– Да, конечно.
– И насколько большое у Филипа состояние?
Катарина определенно считала, что разговор зашел слишком далеко, она ответила:
– Пусть лучше Магнус занимается такими вопросами.
После встречи с родителями Филипа Тедди не знал, куда податься. Нет смысла ехать домой к Деяну, чтобы провести у него остаток дня, и хотя Магнус Хассел и сказал, что Тедди может пользоваться любым из помещений «Лейонс», ему казалось немыслимым взять и поехать туда.
Эмили говорила, что они сегодня встречаются с поверенным семейства Шале, но Тедди не знал ни где, ни когда. Для начала он хотел бы заняться одним личным делом, и очень удачно, что до встречи есть время.
Он свернул на Нарвавэген и попытался позвонить Эмили или Магнусу, но никто из них не ответил.
Может быть, это и неплохо. Ему нужно подумать. Да и хочет ли он вообще разговаривать с этой гонористой юристочкой? Она, кажется, держала его за умственно отсталого, хотя на самом-то деле это она не могла ухватить сути проблемы.
Утром оба ждали его в офисе. Магнус так широко улыбался, что Тедди уж было подумал, что он только что выиграл в лотерею, прежде чем понял, что и миллионный выигрыш – совсем не огромная сумма для таких, как Магнус. Он просто рад его, Тедди, видеть.
Магнус попросил его подписать договор о неразглашении и сердечно пожал ему руку.
– Я так благодарен, Тедди.
И ушел, оставив их с Эмили.
Она поправила стопку бумаг на столе перед собой.
– Магнус хочет, чтобы мы вдвоем занялись этим делом.
– Я понял.
– Но ты должен обо всем докладывать мне, а я уже буду советоваться с ним.
– А вот мне так не показалось.
– Может быть, но так нужно. Я тебе расскажу, в чем дело. Кратко, минут за пятнадцать. Потом мы поедем к Шале.
– Ладно.
– И еще вот что. Магнус ждет победы.
Тедди направился в сторону залива, к отелю «Дипломат», одному из тех мест, куда Филип должен был наведываться.
Перед мостом Юргордсбрун он свернул направо и не спеша пошел по набережной.
Рабочие чистили одну из крыш; парни, стоявшие внизу и следившие, чтобы снег и наледь не обрушились на проходивших мимо пешеходов, перекрикивались по-испански. Тедди знал эту индустрию изнутри. После пары аномально снежных зим чистка крыш превратилась в «сириос бизнес». И никто не горел желанием прохлопать половину выручки из-за налогов.
Там, на нарах, он видел пару парней «с претензиями», которые только тем и занимались, что изобретали, как бы зимой провернуть дельце с такими нелегалами. Зарегистрировать одну фирму за другой, выписать фальшивые счета, чтобы крышующая контора их показывала в бухгалтерии, отправить бабло в кругосветное путешествие через Эстонию и Дубаи, потом получить наличку из той же бухгалтерии и раздать конверты работягам. За отмывание деньжат брали пятнадцать процентов. В щедрую зиму бабло можно грести как снег лопатой.
Теперь нужно позвонить и открыть уже наконец рот. Он так и не оставил сообщение на ее автоответчике. Но придумал двадцать разных вещей, которые хотел сказать.
Ее номер он помнил наизусть.
Пошли гудки.
Потом послышался голос:
– Сара.
Это не автоответчик, теперь все по-настоящему.
Он слышал слабое потрескивание в трубке.
– Алло? – сказала Сара. – Вы меня слышите?
Шум в трубке усилился. Или в его голове?
– Это я, Тедди.
Все еще шумит. Сара помолчала.
– Как дела?
Она переводила дыхание после каждого слова.
– Все хорошо.
Длинная пауза.
– А как ты?
– Я вышел.
– Да, конечно, ты же теперь на свободе. Рад, наверное?
– Жизнь прекрасна и все такое.
– Наверное.
– Да.
– Да.
– Ммм.
– Хорошо.
– Я хотел только узнать, что у тебя все в порядке.
– Все хорошо. Отлично.
– Ты еще живешь в Стокгольме?
– Да, в Сольне, в пригороде. Здесь тихо, но от города недалеко.
– Звучит неплохо.
– Да.
– Где ты работаешь?
– Сейчас нигде. Тедди, послушай…
– Да?
– Не знаю, как это помягче сказать, но у меня сейчас своя жизнь. То, что было между нами, это было давно, и я не хочу… Пожалуйста, не звони мне больше. Можешь это пообещать?
– Что?
– Что не будешь звонить снова.
– Я не знаю…
– Нет, пообещай мне это.
– Ну хорошо, я хотел просто узнать, как ты.
– У меня все прекрасно. Надеюсь, что и у тебя тоже. Правда.
– Да.
– Мне пора. Пока.
– Пока.
Раздался звонок.
Магнус поднял трубку, оглядел собравшихся в переговорной.
– Патрик Эрн, банковский поверенный, приехал. Через пару минут он будет здесь.
Эта комната была больше, чем та, в которой впервые принимали Тедди. Посреди стола стоял телефон с громкой связью, по периметру разложены блокноты. Потолок покрывал толстый слой штукатурки, а латунные рога ультрасовременной люстры клонились вниз, как будто ветви дерева под гнетом снега.
Магнус позвонил Тедди и попросил его приехать полчаса назад, Тедди дошел пешком всего за десять минут.
Он сел рядом с Эмили, которая сидела рядом с Магнусом. По другую сторону стола разместился мужчина, представившийся как Ян из фирмы «Редвуд Секьюрити». Свою фамилию он не назвал.
Рот Яна походил на проведенную по линейке прямую черту. На запястье – массивные часы, а голубая рубашка и синий пиджак явно были слишком мятыми для какого-нибудь офисного планктона, но достаточно высокого качества, чтобы произвести правильное впечатление. От него так несло жевательным табаком, что запах чувствовался за километр. Ян брезгливо разглядывал Тедди, как будто тот был заразным.
– Ян будет нашей оперативной поддержкой в, так сказать, полевых условиях, – объяснил Магнус. – Кроме того, «Редвуд» отправил своего сотрудника домой к старшим Шале.
– Мы всегда так делаем, чтобы они чувствовали себя в безопасности и могли в любое время обратиться за поддержкой, – дополнил Ян.
– Вы считаете, что семье что-то может угрожать? – спросила Эмили.
Ян опустил глаза в свои бумаги, как будто не расслышал вопроса.