— Вы неправильно меня поняли. Больного тоже вылечить нельзя, но он свободен от профессии. Таким образом врач и его пациент, один раз соприкоснувшись, остаются друг в друге навсегда. В этом неизмеримая сложность нашей профессии. Мы жертвуем своей жизнью, чтобы могли хоть как — то жить другие.
— Но, наверное, взамен что — то получаете?
— Естественно, столь же неизмеримое удовлетворение. Кстати, этот феномен проникновения души одного «я» в душу другого не является одиночным.
Те же писатели, создав талантливую книгу, навсегда остаются в душе человека, способствуют ее развитию, художники, композиторы, актеры делают то же… Это проникновение не всегда несет позитив, а часто и негатив. Человеческая психика часть космической, поэтому она очень чувствительна, а поскольку у человека есть еще и память, то вы представляете себе последствия такого симбиоза. Все, что делается людьми, по сути, результат этого действия.
Дроздов уже в дверях бросил фразу, которая стояла и сейчас перед Смирновым, как часовой у Мавзолея: «Я думаю, Виктор Кошерин найдется, в той или иной форме. Как это понимать? Убитый ведь тоже форма». Может быть, позвонить Дроздову и попросить конкретизировать. Ничего не получится, он снова применит свой метод ухода от ответов.
В последней аудиозаписи в квартире Розы Илья сказал, что его тяготит что — то, будто в нем поселился кто — то чужой. «Но он помогает мне работать», добавил тут же юный гений. Если рассматривать эту фразу в русле разговора с Дроздовым, то этот «кто — то» может быть Виктором Кошериным.
Но любопытно ответила Роза: «я в тебе тоже поселилась, но тебе от этого не должно быть тяжело». «Мне от этого божественно, отвечал Илья». Смирнов не мог сказать, что всесторонне образован, хотя юридическую академию закончил с красным дипломом. Назубок знал Уголовный кодекс, другие необходимые науки для работы, много читал, владел тремя иностранными языками.
Были у него и определенные способности. Мог сразу запомнить прочитанную страницу. С этим номером выступал даже в студенческом КВН. Но свои способности относил к простой механической тренировке — «достигается упражнением». Оказывается, и здесь есть своя мистика. Наверное, и в нем «кто — то» сидит и влияет на решения. Ну, да, есть внутренний голос, сколько анекдотов о нем рассказано.
Но все это в папку не подклеишь. Не напишешь же, дело закрывается в связи с тем, что Виктор Кошерин решил перевоплотиться и вселиться (как в новую квартиру) в душу молодого гениального композитора Илью Измайлова. Непременно тут же окажешься в симпатичном заведении на приеме у замечательного главного врача Ивана Пантелеевича Дроздова.
Сейчас, сидя с красивой женщиной в летнем зале, Смирнов решил рассказать Розе о встрече с Дроздовым. Она внимательно выслушала.
— Вполне могу понять вашего психиатра, он не может сказать, что да — такое возможно, что один человек переселяется в другого. Ему руководство не разрешит это сделать, ведь тогда придется психиатрию просто — напросто ликвидировать. Человек рожден Богом свободной личностью. Вы же знаете, что произошло из — за того, что Адам и Ева нарушили запреты?
— А что произошло? — удивился Смирнов, не понимавший куда клонит Роза.
— То и произошло, что мы стали смертными и живем вот такой жизнью, как сейчас. Люди болеют, голодают, грабят. убивают друг друга и в то же время создают бессмертные произведения. Ведь такими, как Илья, должны были бы быть мы все.
— Одни гении?
— Это мы их так называем. А были бы простыми людьми и творили бы в свое удовольствие, сколько захочется, и в мире был бы мир и порядок.
— Значит, Адам и Ева виноваты?
— А то кто же?
— Приехали, — сказал с улыбкой Смирнов. — Причем к нашим делам эти двое?
— Между прочим, по вашим понятиям, тоже развратные.
— Не передергивайте, Роза. Ответьте мне, пожалуйста, как женщина. Вы чувствуете в Илье Виктора, вы ведь его хорошо знали?
— Вы снова о своем?
— Что вы? Я о другом.
Мелькнула мысль, что и здесь Смирнов выследил, но затем она отбросила Но это не значит, что он живет в нем, как человек. Он мог произвести на юношу огромное влияние.
— Вы не до конца откровенны, Роза. Но я вас понял. Получается замкнутый круг. Виктора нет, но он есть. И все это на догадках, предположениях. Я могу закончить дело по это подозрение, потому что это выследить никто не мог. Об этом знала только она. Да, живя с Ильей, она все больше и больше убеждалась, что живет с Виктором, привычки и технологии которого хорошо знала. Юноша Илья не мог быть столь опытным в силу своего возраста.
— Несомненно в Илье много от Виктора, — сказала она.
— Есть еще одно дело — по незаконному хранению большой суммы денег и убийстве Кристины Згуровой, но мне нужен прежде всего Виктор.
— Убийстве? Что вы такое говорите? Разве вы не знаете, что она покончила с собой?
— С собой не кончают, имея такие деньги. Тут вопрос, кто из них двоих — отец или сын (приемный, подчеркну) — совершили это преступление. У нас есть доказательства, и я смело могу уже отдавать дело в суд.
Роза была потрясена. Она, узнав об этой истории несколько лет назад, тоже заподозрила неладное, концы с концами не сходились, но как — то все подзабылось, и она выбросила из памяти это происшествие.
Смирнов теперь не сомневался: информация через Розу придет к Кошерину, и он обязан отреагировать. С игрой в кошки — мышки пора заканчивать.
* * *
Жизнь Дмитрия Сергеевича Кошерина стала напоминать игру в бильярд. Вот они стоят со Смирновым у зеленого стола и высматривают ошибки друг друга, чтобы наверняка вкатать шар в лузу. Кто первый споткнется, тот и проиграл. Когда Роза рассказала о том, что Смирнов подозревает связь больших денег, найденных в тайнике, с убийством Кристины, Кошерин воспринял это сообщение спокойно.
Было бы странным, если бы Смирнов не использовал этот шанс. Да он и предупреждал, что это дело так просто не оставит. Вот и начал действовать: сначала через Розу, а скоро, по всей видимости, и напрямую, повестку пришлет, к примеру.
А может, сделать шаг на опережение и прийти к следователю самому. Но с чем? Рассказать все, как было. А как было? Сначала надо дочитать «Дневник» Виктора, узнать, чем все кончается. Если совсем недавно Кошерин с удовольствием читал рукопись, искал в ней ответы на свои вопросы, то теперь ему приходилось заставлять себя садиться за стол.
Он понял игру Виктора, он общался с ним странным образом, словно начитывал на бумагу свои слова. Вот потому они и появлялись только тогда, когда Кошерин начинал читать и то с одним условием, когда читал последовательно — страницу за страницей. Потому репортажно читался текст, что он передавался в момент общения. Как это возможно было сделать, Кошерин мог только догадываться. Ну, например, Виктор овладел искусством Махатм, которые передавали тексты Елене, Николаю Рерихам и их детям. На основе этих текстов и появилась «Агни Йога». Да и Моше таким образом принимал информацию на горе Синай и затем была создана Тора. Виктор прекрасно владел гипнозом, однажды он усыпил отца, когда тот работал за столом. Кошерин погрузился в теплый туман и пребывал там довольно долго, словно издалека слыша команды сына и подчиняясь невольно им.