– Малютка Икс была найдена под кустом тридцать лет назад, во время музыкального фестиваля в Локсбери.

По щекам Пенелопы заструились слезы.

– Это была я, – прошептала она. – Через пару недель мне исполнится тридцать.

– Полагаю, тебе не хотелось бы, чтобы у тебя на пороге появились репортеры с расспросами?

– Нет! – Пенелопа крепко зажмурилась. – Тем более не хочу, чтобы они доставали дедушку и бабушку. – Она тяжело сглотнула. – Как думаешь, журналисты докопаются до истины?

– Не знаю. Удивлен, что эта история так долго держалась в секрете.

– Дедушка занимал в те годы высокий пост в полиции. Он надавил на кое-какие рычаги, чтобы правда не всплыла. Конечно, люди знали, что моя мать умерла, но, уверена, никто и понятия не имеет, как она умерла и где в тот момент находилась.

– Значит, никто не свяжет воедино тебя и Малютку Икс, – заявил Рэйф, но в голосе его не чувствовалось уверенности.

– Мне нужно идти, – вскинулась Пенелопа. – Наверное, стоит поговорить с дедушкой и предупредить его.

– Не уходи. Побудь еще. – Рэйф крепче сжал объятия. – На улице все еще идет дождь. Почему бы не подождать до утра?

На мгновение Пенелопа представила, как было бы здорово отбросить все тревоги и проспать всю ночь на плече Рэйфа. А утром он, может быть, снова занялся бы с ней любовью.

– Вообще-то Джули завтра приедет ко мне в офис. Я предложил в качестве благотворительного жеста бесплатно устроить фейерверк на закрытии фестиваля. Если хочешь, я мог бы в разговоре узнать, что она успела выяснить, и попытаться отговорить ее от этой затеи. Скажу, что если она будет и дальше копать, то разрушит жизни людей, а потому лучше оставить в покое эту старую историю.

Он так поступит? Ради нее?

– Спасибо! Если ты это сделаешь, я буду перед тобой в большом долгу.

– Ты ничего не будешь мне должна. – Рэйф улыбнулся. Я же сказал, Пенни, что ты мне нравишься. Очень.

– И ты мне тоже.

Она снова забылась в поцелуе, отбросив все заботы. Так легко было утонуть в наслаждении, когда они с Рэйфом ласкали друг друга!

Лишь одна мысль не давала покоя: «нравится» – это было неверное слово для описания ее чувств к этому человеку.

Ведь с ним Пенелопа ощущала себя защищенной, избранной. Даже любимой – пусть это и была лишь фантазия с ее стороны.

Что касается ее, она на самом деле любит Рэйфа Эдвардса – наверное, еще с того момента, когда он выбрал для своего шоу песню, под которую она танцевала. Ну разве можно не влюбиться в мужчину, который выбирает твою любимую песню? В мужчину, которого ты изумляешь.

Да, Пенелопу пугало, что всем может стать известно стыдное прошлое ее родителей. Но этот страх мерк перед силой ее чувств к Рэйфу. И сейчас ей так хотелось насладиться, пусть даже недолго, счастьем, о котором она раньше и не подозревала. А завтра будь что будет.

Глава 8

Пенни покинула кровать Рэйфа задолго до рассвета – работа в кейтеринговом бизнесе имела свои недостатки. Когда необходимо было обслужить крупное мероприятие, кухонные цеха открывались уже в четыре утра. В последнее время Пенелопе нечасто приходилось вставать так рано, потому что теперь она исполняла обязанности распорядителя мероприятий. Но сегодня был особый случай: мероприятие проводилось в муниципальном совете Локсбери, там должен был присутствовать и ее дедушка, поэтому не хотелось ударить в грязь лицом.

– Мне еще нужно успеть заехать домой, чтобы переодеться. Представляешь, что подумают люди, если я появлюсь в трениках, свитере и с такой прической?

Пенелопа хихикнула, и этот звук показался Рэйфу самым прекрасным на свете. Хотя нет, первое место он присудил бы тому стону наслаждения, который не так давно сумел сорвать с ее уст.

Да уж, видели бы эту сторону натуры своей начальницы ее подчиненные! Пенни вместо Пенелопы. Но ведь она никогда никому настолько не открывается и, возможно, лишь его одного подпустила к себе так близко.

От всех этих мыслей сонливость как рукой сняло, да и кровать после ухода Пенелопы показалась странно пустой, так что Рэйф застелил постель и пошел в ванную комнату.

Вода в ванной так и осталась с вчерашнего вечера. Пена осела, и ее остатки плавали островками на поверхности. Он, скривившись, опустил руку в ледяную воду и вытащил затычку, а затем направился к унитазу, отводя глаза от зеркала. Почему-то Рэйфу казалось, что ему не понравится человек, которого он там увидит, – тот, что влюбит в себя девушку, а после скроется из города и никогда больше к ней не вернется.

На кафельном полу рядом с душевой кабиной до сих пор лежало полотенце, сброшенное Пенелопой. Рэйф остановился и поднял его, вспоминая вчерашние поцелуи. Застонав, он бросил полотенце в бельевую корзину, встал под душ и открыл краны.

Так не хотелось причинять боль этой женщине, но он никогда не заводил долгих отношений. Что толку обещать вечную любовь, если все равно придется расставаться? После пустых обещаний прощаться намного больнее.

Пенелопа слишком ранима для него. Да и ее вера в святость брачных уз откровенно пугает. Может, на словах она и отрицает такой взгляд на вещи и даже в интервью заявила, что она счастлива и не будучи замужем, живя одной лишь работой. Но правда в том, что Пенелопа ищет спутника жизни – мужчину, который женится на ней и заделает ей кучу детишек.

И Рэйф не годится на эту роль.

Никоим образом.

Однако, странно, до чего пустым стал казаться его дом, когда ушла Пенелопа. И как пусто стало у Рэйфа на душе. Отчего бы это?

Да это ведь элементарно: они с Пенелопой вчера совсем забыли про ужин. Сейчас еда поднимет настроение. Рэйф с аппетитом перекусил яичницей с беконом и грибами и тостами, щедро намазанными маслом.

К тому времени, когда он закончил завтракать, ему уже пора было собираться на работу: необходимо было спланировать и организовать обещанное шоу фейерверков на музыкальном фестивале Локсбери.

Какая ирония судьбы! Ведь первый фестиваль, тридцать лет назад, сыграл такую роль в судьбе Пенелопы. Пусть Рэйф не может дать этой женщине того, что ей нужно в жизни, но сейчас он может ее защитить, чтобы люди не причинили ей боль.

К тому моменту, когда Рэйф закрыл за собой дверь своего огромного пустого особняка, он почувствовал себя гораздо лучше, решив, что может немного поправить сложившуюся ситуацию.

* * *

Джули, журналистка, была симпатичной и совсем молодой – лет двадцати с небольшим. Она так и горела энтузиазмом, отчего Рэйф почувствовал себя рядом с ней старым и умудренным опытом.

Пытаясь выглядеть профессионально, она вырядилась в легкое платье, туфли-балетки и стянула волосы в неаккуратный пучок.

По сравнению с Пенелопой она выглядела словно маленькая девочка, напялившая мамину одежду. К тому же Джули оказалась болтушкой и то и дело хихикала, что раздражало Рэйфа. Неужели она пыталась с ним кокетничать?