— И что? — спросил Максвелл Хайд. — Салат тебя укусил?
Дора содрогнулась.
— Нет! Я туда не дошла. У нас на лужайке — белый черт! С рогами!
— Что-о? — переспросил Максвелл Хайд. — Ты уверена?
Дора содрогнулась.
— О да! Он был вполне настоящий. Я знаю, я часто теряю связь с реальностью, но я всегда знаю, когда то, что я вижу, — настоящее. Он ел георгины…
— Что-о?! — прогремел Максвелл Хайд и рванул в сад не хуже олимпийского бегуна.
Дору он просто отмел в сторону, а мы с Тоби помчались следом, из любопытства.
В раскаленном солнцем саду белый черт поднял голову с кокетливо болтающимся в бороде листиком, увидел Максвелла Хайда, явно обрадовался ему и вприпрыжку направился ему навстречу. Максвелл Хайд застыл как вкопанный.
— Ник, — сказал он, — мне кажется или эта коза мне знакома?
— Знакома, знакома, — подтвердил я. — Это романовская коза. Наверное, она каким-то образом увязалась следом за вами.
Я подумал, что лучше бы это была Мини. Я вдруг почувствовал, что мне ужасно ее не хватает. Это было что-то вроде ностальгии.
— Но почему? — сказал Максвелл Хайд.
А коза скакала вокруг него и игриво бодалась. На шее у нее болтался разлохмаченный обрывок веревки, которой Мы ее привязали. Она ее просто перегрызла.
— Она вас любит, — сказал я. — Вы покорили ее сердце тем, как отважно вы взяли ее за рога и за хвост.
Максвелл Хайд изловчился и ухватил козу за обрывок веревки.
— Фу-у! — сказал он. — Я и позабыл, как они воняют. Он попытался вытянуть из козьего рта торчащий оттуда листик, но коза проворно его зажевала.
— Чтоб ты потравилась этим георгином — это же была моя «алая королевская пуговица»! — проворчал Максвелл Хайд. — Как ее хоть зовут-то? Я забыл.
— Хельга, — сказал я.
Коза попыталась откусить кусок его брюк. Максвелл Хайд ухватил ее за рога и зафиксировал.
— Хельга, исчадие ада! — сказал он. — Она голодная, наверное. Тоби, сходи к своей матери и скажи ей, пусть позвонит ближайшему торговцу кормами для животных и закажет тонну козьего корма. Ник, сходи в сарай. Нам нужен колышек, киянка и самая прочная бельевая веревка, какую найдешь.
— Может, лучше цепь? — предложил я.
— Цепь, конечно, лучше, но я собираюсь использовать магию в качестве временной меры, — пропыхтел он. Коза начинала брыкаться. — Скорей!
Вечер выдался на редкость хлопотный.
Мы с Тоби вбили колышек посреди лужайки — что оказалось не так-то просто. Тоби заехал киянкой мне по ноге, я отобрал у него киянку, но почва была такая твердая, что я все никак не мог забить туда колышек. Хотя, возможно, дело в том, что я все время промахивался по нему киянкой. Когда я кое-как его вколотил, Максвелл Хайд подтащил козу поближе и мы привязали ее к колышку так, чтобы она не могла добраться до георгинов.
Это пришлось повторить трижды, потому что каждый раз, как Максвелл Хайд отходил в сторону, коза устремлялась следом за ним и колышек вылетал из земли. В конце концов Тоби заставил ее остаться на месте, притащив кусок черствого преттибреда, а Максвелл Хайд вколотил колышек лично.
Едва мы управились с этим делом, как к парадной двери подкатила телега с мотором, загруженная под завязку козьим кормом. И мы с Тоби принялись таскать через дом тюки с сеном и мешки с комбикормом. Один из мешков порвался. Мы выволокли его на лужайку, и Максвелл Хайд высыпал под ноги козе гору орешков козьей еды. Коза вгрызлась в комбикорм с такой жадностью, словно это не она только что сожрала полклумбы георгинов и почти целый преттибред.
— Ну вот! Что я говорил? — сказал Максвелл Хайд. — Она просто голодная.
Я подумал, что она, похоже, пребывает в этом состоянии непрерывно, но вслух ничего говорить не стал.
Потрясение от встречи с козой, похоже, заставило Дору приблизиться к реальности больше обычного. Она, совсем как нормальный человек, высказалась категорически против Того, чтобы прихожая и коридор были завалены клочьями сена и катающимися орешками комбикорма. Она заставила нас с Тоби прибраться. Пока мы прибирались, позвонил телефон. Ну, не совсем телефон. На Островах Блаженных эти штуки называются дальноговорителями, и работают они в целом так же, как телефоны, только поначалу они звенят, как старый механический будильник. Каждый раз вздрагиваешь. А если не подойти сразу, они начинают издавать жуткий придушенный, свиристящий звук, который еще хуже звона.
Дора взвизгнула и бросилась к дальноговорителю, пока он не принялся свиристеть.
Но едва она сняла трубку, как тут же взвизгнула снова и отпихнула этот квазителефон, как будто он был заразный.
— Тоби! Это твой отец! Иди поговори с ним!
Тут начались сложности. Оказалось, что отец Тоби настаивает на своих родительских правах. Он требовал, чтобы Тоби приехал к нему пожить. А Дора наотрез отказывалась пускать Тоби к нему. Пришлось Максвеллу Хайду оторваться от созерцания жрущей козы и поговорить с отцом Тоби самому. Пока он с ним разговаривал, Дора сидела на старом диване, что стоял в прихожей, и твердила:
— Если ты отпустишь Тоби к этому человеку, я с ума сойду! Папа, я в самом деле сойду с ума!
А в промежутках говорила:
— Не забывай, сегодня вечером у меня собрание магического кружка. Я не хочу являться туда с дурными чувствами.
Я подумал, что ужина мы сегодня не дождемся. Поэтому вместо этого пошел и принял ванну.
Когда я снова спустился вниз, в прихожей было полно парящих прозрачных созданий — тоненьких и волнистых, которых, по всей видимости, тянет на эмоции, — и все, похоже, устаканилось. Максвелл Хайд собирался отвезти Тоби к отцу на денек в пятницу. Он сказал, что мне стоит поехать с ними, чтобы посмотреть страну. Дора, похоже, решила, что вдвоем мы сумеем спасти Тоби от его папаши, так что все было улажено.
Меня отправили за какими-то пирожными, чтобы отметить это дело, и мы наконец-то поужинали, к моему большому облегчению. После ужина Дора облачилась в свои черные одеяния, а мы, остальные, мирно занялись собственными делами.
У Тоби с дедушкой по вечерам был разработан целый ритуал. Все делалось по порядку. Для начала они включали новостной экран и садились на специальные кресла, чтобы его смотреть. Новостной экран — совсем как телевизор, только он больше похож на раму от картины, висящую на стене, и по нему ничего не показывают, кроме новостей и герлинговых матчей. Если хочешь какой-нибудь сериал, берешь и читаешь книгу. Если хочешь послушать музыку, идешь на концерт или включаешь плеер. Я садился читать книгу, потому что новости смертельно скучные, а в герлинге я не разбирался.
Сперва показывали герлинг. Пока читал, я краем уха слышал, что «вокс-вампы» продули третий матч подряд и теперь увольняют своего менеджера. «Как все знакомо!» — подумал я и продолжал читать. Книжка была довольно хорошая, мне ее Максвелл Хайд посоветовал. Я был глубоко погружен в книгу, как вдруг услышал: «Сегодня в Норфолке король лично встретился с фламандскими торговыми представителями, в попытке разрешить возникшие разногласия относительно курсов валют…» и рассеянно поднял голову, надеясь, что они наконец покажут своего короля.