Цифры на мониторе начали обратный отсчет. В тот же момент Есеня услышала, как зазвонил ее телефон в сумке, оставленной в прихожей. Но раздалось всего два сигнала, и аппарат умолк: Федор, выйдя из комнаты отца, выключил телефон девушки, положил его к себе в карман, а затем снова скрылся за дверью.
Есеня вышла в прихожую, подошла к сумке… Телефона не было.
– Федя! – позвала она.
Какое-то шестое чувство подсказало ей, что рядом опасность. Девушка стремительно обернулась, выхватив пистолет.
Прямо перед ней стоял Федор с молотком в руке. Дуло пистолета смотрело ему точно в лоб. Однако Субботник прочитал в глазах девушки нечто такое, что позволило ему отбить оружие, а затем нанести ей удар молотком в висок. Есеня рухнула на пол…
…Участковый Сергей Яшин слышал звук удара, потом – звук тела, которое волочат по полу. А спустя несколько минут раздался сокрушительный удар в дверь – удар, от которого она слетела с петель. В комнату ворвался человек, который пару дней назад спрашивал его, стоит ли длить такую жизнь. О, как бы он хотел ответить ему! Как хотел бы рассказать все, все! Но он не мог…
Ворвавшись в квартиру Яшиных, Меглин обежал все комнаты и застыл. Он производил впечатление человека не в себе, так что Борисов, вбежавший следом за ним, даже спросил, не надо ли позвать врача. Но Меглин его не слышал. Перед его мысленным взором, словно наяву, мелькали сцены.
Вот участковый Сергей Яшин, вернувшись с похорон жены, силой заставляет пасынка встать на колени перед иконами. Вот он бьет мальчишку по голове школьным дневником (плохие оценки принес, паршивец!), а затем, распаляясь, и руками. Вот Федор подрос и пришел домой с гитарой и с серьгой в ухе. Отчим шарахает гитарой об угол шкафа, так что она разлетается вдребезги, а серьгу вырывает с мясом. Вот Федор подсматривает, как его отчим берет деньги у собачника, а в другой раз – у коммерсанта, на которого пожаловались соседи. Вот полуголый Яшин выходит из комнаты, и Федор успевает заметить голую Гелю на кровати – кровати его матери! Он кричит, бросается на отчима с кулаками… Но силы неравны: Яшин сбивает пасынка на пол и бьет его ногами… Вот избитый Федор сидит за компьютером, рисует на экране поднятый кулак. Потом подходит к шкафу и достает молоток…
– Не делай этого… Не надо… – просит Меглин.
Но тут вспыхнул ослепительный свет, и Федор исчез. Меглин очнулся. Он лежал на полу в квартире Яшиных, и склонившийся врач светил фонариком ему в глаза.
Сыщик отодвинул врача и встал.
– Есеня… – прохрипел он.
– Я ее нашел, – сказал стоявший рядом Глухой. – Она где-то совсем рядом…
…Федор сидел на лавке в парке – словно отдохнуть присел. В руке держал пистолет. Рядом на лавке лежал телефон Есени. Отряд оперативников окружил лавку.
– Я с ним поговорю, – сказал Меглин и медленно направился к лавке. Он старался, чтобы Субботник видел его приближение и не запаниковал.
– Ближе не подходи, – сказал Федор.
Меглин, словно не слыша, продолжал идти. Спросил:
– Где она?
– Еще шаг – и встретитесь, – ответил Федор, поднимая пистолет.
Меглин остановился – понял, что угроза реальна.
– Перейди налево, – сказал Федор. – Я справа не слышу – он мне перепонку разбил.
Меглин перешел налево, но предупредил:
– Волос с ее головы упадет – пожалеешь, что родился.
– Я восемнадцать лет жалею, – ответил Субботник. – Думаешь, меня боль испугает? Да у меня не было ничего, кроме нее.
– Отец издевался? Его и убил бы. А других за что, невинных людей?
– Невинных? – возмутился Федор. – Я видел, как они папаше моему деньги носили, как он эту проститутку драл на кровати матери. Кто там невинный? Он учил меня долгу и любви к Родине, а сам взятки брал!
– Отпусти ее, – попросил Меглин. – И я помогу тебе лечь в клинику вместо тюрьмы.
– Я не пойду в психушку, – твердо ответил Федор. – В тюрьму тем более. Эти четыре недели были лучшими в моей жизни. Я был свободен. Я сказал свое слово, и люди услышали. Через неделю такой же, как я, появится. Через месяц – сотня. Я сделал то, что другие хотят, но не могут. За меня люди.
Меглин покачал головой:
– Ты не избранный. Ты пытаешься этой чушью оправдать свою болезнь. Где она?
– Жива, – сообщил Федор. – Но умрет. Скоро. И ты ничего не сможешь сделать. Ее приговорил народ!
– Нет, – сыщик снова покачал головой. – Голосов против больше. Намного. Люди считают тебя психом.
– Ты врешь! – воскликнул Субботник.
Все так же держа сыщика под прицелом, заглянул в телефон, нашел свой сайт. На лице выразилось разочарование.
– Что ж… Значит, я тем более заслуживаю смерти.
– Стой! Нет! – крикнул Меглин, кидаясь к нему.
Но было поздно: Федор вставил пистолет в рот и нажал на спуск.
Подбежали оперативники, с ними Борисов.
– Как же мы найдем ее теперь? – воскликнул следователь.
– Он сказал: «Еще жива…» Он не мог просто ее убить, он идейный… – с этими словами Меглин развернулся и бросился к выходу из парка.
– Где ее машина? – кричал он. – Машину ищите!
Они уже бежали вдоль домов, где было припарковано много машин.
– Здесь! – крикнул Борисов. – Мотор работает, но внутри никого нет…
Меглин рывком открыл багажник. Там лежала Есеня – потерявшая сознание от угарного газа, связанная, окровавленная…
…Когда приехала «скорая», Есеня уже пришла в себя. Пока санитары разворачивали носилки, Меглин быстро рассказывал напарнице о Федоре:
– Отца он ударил со злости, когда накипело. А потом понял, как легко человека убить. Даже если он сильнее. Но просто убивать он не мог, это значило признать болезнь. Он влез в Интернет, нашел сообщество по своим интересам. Бойко использовал его – сначала подсунул Гелю как кандидатуру, потом голоса ей накрутил. Федор хотел, чтобы тебя убила роскошь. Любил иронию…
– Как ты узнал, что люди голосовали против? – спросила девушка.
– Я не знал, – ответил сыщик…
– Почему вы не выстрелили? – спросил Худой.
– Не смогла, – ответила Есеня. – Меглин как-то сказал… «Пистолет обманывает. Дает ложное чувство безопасности. И надежду, что убить просто».
Она покачала головой:
– Нельзя убить, пока руки не готовы…
Первое, что увидела Есеня, проснувшись в больнице, – огромный букет роз в вазе у кровати. Рядом на стуле сидел Женя.
– Не мои, – честно признался он. – Саша принес.
– Я уж испугалась, думаю, что это с тобой… – усмехнулась Есеня.