и скрежет отодвигаемого засова. Открылась небольшая узкая дверь в створке ворот, и оттуда выглянула премиленькая девичья мордашка.
Увидев нас, она попыталась захлопнуть дверь, но я успел подставить ногу, и этот трюк девчонке не удался. Я легко вновь открыл дверь и зашел вовнутрь, после чего распахнул ворота и запустил повозку, которую тащил небольшой серенький ослик, за ней во двор вошли возница и Ираклий.
Мы оба молча стояли и смотрели на большой мрачный двухэтажный дом, с выбитыми кое-где из витражных свинцовых переплетов небольшими круглыми темно-зелеными стеклами. Девчонка или уже девушка, видя, что мы не собираемся делать ничего страшного, несколько успокоилась и смотрела выжидающе в нашу сторону.
– Ты кто такая? – спросил я ее.
Она вздрогнула от неожиданности и испуганно пролепетала:
– Я – Феодора, дочка сторожа.
– А где же твой отец?
– Он болеет, господин, колени у него распухли, не встает уже два дня.
– И где же вы живете?
– А вон там маленькая хижина в саду.
– И не страшно тебе тут с больным отцом?
– Страшно, господин, только никуда не уйти нам, а сюда никто и не забирается, брать тут все равно нечего.
– Ну тогда давай, Феодора, показывай нам весь дом, теперь тут будем жить мы, и скучно тебе не будет – это точно.
Мы скинули все вещи с повозки прямо на землю и, после того как она выехала со двора, пошли за девушкой смотреть дом. Первые впечатления оказались обманчивыми: выбитых стекол оказалось совсем немного. Так что больших затрат на их замену не потребуется.
Дом произвел на меня неплохое впечатление. Он был построен, как и большинство здешних строений, в расчете на мягкий южный климат, только строители никак не рассчитывали, что этот дом будет базой тайной службы империи. Поэтому тут придется еще немало потрудиться, чтобы привести все в согласие с моими требованиями. Между тем Феодора вела себя все свободнее, особенно увидев, что мы не собираемся тут же раскладывать ее на полу. По-моему, она даже была разочарована тем, что мы с Ираклием не обращаем внимания на ее выдающиеся прелести, которые она старалась нам якобы ненароком демонстрировать, типа красивой груди, нечаянно вывалившейся из разреза туники. Все, чего она добилась, была лишь улыбка Ираклия, который подмигнул мне, показывая на старания девушки. Я в ответ только пожал плечами, ясно говоря, что в данный момент меня волнуют совсем другие проблемы.
Поэтому, когда мы осмотрели весь дом и отправили Феодору к отцу, я заслужил одобрительное замечание Ираклия:
– Коршун, глазам своим не верю: ты молодец – девка прямо напрашивалась, как ты утерпел?
– Ираклий, сначала дело, а развлечения потом, так и запомни.
Мой приятель хмыкнул, но больше не говорил ничего.
Мы быстро выбрали себе по комнате для жилья и потом отправились в хижину сторожа.
Действительно, это была настоящая хижина – тонкие стены, солома на крыше, на полу на тонкой подстилке лежал уже немолодой худой мужчина, укрытый грязной рваной тряпкой. Феодора сидела рядом за убогим столиком и плакала.
– Эй, Федя, чего плачешь? – ласково спросил я.
Девушка подскочила и уставилась на нас. Хлюпая носом, она сказала:
– Господин, отцу совсем плохо, он даже меня не узнает.
Я подошел, присел рядом с лежащим сторожем и потрогал его лоб. Да, похоже, температура высокая. Дыхание его было хриплым и прерывистым.
– Феодора, а лекарь у вас поблизости есть?
– Да, господин, живет недалеко, только денег у нас нет на его оплату.
– Тогда давай сбегай за ним и скажи, что у нас есть чем заплатить.
Через минуту девушки уже не было, а еще через час подошел пожилой лекарь, который внимательно посмотрел пациента и затем долго рассказывал нам, как его лечить, дал выпить больному микстуры, принесенной с собой, и ушел.
Состояние больного после микстуры особенно не изменилось, хотя дыхание и стало легче.
Оставив Феодору ухаживать за отцом, мы пошли в дом, где уселись за стол, и у нас наконец начался деловой разговор.
– Ираклий, ты наверняка сам понимаешь, почему я выбрал тебя. Я хоть и считаю себя большим специалистом в том деле, ради которого и будет организована служба, честно тебе говорю, что местных особенностей абсолютно не знаю. Ты мне нужен для того, чтобы, во-первых, набрать нужных людей, которых есть смысл учить нашему ремеслу, которые будут верными и не предадут при первой возможности; во-вторых, мне очень быстро надо самому выучить все ваши обычаи, чтобы не попадать в глупое положение. И в-третьих, мне надо, чтобы здесь, в этом доме, началась обычная жизнь и никто в округе не подозревал, что здесь занимаются чем-то предосудительным.