На него опять напал смех.
– Что?
– Это я придумал.
– В смысле?
– Колобка я придумал.
– Ты … ты сказку написал? Это же русская народная!
– Ланка, это моя пиар-акция! И я с удовольствием дам тебе интервью.
Минуту она смотрела, не мигая.
– А! Ты для этого меня пригласил?
– Ты сама пришла, – напомнил Дима, – а за стол я тебя позвал, чтобы похвалиться, это правда.
Снова немигающий взгляд.
– Ничего не понимаю. Ты серьезно? Тебе доверили рекламную компанию ресторана? Ты же говорил, что в агентстве на побегушках, изучаешь профессию с низов, я же помню!
– Это случайно вышло. Как с тобой.
– Как со мной?
Теперь истерический смех овладел Русланой.
– То есть, ты заехал не туда?
– Как раз туда. Как с тобой, – повторил он с нажимом.
И взял ее за руку. Она перевела взгляд на его пальцы. Их сила и нежность были знакомы. Но это было короткое, мимолетное, ничего не значащее знакомство. Так?
Или как?
Наперекосяк.
В голове будто шторм. Ланка уткнулась в тарелку, ничего не разглядела там, и решительно подняла глаза на Диму. Странный у него был взгляд. Ласковый, но сердитый одновременно. Если такое возможно вообще.
– Я тебя совсем не вспоминал.
– А я тебя, – парировала она.
– Ты могла бы вызвать такси. Позывной я оставил.
– Ты мог бы приехать, адрес знал.
– Мы совсем друг другу не подходим.
– В точку!
– Я сюда заглянул на пять минут. У меня ведь тоже работа…
– И что же, решил остаться из-за моей неземной красоты?
Он отвел взгляд и сказал, что ее красота вполне земная. Ему хотелось попробовать свои силы здесь и сейчас, не откладывая, не доверяя судьбе то, что можно сделать самому. Попытка это объяснить стоила больших усилий, потому что Дима все время думал о другом. О ее ямочке. О ее плечах. О ее щиколотках.
Заработался, бедолага, поставил диагноз внутренний цензор. Ему сегодня не молчалось.
– Сбежим отсюда?
– Ты серьезно?
Ланка спросила глупость. По его глазам она видела все, что было нужно увидеть. И млела. И пугалась. С чего вдруг? Почти два месяца молчания, полного равнодушия с обеих сторон, а потом вдруг эта буря в стакане!
Или он решил расслабиться, а жертва выбрана наобум. Точней, подвернулась под руку уже знакомая, что ж отказываться, подыскивать другую, нарваться на кота в мешке…
– Ты же сама не веришь в то, что говоришь! – Гаркнул он так, что на них стали оглядываться.
Ага, оказывается, она рассуждала вслух. Не рассуждала, бредила! Если уж откровенно, ни в чем подобном его обвинять нельзя, просто невозможно. Он не такой. Он – нелепый, грустный фаталист. Он – умный дурак, потому что ничего не смыслит в реальной жизни, в девушках, в себе самом. Он – добрый и сильный. Собаку собирался приютить, Ланку утешал, машину сам в одиночку откопал… и вообще…
У него такие синие-синие глаза. Кто сказал, что это неважно?
В человеке все должно быть прекрасно!
– Дима! Добрый вечер!
Оба повернули головы на голос и в недоумении уставились на элегантную полную даму под руку с не менее элегантным усатым мужчиной. Ланка тормозила по-страшному, пытаясь оценить все, что пришло до этого на ум. Дима завис по той же причине: собственные чувства внушали тревогу за трезвость рассудка. Потому его родителям пришлось немного потоптаться у столика, прежде чем он вообще признал их.
– Познакомишь нас со своей дамой?
– Это не дама. Это Ланка. Ланка, это моя папа и мой мама. То есть, наоборот. Ну ты понимаешь.
Мама и папа переглянулись с разочарованием. Сын явно напился. Повод, конечно, был, но чтобы вот так! Аж язык заплетается! Папа грыз усы, мама сделала попытку отойти. Дима, наконец, отмер:
– Ой, простите! Садитесь!
– Да что уж там, – махнул рукой отец, – отдыхайте, мы еще с Иванычем не здоровались, его журналисты атаковали. Ты потом подойди, я хочу тебя кое с кем познакомить. А, да вот они… Дима!
Он поманил сына. Руслана отвернулась к окну. Журналистской хватки ей еще явно не хватало. Эмоции по боку, и в бой! Расспрашивать, вынюхивать, оценивать.
С кем же это, интересно знать, его хотят познакомить?!
Любопытство победило. Руслана повернулась и увидела Диму, который целовал руку… маме. Не своей, чужой. То есть, не чужой! Ее маме. Ее родной маме!
– Руслана?!
А вот и папа. Ее папа.
Две пары родителей уселись за столик, где только недавно было тихо и спокойно. Ну пусть, не очень спокойно, но более камерно, вот.
Заговорили разом, а еще воспитанные люди, такие сдержанные, опытные, такие все из себя воспитатели. Галдели погромче бабусек дворовых. Размахивали руками, задавали вопросы, сами на них отвечали. Выпили что ли сверх меры?
– Ты что-нибудь понимаешь? – Шепотом осведомилась она у Димы.
Он стоял рядом. Взял ее за плечо, и этот жест не укрылся от остальных. За столиком воцарилось молчание.
– Значит, так, – лекторским голосом объявил Дима, – поправьте меня, если я ошибусь, хорошо? Мне видится такая картина: наши родители решили нас познакомить, в перспективе поженить… не надо наступать мне на ногу, мама! … вот… потому что сами давно дружат, да? А, только папы давно, со школы, а мамы недавно познакомились, как мы сюда переехали. Ну это не главное. Главное, что под Новый год решили вы нас свести… папа, отпусти мой рукав! … назовите это иначе, без разницы! И обломались!
– Дима!
– Сынок, я от тебя не ожидал! Что за тон, что за речь?!
Руслана дернула его за руку.
– Это ты сейчас что такое рассказывал?
– Они сами все рассказали, ты просто не поняла!
– Руслана! – Напрасно взвывала к ней мама. Кто-то стучал вилкой по бокалу, но тишины не ожидалось.
Кавардак у нее в голове рос с каждой секундой. Генеральная уборка понадобиться, это очевидно, и еще хорошо если обойдется без помощи профессионалов. Психоаналитик не помешал бы.
– Я что-то такое припоминаю… смутно… – пробормотала Ланка и вскинула на Диму удивленный взгляд, – но ты же вроде как… этот… Володя.
Он хмыкнул. Терпеть не мог это имя. Коротко объяснил, что из Владимира трансформировался в Диму. Иногда родители в приступах воспитательного порыва представляли его официально. Он спросил с ласковой насмешкой:
– А если тебе сказали, что надо познакомиться с Димой, ты бы осталась?