– Почему ты про дату спросил?
– Даю минуту, чтобы сама поняла, – ответил сыщик.
Есеня стала листать материалы дел. Вслух размышляла:
– Фотография сделана девятого, через день после первого убийства… А перерыв между убийствами почти месяц…
– Какой перерыв?! – закричал на нее Меглин. – Думай!
– Стой, ты хочешь сказать…
– Он убивает девочек на следующий день после старух, – кивнул Меглин. – ЭТО ОДИН И ТОТ ЖЕ!
…В тот вечер Есеня договорилась встретиться с Сашей Тихоновым – он накануне звонил, сказал, что есть новости. Меглин высадил ее возле старенькой сашиной «шкоды». Они зашли в кафе, сели за столик, и Саша рассказал о том, как вышел на старого часовщика Семена Аркадьевича, как он рассказал о неком молодом человеке, знакомом «праздничного убийцы», и как после этого загадочным образом исчез.
– Я ничего не утверждаю, – закончил Саша свой рассказ, – но мне кажется странным, что он исчез через день после того, как пообещал мне нарисовать человека, который приходил к Праздничному.
– Ты хочешь сказать, это он его? – спросила Есеня и крест-накрест перечеркнула воздух перед собой.
– Скажем, я это допускаю, – ответил Саша.
– В любом случае, если этот твой часовщик не найдется, единственная ниточка оборвалась.
– Нет, – твердо заявил Саша. – Я абсолютно убежден: большинство так называемых висяков – результат нехватки времени или же лени и некомпетентности. Нераскрываемых преступлений нет! И теперь я уверен, что «Ты меня не поймаешь» существует. Он запаниковал. И я его найду.
– Кто запаниковал, кого ты найдешь? – спросила Есеня, которая продолжала воспринимать Сашу не слишком всерьез.
– Убийцу Анюли. Настоящего. Я тебе докажу. Я его поймаю. Может, ты все-таки поешь? Тут вкусно готовят…
Так они сидели у освещенного окна кафе и разговаривали. А из темноты за ними кто-то наблюдал…
Спустя некоторое время они вышли из кафе, и Саша распахнул перед Есеней дверцу своей машины:
– Нет, одну я тебя не отпущу! Не «БМВ», конечно, но лучше, чем в метро.
Есеня села, Саша включил зажигание, обернулся, чтобы сдать назад – и тут заметил стоящий на заднем сиденье предмет, накрытый черной тряпкой.
– Что это? – насторожился Саша и протянул руку к тряпке…
В следующую секунду из машины раздались сразу несколько воплей: пронзительный крик попугая «Жан!! Жан!!» и столь же пронзительные крики Саши и Есени.
– Твою мать! – кричал Саша. – Что это?!
– Жан… – ответила Есеня, начиная смеяться.
– Ты его знаешь?
…На следующее утро, встретившись с Меглиным, Есеня сердито попрекнула его тем, что он подбросил попугая Саше.
– Не подбросил, а отдал, – отвечал сыщик.
– Ты что, за мной подсматриваешь?
– Не за тобой, а за твоим Сашей. Должен же я убедиться, что отдаю тебя в хорошие руки!
Вся эта пикировка произошла по дороге на место нового убийства. Жертва – снова пожилая женщина, снова тело обнаружили в ванной. Встретивший напарников полицейский доложил:
– Следов взлома, борьбы, ограбления нет. Так что зря вас вызвали, она явно сама, по неосторожности. Соседка рассказала, что сама она не ходила, ей по хозяйству помогала женщина из собеса.
Меглин осмотрел дверной замок и сказал Есене:
– Да, замок целый. Я вот думаю: если старушка не ходила, как она ему открыть могла?
Обернувшись к полицейскому, спросил:
– Время смерти установили?
– Эксперты сказали, вроде вчера умерла…
– Если вчера, значит, сегодня будет девочка? – тихо спросила Есеня.
Из дома убитой Меглин направился по знакомому адресу – к слесарю Гене. На этот раз он решил побеседовать не с самим Геной, а с его мамой.
Сидя у постели больной женщины и допивая предложенный чай, сыщик заметил:
– Повезло вам с сыном, ухаживает. А то сейчас молодежь пошла неблагодарная… Значит, когда сын на природу с подругой поехал, вы, говорите, испугались?
– А как ты думал, сынок? – отвечала женщина. – Так прихватило – думаю, всё. Я на всякий случай «Скорую» вызвала. Ну, сто рублей, конечно, дала врачу… Он укол мне сделал. Отпустило, заснула даже…
– Скажите, а врача как звали? – спросила Есеня. – Имя или фамилию запомнили?
Женщина покачала головой:
– Памяти нет… Но он мне рецепт выписал…
В прихожей Меглин остановился у вешалки, на которой в ряд висели связки ключей.
– Скажи, Ген, у тебя здесь только от подвалов?
– Нет, эти от подвалов, а эти вот – жильцов, – объяснил слесарь. – Которые сами просят. Пожилые особенно. Мало ли что…
…Приехав в поликлинику – ту, что возле парка, – сыщики показали полученный от гениной мамы рецепт дежурной в регистратуре. Женщина подтвердила, что рецепт выписывал их сотрудник, и стала взахлеб рассказывать про врача:
– Он когда в отпуск уходил, так без него все бабушки наши плакали. Внимательный! В кабинете минуту лишнюю не посидит…
– Не для денег работает, для души, – поддакнул Меглин. – И по бабушкам успевает, и по обезьянкам!
– Как вы узнали? – удивилась дежурная.
– Так тут подпись его, как на рецепте, – сказал сыщик и ткнул пальцем в стену за спиной дежурной.
Там была выложена мозаика: в окружении обезьянок с градусниками под мышкой сидел доктор Айболит. Внизу изображена медицинская эмблема – змея над чашей – и стояла подпись: «Грач».
– Скажите, как бы нам с ним поговорить? – спросил Меглин.
– У него выходной сегодня, – объяснила дежурная. – Он сутки через трое работает.
– Адрес его можно? – спросила Есеня.
Из поликлиники сыщики вышли почти бегом. Однако по адресу Грача ехать не пришлось: зазвонил телефон, и Есене сообщили, что пропала еще одна девочка.
У подъезда панельного дома Есеня с Меглиным застали драматическую сцену: мать пропавшей, женщина лет тридцати пяти, билась на асфальте, крича:
– Я себя убью!! Убью!!
Пока врачи кололи ей успокаивающее, пожилой полицейский полковник рассказывал:
– Она дочку одела, вывела, оставила у подъезда. И за сыном пошла – тому два года. Ходила минуту, не больше. Спустилась – нету дочки. Мы уже подвалы всех домов, что рядом, обыскали – никого. Я приказ даю, а сам думаю: не дай бог найти…
– Не найдете, – сказал Меглин.
– Почему?
Меглин не ответил. Подошел к матери:
– Что у твоей дочки было особенное? Чем она у тебя болеет?