«Правильно, — подумал он. — Не ленитесь. Сириоль приучил меня содержать судно в порядке. Ох, я чувствую себя выжатым, как тряпка!» И поскольку спутники Митта явно не намеревались входить в каюту, он плюхнулся на левую койку, чтобы отдохнуть. Он может повременить с переменой их планов. В каюте, как и в любом тесном помещении, скоро стало довольно душно. Грязь на Митте, одеялах и полу засыхала большими зелеными хлопьями. Митт задремал.
Когда Хильди закончила мыть палубу, то присоединилась к Йинену у руля.
— Как мне нравится, когда ветер дует в лицо и холодит глаза! — сказала она.
— Я тоже люблю это больше всего на свете,— согласился Йинен.
Митту хотелось, чтобы они замолчали. Ему неприятно было подслушивать их глупые личные разговоры. Он обрадовался, когда Хильди сказала:
— Земля уже очень далеко.
— Сейчас отлив, — объяснил ей Йинен. — Через минуту мы уже пройдем отмели. И тогда повернем на север.
— Юг мне нравится больше! — запротестовала Хильди.
— Мне тоже. Но ветер неподходящий. Нам пришлось бы идти в крутой бейдевинд, а я не решусь убрать грот на время ужина.
— Но на севере ведь идет течение, да? Если мы в него попадем, то нам дотемна не вернуться, особенно при этом ветре, — напомнила ему Хильди.
— А я не собираюсь заплывать настолько далеко, — ответил Йинен. — Я подумал, что мы будем плыть на север до конца отлива, а потом вернемся обратно с приливом.
— Ужин между отливом и приливом — это хорошая идея, — согласилась Хильди. — Кроме того, ты ведь капитан, тебе и решать.
Митт подумал, что ужин в любое время — это хорошая идея. «И вы поделите его на три части,— подумал он.— Две мне и одну вам. А потом мы посмотрим, кто здесь капитан, и поплывем дальше на север. Он заставил себя достать ружьецо Хобина и проверить, как оно пережило путешествие по канавам. К его огромному облегчению, ружье оказалось сухим. Митт положил его рядом, у подушки, и снова задремал. «Дорога ветров» качалась на волнах. Ветер скрипел в ее парусах. Вода шлепала о борта. Йинен и Хильди почти не разговаривали. Они были слишком счастливы. Время и земля уплывали прочь.
Когда Митт снова пришел в себя, «Дорога ветров» шла медленнее. Хильди сердито говорила:
— Почему ты утверждал, будто знаешь, когда на самом деле не знал?
Йинен отвечал ей терпеливо и чересчур уверенно, как говорят люди, которым надо убедить не только собеседника, но и самих себя:
— Я действительно знаю. Вон там должен быть мыс Хоу, и я уверен, что за ним — Малый Флейт. Я сказал только, что мы заплыли немного дальше, чем я ожидал.
Митт заморгал, глядя в бело-золотые иллюминаторы, и с удивлением понял, что еще светло. Даже с учетом отлива, который помогал «Дороге ветров», яхта оказалась на удивление хорошим и быстрым судном. Если, конечно, уже не настало завтра. В этот день с Миттом произошло столько всего, что у него было такое чувство, будто этот день длится недели две, и это чувство появилось еще до того, как он попал на борт яхты.
— Ты хочешь сказать, что мы попали в то течение, да? — резко спросила Хильди. — Потому что если это так, то нам следует немедленно поворачивать.
— Нет-нет. Это только пауза между приливом и отливом, — с тревогой заверил ее Йинен. — Я это вижу по тому, как яхта плывет.
Митт задумался над тем, как стала двигаться «Дорога ветров». Ему казалось, что яхта попала в течение — что его вполне устраивало. И в этом случае они вовсе не там, где считает этот горелый любитель, который ведет судно.
— А где начинается течение? — вопросила Хильди.
— В том-то и вопрос, — признался Йинен. — Может, у мыса Хоу, а может, только на уровне Малого Флейта. Я точно не знаю.
Митт поднял глаза к изящно расписанному потолку.
Течение начиналось у мыса Хоу, а мыс Хоу был за Малым Флейтом. «А я считал, что все это знают! — подумал он. — И вообще, к чему вся эта суматоха? Можно выйти далеко в море, а потом все равно вернуться».
Но «Дорога ветров» была всего лишь прогулочной яхтой. Йинен никогда не уходил на ней так далеко, чтобы не видно было берега. И раньше с ним всегда были матросы, которые знали побережье.
— Наверное, лучше тебе принести сюда карту, — сказал он Хильди. — Она на сетке над правой койкой.
— Думаю, так будет лучше, — согласилась Хильди и пошла к каюте.
«Ого!» — подумал Митт, услышав ее шаги.— Пора действовать». Он схватил ружье Хобина, взвел курок и поспешно встал с койки. А потом он спрятался за дверь и выскочил из-за нее как раз в тот момент, когда Хильди попыталась войти.
Они с силой столкнулись. Хильди оказалась чуть выше Митта и весила намного больше. Но Митт двигался вдвое быстрее. Хильди с визгом отшатнулась назад. Митта отбросило на стену каюты. Ружье выстрелило, рявкнув и дернувшись так сильно, что чуть было не вырвалось у Митта из руки. Было такое чувство, будто его ударили по запястью молотком. Пуля рассыпала щепки, пропахав палубу, и улетела в море. Палубу наполнил остро пахнущий дым.
— О боги! — взвыла Хильди.
Ей показалось, что у нее сломана спина.
Митт ловил ртом воздух, привалившись к дверям каюты, и сквозь дым возмущенно смотрел на ружьецо. Он думал, что Хобину следовало бы предупредить его насчет отдачи. А потом дым рассеялся, и он увидел перед собой Йинена. Тот цеплялся за румпель и снасти грота и был страшно бледен. Он смотрел на длинную расщепленную полосу, появившуюся на великолепной палубе «Дороги ветров». «Настоящий неженка, — решил Митт. — Яхта его волнует больше, чем его брат... то есть сестра». Хильди с трудом приподнялась на локте и яростно смотрела на Митта.
Митт окинул брата с сестрой презрительным взглядом. Оба были такими приглаженными, сытыми и благополучными. Сразу было видно, что им ни разу в жизни не доводилось ощутить голод. И что внушило ему самую сильную неприязнь — хотя он этого тогда и не осознал, — так это то, что Хильди и Йинен унаследовали внешность от отца. Глядя на Йинена, Митт видел чуть смягченный вариант носа Хадда, а у
Хильди было бледное узкое лицо, как у Нависа и Харчада. И хотя Митт этого не понял, но не понравились они ему с первого взгляда. А поскольку о женщинах он вообще был невысокого мнения, то, встретив яростный взгляд Хильди, подумал: «Фу, какая противная! Даже хуже, чем ее братец!»
Неудивительно, что они отнеслись к Митту точно так же. Они уставились на юное-старое лицо Митта и его редкие тусклые волосы. Они увидели, что его костлявая рука сжимает ружье, которое похоже на коллекционное, что куртка у него в дырах, а с длинных худых ног облетают хлопья зеленой грязи. Они поняли, что он — из прибрежного сброда. И заподозрили, что к тому же он вор.
— Ну, теперь мы знаем, что искали солдаты. И откуда взялась грязь, — сказала Хильди.
— Ты сильно ушиблась? — спросил у нее Йинен.