Дина только загадочно улыбнулась, прислушиваясь к доносящемуся из-за запорного валуна легкому скрежету и царапанью, и припала ко мху.
В скальном тоннеле перед покоями Повелительницы электричества не было: под потолком, по вековой традиции не заглаженном и не обработанном, хранящем грозную красоту камня, блекло мерцала россыпь светлячков. Их слабый свет почти не рассеивал царящего внизу сумрака. У громадного валуна, закупорившего проход, кто-то упорно пыхтел. Словно толстенный канат обвивался вокруг камня и начинал раздуваться, раздуваться, раздуваться… пиииуффффуххх… мучительно, с шипением сдувался, становясь плоским, как измочаленная выбивалкой тряпка.
– Шшшшшешу… – над камнем, разочарованно шипя, поднялась увенчанная рогами голова, огоньки светлячков двумя точками отразились в стеклах очков. – Так не получается… – Кончик хвоста задумчиво огладил аккуратно подстриженную бородку. – Попробуем так… – Одним слитным движением рогатый змей снова обкрутился вокруг валуна, и только кончик хвоста уперся в каменный пол. Пшш-пшш-пшш. И без того толстая змеиная туша начала раздуваться, будто ее накачивали невидимым насосом. Валун плотно стиснуло в синих кольцах. Кончик хвоста работал точно поршень, упрямо выставленные рога нацелились в стену, а глаза под чешуйчатыми веками выкатились от невероятного напряжения. Пш-пш-пш-пш-пш. – Ну двигайся же! – то ли застонал, то ли взревел змей, и струйка яда из его распахнутой пасти брызнула на стену.
Валун дрогнул! Запорный камень едва заметно шевельнулся, чуть качнулся, на краткий миг размыкаясь со скальной стеной… Змей раздулся так, что казалось, узорчатая голубая шкура сейчас лопнет с треском, глаза выпучились, вот-вот вывалятся, как два мячика… Шшшшш!
– А что это вы здесь делаете, Гивр-ямм? – поинтересовался девичий голосочек.
– Арррхххх! – Валун со скрежетом встал на место. Крохотная, толщиной в волосок, щелочка сомкнулась. Рогатый змей опал, точно из него пробку выдернули, и смотанным пожарным рукавом свесился с валуна. От него валил пар, во всяком случае легчайшее белое марево затрепетало вокруг и рассеялось. Пару мгновений царила тишина, качаясь под тяжестью собственных рогов, змей с трудом поднял голову и, собрав глаза в кучку, уставился на маячащую в полумраке фигуру. – А, это вы… – наконец совершенно равнодушно пробормотал он и устало стек с валуна, тяжело дышащим комком шлепнушись на пол. – Вам чего?
– Это вам чего?! – возмутилась девушка. Она шагнула ближе к змею и властно щелкнула пальцами. Светлячки закружились вокруг нее, окатив световой волной длинное зеленое платье, струящиеся по плечам светлые волосы, увенчанные крохотной золотой короной, и горящие возмущением слегка на выкате зеленые глаза. Остальной коридор погрузился в непроглядную тьму. – Что вы делаете у покоев арестованной?
– Так документы… – Змей небрежно взъерошил хвостом обыкновенную файловую папку – в прозрачных файловых «страничках» мелькнули обычные, вышедшие из-под принтера бумажные листы, пергамент тончайше выделанной темной кожи с золотыми письменами и пупырчатые зеленые листы, грубо нарезанные под формат А4. – Что вас удивляет? – Змей раздраженно хлестнул хвостом в ответ на изумленный взгляд выпученных глаз. – Оттого что Владычица, да будет крыло ее над нами вечно, гневаться изволит, Дъна Лун не перестает быть царствующей змеицей. Домашний арест не повод увиливать от дел, знаете ли, – брюзгливо проворчал он, подтягивая папку хвостом.
– Из-звините, – от смущения кожа блондинки стала бледной, а в голосе прорезалось легкое поквакивание. – Может, вам помочь, Гивр-ямм?
– Еще не хватало! – пробурчал змей. – Шли себе – вот и идите…
Зеленоглазая блондинка зацокала каблуками прочь, стараясь не вслушиваться в ворчание за спиной… и вдруг остановилась так резко, что стальные каблуки вышибли искры из камня.
– А почему вы один? – она повернулась к оставшемуся у валуна змею. – Если вы имеете право тут находиться… чего ж в одиночку камни ворочаете, ква?
– Вы ж у нас царевна-лягушка – у вас что, никаких своих дел нет, раз вы тут посторонними занимаетесь? Ряска не гниет, мухи не пропадают? – ворчащий змей обмотал хвостом свою папку и словно невзначай попытался ускользнуть в темноту.
– Куда пополз?! – одним прыжком, внешне неуклюжим, зато стремительным и точным, блондинка оказалась рядом с рогатым змеем и придавила его хвост каблуком.
– Что вы себе позволяете?! – яростно прошипел змей. – Я младший архивариус Владычицы нашей…
– Принесу Владычице извинения. Мы, царствующие особы, уж как-нибудь поймем друг друга. – Блондинка совершенно по-жабьи раздулась. – Это что за поползновения?
– А я что, я ничего… – пропыхтел змей, сосредоточенно пытающийся уползти из-под туфельки.
– Ничего?! Ты хочешь выпустить Повелительницу Грозы! – Царевне очень хотелось потопать ножками, но она поостереглась: только отпусти – рогатый змей тут же стрелой ввинтится в темноту, и лови его потом! – Чтобы она спасла эту… эту крылатую сссу…
– Болотными газами надышались, царевна? Отчего Дъна Лун стала бы спасать… нашу гостью? Все знают, что она даже в другой мир ходила, желая убить ведьму!
– А Шешу их знает! – со злостью бросила царевна. – Только тут надо быть полной ряской, чтоб не суметь к комару добавить муху! Если сперва Владычица наша, да исполнится ее желание, намекает, что проклятая Хортица не должна добраться до Пещер, а потом велит запереть царствующую Дъну, значит, та может истреблению Хортицы помешать! А я не хочу, чтоб этому мешали! – зеленые булькатые глазищи стали жуткими, как черная вода над болотными омутами.
– Наслыш-шшаны, она сняла с вассс ш-шшкурку! Такая возможность реабилитироваться после первого провала с Иваном-царевичем и Костеем – и надо же: снова неудача! А ведь предупреждали ваше начальство: драконы в разведке – это нормально, змеи тоже – где угодно проползут, но жаба?
– Я царевна-лягушка! – квакнула блондинка. – И если я извинюсь перед Владычицей за смерть ее младшего архивариуса, корона у меня с головы точно не упадет! – и она обеими ногами прыгнула змею на спину.
Словно ожидавший этого, змей скрутился в тугую пружину и тут же взвился на хвосте над головой блондинки. Вместо зеленоглазой девицы на каменном полу уже сидела громадная пупырчатая жаба в короне. Горло жабы раздулось, из него вырвалось пронзительное «Ква-а-а!», и из многочисленных зеленых бородавок в морду атакующему змею ударили струйки вонючего болотного газа. С неуловимой стремительностью змей метнулся в сторону. Жаба прыгнула, растопырив лапы, шлепнулась змею на морду и впилась зубастой пастью меж рогов. Змей пронзительно зашипел и затряс башкой, норовя стряхнуть противницу. Жаба болталась, как брелок на сумочке, но не разжимала челюстей – там, где впились ее зубы, под шкурой у змея медленно расползалось черное пятно впрыснутого яда. Змей размахнулся и… грянулся башкой о камень. Раздался звучный хлопок – черный яд брызнул во все стороны, то ли из жабы, то ли из-под стесанной шкуры на голове змея. Распластанная жаба прилипла к скальной стене… с грозным шипением змей боднул ее. Рог с грохотом врезался в стену, посыпалась скальная крошка – в последнюю секунду жаба звучно шлепнулась на пол и тут же снова прыгнула. И снова змей увернулся. По стенам метались обезумевшие тени. Несущиеся в испуганном хороводе светлячки выхватывали из мрака то танцующие кольца змея, захлестнувшие раздувшуюся, как мяч, жабу, то зубастую жабью пасть, сомкнутую на змеином хвосте, то хвост, с размаху опускающийся на жабу… Прыжок. Удар. Укус. Рывок. Светлячки закрутили сумасшедшую карусель и замерли под скальным потолком, потому что замерли и противники. Загнутые, как одежные крючки, жабьи когти впились под кожу у самой головы змея, но змеиная пасть с ощеренными клыками нависла у жабы над головой. Жаба отчаянно стиснула когти – змеиная шкура лопнула, крупными каплями покатилась черная кровь.