Это был не Ариатар.
Это был его отец.
Только сейчас я поняла, насколько кронпринц демонов похож на своих родителей. Разрез глаз, нос, скулы, волосы – всё это было у него от матери, лунной эльфийки. А вот рост, фигуру, губы, цвет глаз и форму бровей он явно перенял от Повелителя эрханов… Что же касается характера – в нём явно переплетались и мягкие эльфийские черты, и непоколебимая жёсткость демонов. Только сейчас я это увидела.
Как и говорили мне когда-то: он и впрямь истинный сын своих родителей. Таких разных, таких непохожих и таких сильных. Я даже отдалённо представить не могла сейчас, как эта известная пара вообще смогла питать друг к другу какие-то чувства.
Но они были.
Взгляд сапфирово-синих глаз, которым Шайтанар сейт Хаэл посмотрел на свою супругу, не замечая ничего вокруг, говорил о многом. Внимательный, изучающий, серьёзный… но скрывающий тревогу, беспокойство и явное облегчение где-то в глубине души от того, что с ней всё в порядке. Он действительно волновался за неё.
– Я вижу, ты всё-таки добилась своего, – хмыкнул эрхан и неспешно приблизился к эльфийке, словно не заметив дракона, который торопливо отступил, давая ему пройти. Наклонившись, Повелитель подцепил двумя пальцами её подбородок, задирая её голову и заставляя смотреть ему в глаза. Я удивилась, насколько требовательным и в то же время нежным получился этот жест, когда демон провёл большим пальцем по её нижней, разбитой губе и спросил ленивым, бархатистым голосом: – Надеюсь, это того стоило. В ином случае твоему брату, Сои’шен, долго придётся объяснять, почему на теле моей супруги столько повреждений.
– Это я ещё большую часть вылечил! – мгновенно сдал и эльфийку, и директора его родственник, чему-то радостно улыбаясь и запуская руку в свои каштаново-золотистые волосы с торчавшими вверх кончиками. – Прости, Шайтанар, но Ни единственная из нас, кто мог надрать моему старшему братцу зад, не прибив его окончательно при этом. И знаешь, это здорово получилось! Я в вечных должниках теперь у неё… Ну, то есть у вас обоих. Тебе отдельное спасибо, что отпустил свою драгоценную супругу на сие сомнительное поначалу мероприятие.
– Мне уточнить, куда тебе нужно засунуть твою благодарность? – иронично вскинул бровь Повелитель эрханов, повернув голову в сторону дракона.
Тот только примиряюще выставил вперёд раскрытые ладони, продолжая улыбаться и сиять, как новенький золотой:
– Ладно, понял, не дурак. Оставим благодарности на потом.
– Шай, не будь занудой. – Фыркнув, эльфийка притянула к себе демона за воротник чёрной кожаной куртки, поцеловала его в подбородок и ласково улыбнулась. – Оно действительно того стоило. За то и Сеш, и Дэни теперь будут в порядке настолько, насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Ну а в остальном… Ну да, помял меня этот ящер немного, но к синякам и ссадинам мне не привыкать, уж ты-то это знаешь!
– Я же говорил, что рано или поздно подобное войдёт у тебя в привычку, – хмыкнул эрхан и, не слушая возражений, легко и бережно поднял принцессу лунных эльфов на руки. – Но это был последний раз, когда я позволил тебе рисковать собой.
– Где-то я уже это слышала, – переглянувшись с золотым драконом, весело хмыкнула леди Селениэль и, улыбнувшись на многозначительный взгляд Повелителя эрханов, пристроила голову у него на груди, вздохнув: – Пойдём домой, Шай. Я устала.
– И даже не навестим нашего беспокойного сыночка? – насмешливо отозвался демон, выгнув левую бровь совсем так же, как это всегда делал Ариатар.
В ответ на этот вроде бы незначительный вопрос принцесса Селениэль нахмурилась, закусив губу. Едва покрытая коркой небольшая ранка на ней начала кровоточить с новой силой, заставляя меня замереть, чувствуя, как горло вновь болезненно сжало и теперь уже окаменевшие вмиг мышцы всего тела не хотели расслабляться совершенно.
– Ну, я пойду, пожалуй, братика попроведаю, что ли, – мгновенно начал собираться и прощаться принц Сои’шен. Быстро вытерев кровь с рук носовым платком, сунул его в карман и поспешил к двери. – Я потом в гости зайду, ага? Вот и славненько!
– Я, пожалуй, тоже пойду, – следом за ним поднялся из-за стола ректор. – Нужно помочь коллегам, пока нежить не разбежалась за пределы полигона и не разбрелась по Мельхиору… Моё почтение, Шайтанар, принцесса…
Но правящая пара Сайтаншесса не обратила внимания на слова прощания и даже на то, что буквально через пару секунд входная дверь закрылась и за тёмным эльфом. А я вжалась в стену, пытаясь и дальше оставаться незамеченной. Мне вдруг стало совсем, практически невыносимо плохо – так, как не было ещё никогда раньше…
– Я бы с радостью, Шай, – голос эльфийки донёсся до меня как сквозь вату, – но не сегодня. Ещё не время, да и Ари не стоит видеть меня такой. Так что в другой раз.
– Пожалуй, сейчас я с тобой соглашусь, – коснувшись губами виска Повелительницы, негромко произнёс демон, и у меня внутри всё сжалось, когда в кабинете заклубилась Тьма, погасив мигом все свечи и унося родителей Ариатара в страну эрханов…
В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь одним звуком, и далеко не сразу я поняла, что это моё собственное хриплое прерывистое дыхание.
С трудом поднявшись, держась одной рукой за горло, а пальцами второй цепляясь за шкаф, с огромным усилием я заставила себя сделать несколько шагов к двери, чувствуя предательскую слабость во всём теле. Ужасно хотелось пить и спать, но более всего убивала сильная ломота в костях и мышцах. И я не знала, как доберусь в таком состоянии до комнаты. Но вдруг почувствовала это…
Запах крови. Свежий, сладкий, дурманящий, манящий… сводящий с ума. Ставшее внезапно острым в темноте зрение выхватило белевший на полу квадрат ткани с алыми разводами на нём – платок золотого дракона, выпавший из его кармана, когда он торопился покинуть кабинет.
Я упала на четвереньки, чувствуя, как по венам вдруг пронеслась не кровь, а острые осколки битого стекла. Все мышцы выкрутило с небывалой силой, заставляя пальцы сжаться, царапая ногтями и разрезая на тонкие полоски пушистый ворс ковра. Горло сжало ещё сильнее, хотя казалось, это уже невозможно, желудок болезненно сжался, и острое ночное зрение на мгновение сменила алая пелена перед глазами…
Я вдруг поняла, что, не знаю почему, тяну руку к окровавленному платку и, ужаснувшись своему поступку, отдёрнула руку, сжав зубы и чувствуя, как нижнюю губу проткнуло что-то острое. Нахлынула паника вместе со слезами, и я схватилась за грудь, но тут же почувствовала невероятную, острую злобу и глухую ненависть – амулет в виде крестика так и остался на руке Ариатара, я всё время забывала его забрать.
Пот градом катился по вискам, и я сделала то, что не посмела бы никогда раньше: позвала на помощь того, кто мог бы меня услышать. Одно-единственное имя сорвалось с губ совершенно беззвучно. Но зов не принёс никакой пользы. Авалон не ответил…
Не помню, как я встала, как смогла выйти из кабинета ректора. Помню лишь тёмные коридоры общежития, в котором ревела и завывала голодная нечисть, количество которой, казалось, увеличилось в десятки раз. На то, чтобы её отпугнуть, уходили последние крупицы сил и магии, не говоря уже о том, чтобы уничтожить хоть кого-то.