В Америке нет и фактически никогда не было массового политического запроса на изменение ее экономических принципов. Поэтому, кстати, периодический рост количества бедных, безработица и другие социальные проблемы, которые регулярно выводят сотни тысяч людей на улицы американских городов, никогда не сопровождались фундаментальными политическими лозунгами и требованиями к «режиму». Политические мухи — отдельно, экономические котлеты — отдельно. Так, например, самое массовое в последние годы американское движение «Захвати Уолл-стрит» проходило под лозунгами, связанными с реформами банковской системы, регулированием финансовых институтов и т. п. Более того, оно, по сути, было движением в поддержку политики президента Барака Обамы, стремящегося ограничить аппетиты большого финансового капитала. И этим «Захвати Уолл-стрит» принципиально отличалось от его разнообразных последователей в других странах, в том числе в России, где подобные движения носили, как правило, не экономический, а ярко выраженный политический, антирежимный характер. В США основы государственного устройства, принципы, на основе которых эта страна была создана и функционирует, пользуются практически абсолютной поддержкой граждан. И в этом, видимо, самое сильное качество Америки, которое никак не хотят признавать ее недруги.
Одна из главных причин этого — развитое гражданское общество. Движение «Захвати Уолл-стрит» сегодня постепенно превращается в его элемент. Оно уже формализовалось в гражданскую организацию, и ее главный офис находится теперь в Вашингтоне — недалеко от меня, на Кей-стрит, где, в частности, расположены конторы дорогих адвокатов и успешных лоббистов — на их счёт в США даже есть выражение «человек с Кей-стрит». Офисы там тоже дорогие. Так, к слову, формировалось почти все современное гражданское общество Америки. Организации, рождённые в своё время протестами против вьетнамской войны и борьбой за права меньшинств, постепенно нашли своё постоянное место в общественной структуре страны, стали частью политического процесса, без которой сегодня невозможно представить Америку. Хотя начинали они, как правило, с разговоров и встреч в чьих-то квартирах и гаражах, на чердаках и в религиозных учреждениях — или со стихийных митингов.
Американское правительство и частный бизнес вовремя поняли, какую огромную пользу может принести зрелое гражданское общество и протестное движение, тем более что юридическая база была заложена ещё в Конституции. Главным источником финансов гражданского общества в США был и остаётся частный капитал, в том числе иностранный, хотя никто не обвиняет местные некоммерческие организации в том, что они являются «агентами иностранного государства». Кстати, зарплаты в американских НКО и неправительственных исследовательских институтах, конечно, не сравнятся с доходами бизнесменов, но вполне сравнимы с зарплатами профессоров университетов и чиновников среднего и выше среднего уровня. Уровень зарплат в НКО, как правило, лежит ниже ста тысяч долларов в год. Но в исследовательских центрах хорошие эксперты вполне могут получать от 80 до 150 тыс. долларов в виде зарплаты, имея возможность зарабатывать не меньшие суммы на стороне — читать лекции, публиковать книги и статьи, проводить заказные исследования.
Например, организации, с которыми я был связан последние полтора десятилетия в Вашингтоне — Международный центр, Центр оборонной информации. Институт мировой безопасности и другие, — родились в своё время как элементы гражданского общества, но постепенно превратились в авторитетные и уважаемые в мире исследовательские структуры. Они финансировались как частным бизнесом, так и отдельными гражданами, в том числе из-за рубежа, и, как правило, выступали с публичных и критических по отношению к правительству США позиций. Более того, значительное число сотрудников в них всегда составляли иностранцы, однако никто не требовал от этих организаций регистрации в качестве «иностранного агента». Ни одна из них, конечно, лоббизмом не занималась. Полагаю, такое же встраивание в политическую систему США произойдёт и с «Захвати Уолл-стрит», и кто знает, может быть, в недалёком будущем мы увидим очередной американский исследовательский центр под таким названием.
Но вернёмся ненадолго к экономическому положению США. На самом деле нынешний рост количества относительно бедных людей — гораздо менее серьёзная проблема для Америки, чем размывание и обнищание ее среднего класса. Средний класс — священная корова Америки, ее волшебная палочка и своего рода мантра, произносимая в ответ на любые аргументы в типичной американской дискуссии. В России за два десятилетия уже целые легенды сложены о среднем классе. Я не буду здесь вдаваться в тонкости различных определений этого словосочетания — за почти четыре столетия его существования их накопилось немало. Книга не об этом, а об американцах, а до двух третей из них сегодня действительно считают себя средним классом.
Конечно, даже в США средний класс среднему классу рознь. Есть тут высший средний, средний и низ-средний классы. В соответствии с различными методиками к этой группе принято относить людей с доходами приблизительно от 30 до 150 тыс. долларов в год. Серьёзно различаясь по уровню доходов, с точки зрения системы ценностей и приоритетов все три разновидности среднего класса близки и отличаются от одного процента самых богатых американцев. Это своеобразная буржуазия постиндустриального общества, основа его креативности и консюмеризма. На этих людей рассчитана американская экономика, их вкусы становятся очередной глобальной модой, для них снимает свои блокбастеры Голливуд, на них работает и среди них воспроизводится Великая американская мечта. Средний класс — наиболее влиятельный в США, именно он определяет характер развития страны. Это налоговая дойная корова Америки, главный источник ее доходов.
Темпы роста доходов среднего класса в США начали падать ещё в 1980-е годы, однако в последние несколько лет этот процесс приобрёл очень динамичный характер. Если пятьдесят лет назад условный представитель одного процента богатейших американцев был в сто двадцать пять раз богаче представителя среднего класса, то сегодня — почти в триста раз. Налицо торжество постулатов классического марксизма: богатые становятся богаче, а средний класс и бедняки — беднее. Доходы среднестатистической семьи в США упали ниже 60 тыс. долларов по сравнению с 73 тыс. долларов тридцать лет назад, в то время как доходы богатых семей за эти же три десятилетия увеличились с девяти до 1 б млн. долларов. Если бы доходы среднего класса росли такими же темпами, как доходы богатых, сегодня они составили бы 120 тыс. долларов на семью. Но этого, как мы видим, не произошло.
За годы кризиса богатство самых состоятельных сократилось почти на 16%, в то время как доходы среднего класса упали на 47%. Это позволяет самим американцам все чаще говорить о том, что Америка перестаёт быть страной среднего класса, а значит — перестаёт быть Америкой, какой мы ее знали на протяжении последнего столетия. Не зря рейтинг президента Барака Обамы опускался даже ниже, чем самый низкий рейтинг первого срока его предшественника Джорджа Буша-младшего. Это уже не просто американская, а всеобщая, мировая проблема. Именно средний класс обеспечил в прошлом веке не только глобальное военно-политическое превосходство, но и экономическое и культурное доминирование Америки.