— С вашего разрешения, я хотел бы вам кое-что обещать, — сказал он.
— И что именно?
Он задумчиво перебирал струны:
— Это касается нас.
— Если вы собираетесь клясться в вечной любви, то еще не время.
Бейден покачал головой:
— Нет, я совсем о другом.
— Ну, тогда ладно. Я внимательно слушаю.
Из-под его пальцев вдруг полилась чарующая мелодия, не классическая, но до боли знакомая, хотя я не могла вспомнить названия.
— Если вы поймете, что я вам не пара, отошлите меня домой и займитесь другими кандидатами. А если я увижу, что вы мне не подходите, то сразу так и скажу. К чему нам обоим тратить понапрасну время!
— Буду только рада, — кивнула я.
— Отлично, — сказал он и неожиданно запел: — «Она входит в дом, смеясь и не краснея. И ноги у нее растут практически от шеи! А глаза ищут повод для веселья!»
Я рассмеялась, так как наконец-то узнала мелодию. «Choosing Yesterday», которую я напевала в ванной так часто, что было даже неудобно в этом признаться.
— «Мне не отвести глаз от ее лица, лица, лица, а она танцует, танцует, и так без конца! И я пропал, я сбился с пути, ведь лучше девчонки мне не найти!»
Я принялась подыгрывать ему на фортепьяно, но постоянно сбивалась из-за душившего меня смеха. И вот мы уже орали песню в два горла, нещадно перевирая мелодию. Хотя какая разница, если нам было весело!
— «О, ей не больше семнадцати, наверняка, но она уж созрела, если знаешь, о чем это я. Красивей девчонки я не видал, хоть такую всю жизнь, наверно, искал. Смотрел я направо, смотрел я налево, но она моя — бамс! бамс! — королева!»
Я сыграла всю песню до конца, несмотря на то что до сих пор не имела дела с попсой, а исполняла исключительно классику.
— Зачем вам заморачиваться с колледжем? — поддразнила я Бейдена. — Вам надо начать гастролировать.
— Это и есть мой запасной план, если план номер один — стать принцем — провалится. — Бейден был таким естественным, таким простодушным! — И вообще, большое спасибо, что ради меня отложили дела.
— Нет проблем. Хотя сейчас мне и впрямь пора браться за работу.
— Надо же, самое короткое свидание, какое только может быть, — пожаловался он.
— Ну, если бы вы потерпели до вечера, у вас было бы гораздо больше времени.
— Ладно, учту на будущее, — усмехнулся Бейден.
Я опустила крышку фортепьяно, а он убрал гитару в чехол.
— Вы должны научить остальных, — сказала я. — Думаю, им понравится играть.
— Что? На моей гитаре? Нет-нет, ведь она для меня все равно что ребенок! — Он ласково погладил обтрепанный чехол. — Если ее случайно сломают, я просто не переживу. Гитару мне подарил отец. Он заработал на нее тяжелым трудом. И я ее берегу.
— Если честно, у меня та же история с тиарами.
— Ну вы даете! — расхохотался Бейден.
— Что?
Отсмеявшись, Бейден покачал головой:
— Надо же, тиары! Совсем как у настоящей принцессы, а?
— А что, по-вашему, последние восемнадцать лет — всего-навсего розыгрыш?
— Знаете, а мне нравится. Что вы носитесь с тиарами, как я со своей гитарой. Мне нравится, что у вас тоже есть такая вещь, которая только ваша и больше ничья.
Я распахнула дверь, выпроваживая его в коридор:
— И чего же тут странного? Они ведь очень красивые.
— Спасибо, что уделили мне время, — улыбнулся Бейден.
— Вам спасибо. Я получила огромное удовольствие.
Возникла неловкая пауза.
— Ну и что дальше? Обменяемся рукопожатием, обнимемся или как? — поинтересовался Бейден.
— Можете поцеловать мне руку, — предложила я.
— Тогда до следующего раза, — ответил он, приложившись к моему запястью.
Затем он поклонился и направился в свою комнату. Что ж, когда я встречу тетю Мэй, она наверняка скажет: «Вот видишь. А что я тебе говорила?»
Я знала, что буду гвоздем программы «Вестей столицы». В принципе, я спокойно произносила речи или делала обзор событий. Но сегодня вечером все должно было быть по-другому. Во-первых, я впервые обращусь к зрительской аудитории после того злополучного парада, а во-вторых, люди непременно захотят узнать о моих взаимоотношениях с Кайлом.
Я решила надеть все красное. Красный цвет придает силы. А еще я зачесала волосы наверх в надежде, что так буду выглядеть взрослее.
Тетя Мэй, державшаяся на заднем плане, весело мне подмигнула. Маме пока было не до меня: она помогала папе завязывать галстук. Неожиданно один из парней громко ойкнул. Обернувшись, я увидела у Алекса в руках какой-то острый предмет, который, судя по всему, бедняге подложили на стул. А в дальнем углу комнаты мне удалось идентифицировать давившегося от смеха Остена.
Студия была забита народом, и мне было крайне некомфортно. Вот почему я буквально подпрыгнула на месте, когда кто-то прошептал мое имя.
— Простите, ваше высочество, — сказал Эрик.
— Не обращайте внимания, я сейчас вся на нервах. Вам помочь?
— Извините за беспокойство, но я не знаю, к кому еще обратиться. Где мне лучше сесть, чтобы было удобнее переводить Генри?
— Боже, как неловко получилось, — сокрушенно покачала я головой. — Ведь я об этом даже не подумала. Ну ладно, следуйте за мной.
Я подвела Эрика к помощнику режиссера, и мы нашли место для Генри на скамье в заднем ряду. Эрика посадили на низкий стульчик рядом с ним, чтобы Генри мог слышать перевод, но при этом сам переводчик в кадр не попадал.
И пока их усаживали, я стояла рядом. Генри в знак благодарности поднял вверх большой палец, а Эрик сказал:
— Еще раз прошу меня извинить. Теперь я буду сразу обращаться к помощнику режиссера.
— Ничего страшного. Все нормально. Я хочу, чтобы вам обоим было комфортно.
Эрик склонил голову и застенчиво улыбнулся:
— Ваше высочество, не стоит обо мне беспокоиться. Я ведь не участник Отбора.
— Идлин! Идлин! Ты где?! — услышала я голос мамы.
Отвернувшись от Эрика, я побежала на мамин зов:
— Ма, я здесь!
Она положила руку на грудь, словно у нее прихватило сердце:
— Я нигде не могла тебя найти. И даже, грешным делом, решила, будто ты ушла в кусты.
— Мамочка, ради бога, успокойся. Я, конечно, не идеальна, но трусихой меня тоже не назовешь.
Гостями сегодняшней программы «Вестей» были в основном женщины. Мама сделала обзор программы помощи на уровне провинций и призвала следовать примеру трех северных провинций, которые занимаются обеспечением бездомных продуктами питания, а также проведением бесплатных занятий по финансовому администрированию и навыкам интервьюирования. Леди Брайс рассказала о проекте глубокого бурения, который затронет в первую очередь большую часть центральной Иллеа, а в будущем и всю страну, причем шесть центральных провинций должны будут одобрить, исключительно путем голосования, реализацию данного плана.