Какое-то время Колин внимательно смотрел мне в глаза. Солнце уже опустилось за горизонт, и я с трудом различала выражение его лица – лишь глаза, большие и яркие, в которых сквозило неподдельное любопытство.
– Вы таким образом просите меня вас покатать?
Я совсем стушевалась. Я, конечно, открыто не намекала, но, если честно, в моих словах несомненно присутствовала невысказанная просьба. Больше всего на свете мне хотелось залезть в это чудесное суденышко под парусами и почувствовать, как ветер играет моими волосами.
– Да нет, я просто…
– Ну что вы, я всего лишь поддразниваю вас, – сказал Колин. – Мне хотелось бы пригласить вас на прогулку на своей яхте.
Я смущенно улыбнулась и поспешила отвернуться, чтобы Колин не заметил моих пылающих щек.
– Вы знаете, таких, как вы, мало, – внезапно сказал он.
Я подумала, что он всего лишь хочет польстить мне, и быстро проговорила:
– Не говорите глупостей.
– Нет, на самом деле, – заявил он, – немногие женщины мечтают о жизни в море, которую вы только что описали.
– Не понимаю, что тут такого.
Он покачал головой.
– Знаете, большинство женщин предпочитают безопасную спокойную жизнь.
Я тут же подумала о своей жизни с Декстером. Безопасная. Спокойная. Какое точное описание.
Я не успела возразить, как Колин заговорил снова.
– Когда-то в детстве меня привела в восторг цитата из Марка Твена. Он сказал: «Через двадцать лет вы будете больше сожалеть о том, чего не сделали, чем о том, что вы сделали. Поэтому отбросьте сомнения. Уплывайте прочь от безопасной гавани. Поймайте попутный ветер своими парусами. Исследуйте. Мечтайте. Открывайте».
– Какие прекрасные слова! – воскликнула я взволнованно. – Как же я хочу отправиться в плавание…
Колин довольно улыбнулся, а потом сунул руку в карман и извлек помятый билет. Я разглядела, что это был билет в кинотеатр на фильм «Незабываемый роман» [8] . Я так хотела сходить на этот фильм в прошлом месяце, но Декстер жаловался на головную боль, и нам пришлось отказаться от этой затеи.
– Не понимаю, что это, – сказала я.
– Ваш билет. На первое в жизни плавание.
– Ну… спасибо, – произнесла я чуть растерянно.
Я подняла голову и, заметив приближающегося к нам Декстера, быстро вскочила и спрятала билет в крошечный карман своего платья.
– Тебе уже лучше?
– Да, намного лучше, дорогой.
Декс улыбнулся Колину и протянул ему руку.
– Рад, что вы все-таки пришли. Меня зовут Декстер Уэнтуорт. А это моя жена, Пенни. Проходите, давайте выпьем что-нибудь. У нас только начались танцы.
Колин проследовал за Дексом в дом. Я заметила, что Наоми уже успела напиться. Она стояла с вызывающим видом и улыбалась, словно Чеширский Кот. Интересно, а чем занимается Джимми сегодня вечером? Я представила, как он сидит дома в полном одиночестве, рассматривает комиксы или таращится в телевизор… Джин поднялся на ноги и забрал у Наоми бокал, из которого она пила мартини. Нетвердой походкой женщина направилась к нам.
– О, посмотрите, кто к нам пожаловал! Красивый мастер-лодочник, – изрекла она с громким смехом.
Пленительные звуки саксофона Стэна Гетца заполнили комнату.
– Отлично, – сказала Наоми капризным тоном. – Наконец кто-то удосужился поставить нормальную танцевальную музыку. – Она схватила Колина за руку и неловким движением пристроила ее на мою талию. – Вы тут самые молодые и поэтому должны танцевать.
Колин посмотрел на меня и виновато улыбнулся.
– Это ведь вечеринка, – прошептала я ему на ухо. – Давайте потанцуем.
Он притянул меня поближе, как будто мои слова его успокоили. Я чувствовала, что все нас рассматривают, но не заметила в комнате ни Декса, ни Наоми, ни Джина. А Колин, оказывается, отлично танцует. Можно не беспокоиться, что мне отдавят ноги. Я расслабилась, голова стала легкой. И когда глаза Колина встретились с моими, то сердце мое замерло, а потом забилось с удвоенной силой…
Я пила кофе на палубе, когда вдруг увидела Джима, выглядывающего из-за угла.
– Простите, я вас не побеспокоил? – Он, как всегда, полон дружелюбия, но все же было заметно, что с ним что-то не так. Может быть, чем-то расстроен. Мой сосед не из тех людей, которым удается спрятать дурное настроение за улыбкой. Может быть, поэтому он мне так нравился.
– Нет, – ответила я. – Разумеется, нет.
Он протянул мне карточку, очевидно напечатанную на струйном принтере – края были слегка запачканы краской.
– Мама настаивает на том, чтобы мы приглашали всех соседей на это мероприятие. Оно проводится каждый год.
Я рассмотрела открытку.
ПРИГЛАШЕНИЕ
на ежегодный Бал холостяков на Лодочной улице
30 июля в 18.00
Убедительная просьба спиртные напитки приносить с собой.
– Бал холостяков? Звучит заманчиво.
Джим пожал плечами.
– Его проводят, сколько я себя помню. У нас раньше даже был музыкальный квартет. Но они все поумирали. Сейчас из участников остался только отец. Он играет на скрипке.
– Правда? – удивилась я. – Мне тут на днях казалось, что я слышу звуки скрипки. Наверное, это ваш отец играл.
– Угадали, – Джим расплылся в улыбке. – Я так счастлив, что он по-прежнему играет. Конечно, он уже почти не видит ноты, но музыкальная память его не подводит. Он играет по памяти.
– Потрясающе, – воскликнула я.
– Понимаете, старческая деменция – ужасная болезнь. В какой-то момент он кажется совсем нормальным и тут же обращается ко мне, принимая меня за своего коллегу с факультета английской литературы. Маме так тяжело все это видеть. Впрочем, иногда он вспоминает вещи, о которых она сама забыла напрочь. – Он пожал плечами. – Человеческий мозг абсолютно непостижимая вещь.
– Как печально, – посочувствовала я. – Наверное, это очень тяжело для вас.
Он снова пожал плечами.
– Во всяком случае, мама очень настаивала, чтобы вы тоже были приглашены.
– Благодарю, – ответила я, улыбаясь. – Вы ее нашли?
Он посмотрел на меня в недоумении.
– Я имею в виду Генриетту, – напомнила я.
– Увы, нет. Она так еще и не вернулась домой.
– Грустная новость. А как себя чувствует Хейнс?