– Сравнила!
– Это то же самое! – Горячо убеждала Руслана.
То ли себя, то ли подругу – непонятно. Просто не было других вариантов. Либо она не видела их. А тут идеальные условия: придумываешь слова, складываешь их в предложения, тыкаешь пальчиками по клавишам, и получаешь денежки, не сходя с кресла. Кошелек веб-мани она завела в первую очередь. И там пока не было ни рубля.
Но – она упорно читала чужие статьи и материалы по копирайтингу, журналистике, литературоведению. Пухла от обилия информации и безумно радовалась этому обстоятельству. Не было сил думать об Артуре. Лишь невнятные видения иногда мелькали перед глазами. Некогда было вспоминать Диму и Новый год. Осмысливать все, что произошло.
– Вы даже телефонами не обменялись? – Однажды спросила Аленка, когда уже сто раз было все говорено-переговорено, обмусолено со всех сторон и подвергнуто жесточайшим насмешкам, чтобы не разводить нюни.
Ланка пожала плечами:
– А зачем?
Поначалу, узнав про Диму, подруга чуть не жгла ее каленым железом, выпытывая подробности. Мало-помалу, выудила. Не все, но большую часть. И страшно удивлялась, и в чем-то завидовала, за что-то ругала нещадно, и требовала живописного портрета главного героя.
– Ну такой высокий, лохматый, – повторяла Ланка, – синеглазый, жуть! То есть, здорово красиво. Взгляд отпадный.
Добавить к показаниям было нечего. Запомнился его смех – слишком громкий, словно пытался заглушить тоску или неуверенность. Его нежность – огненная! – чуть не ошпарилась! Его руки, мужские, властные, надежные руки, чье тепло предназначалось вовсе не ей.
Случайная, приятная, одноразовая встреча. О чем говорить?
– В другое бы время ты бы все мелочи и детали перетерла! – Обижалась Аленка, решив, что это работа сбивает Руслану с толку.
Она была права лишь наполовину. Ланке не хотелось вытаскивать на свет новогоднюю сказку. Пусть принц вовсе и не принц, а таксист с дурацкой прической, и в обшарпанной кожанке. И даже принимая во внимание его работу в рекламном агентстве, экстернат, склонность к языкам – если не соврал! – она-то видела в нем именно того, кого видела. И в какой-то момент почувствовала влечение, или воображение сыграло с ней злую шутку. Так или иначе, хотелось думать об этом, как о новогоднем приключении. Без пошлости и банальностей типа «случайная связь». Без препарирования подробностей.
Однако, чем упорней она избегала разговоров о той ночи, тем больше мыслей на эту тему рождалось в голове.
И Руслана написала статью: «Как необычно провести Новый год». Она перевернула свою ситуацию с ног на голову, рассмотрела с разных углов, посетовала на цены, политиков, упадок нравственности, привела несколько цитат из умных книжек, придумала цифры липового соцопроса, в общем, навертела-накрутила. Три дня правила и сокращала. А после выставила на аукцион статей.
Заказчик нарисовался, когда Ланка уже отчаялась и написала еще десяток текстов.
На кошелек упали первые сотни. И дело пошло. Она писала о маникюре и макияже, о вечной проблеме «отцы и дети», о том, как выбирать собачий корм, туфли, сумочку на все случаи жизни, о литературе, подростковом сленге, рекламе. Все, что случалось с ней когда-либо нашло отражение в статьях. Все, о чем только мечталось – тоже. Самое невероятное – их покупали и просили еще, еще! Профессионал бы оценил: простенько, но со вкусом. Чувствовалась свежесть юности, отсутствие стереотипов, а слог у Ланки, и правда, всегда был легкий.
Каникулы давно кончились, и это сильно мешало существованию. Первый день учебы поверг Ланку в ступор. Она догадывалась и по виду подруги, и по ее обрывочным фразам, что Нелька замутила с Артуром конкретно.
Как выражалась бабушка, разговор на эту тему портил нервную систему.
Но одно дело – разговор и догадки, и совсем другое, когда все видишь собственными глазами.
В первую неделю учебы Ланка заработала много денег. Потому что много-много-много писала. Фрустрация, как выразилась бы мама. Или сублимация? Короче, чтобы не утонуть в слезах, пришлось бить лапками по клаве. Темы статей были соответствующие: как избавиться от ревности, как удержаться от убийства, как улыбаться, когда хочется плакать.
Темпы нарастали. Глаза уставали. Слепая машинопись была все-таки освоена. Вместо обеда Ланка глотала учебники.
– Доченька, ты уже прозрачная стала, – как-то заметила мама, – может, хватит себя изводить?
Ну вот, бездельничала – не нравилось. Работает – тоже плохо.
– Все хорошо в меру, – услышала она в ответ на свои насмешливые заявления.
Мера? Не многовато ли рамок? Неужели, им самим нравится вес раскладывать по полочкам, регламентировать, контролировать… Впервые в жизни Ланка всерьез задумалась об этом мире – мире взрослых. Еще один маленький шажок, и она кажется там по полному праву. И? Сердце попискивало будто зуммер на сотовом. От страха или предвкушения, точно неясно.
Приближался день влюбленных, когда в ответ на очередную статью ей кроме гонорара пришло письмо из редакции. Предлагалось явиться в офис и обсудить возможности дальнейшего сотрудничества.
… зачисление в штат, тупо перечитывала Ланка.
И так всегда, подумалось ей. На личном фронте сплошные потери, зато какие перспективы в профессиональном плане! А все и сразу – невозможно? А вместо этого письма любовное смс от Артура – нельзя?
Добрый дедушка Мороз, я уже не никогда не буду хорошей девочкой, но я – благоразумная, трудолюбивая, упорная молодая женщина, и мне очень хочется быть счастливой!
* * *
Машину надо бы сменить. Пусть имидж – ничто, согласно старой рекламе, но ездить на этой колымаге перспективному специалисту все равно, что явиться на собеседование в рабочем наряде дворника.
А с другой стороны, жалко. Этой лошадке он многим обязан, и она видела кое-что такое, от чего иной раз воспоминания мурашками бежали по спине.
Чувствительны вы батенька стали, усмехнулся он сам над собой.
Дима стоял на светофоре, мысленно окунувшись в прошлое и прикидывая, как быть с будущим, и вдруг боковым зрением выхватил из толпы знакомый силуэт.
Автоматически вырвалось:
– Русалка!
Ясное дело, она не услышала.
Он дотянулся до пассажирского кресла, открыл окно и повторил призыв громче. Прохожие оглядывались, но не те. Загорелся зеленый.
Дима тронул машину в некотором раздражении. Оглохла она что ли?! Или это не она?
День казался испорченным, настроение тоже. Неизвестно, по какой причине, он счел за плохой знак ее нежелание остановиться и поболтать.
Или все же ошибся? Это была не Руслана? Получается, он и не помнит ее. Данный факт тревожил невероятно, то ли Дима волновался за собственную память, то ли… нет, больше причин не было.