Что же за волшебные синие таблетки? Она понюхала одну из них и задумалась. Может, он наркоман? Употребление галлюциногенных препаратов может привести к параноидальным мыслям.
Макс резко открыл глаза и попытался сесть.
– О, нет, – остановила его Ава. – Вам только что было так плохо, лучше еще полежать.
– Это быстро проходит. Я в порядке. – Убрав с плеча ее руку, он сел, прислонившись спиной к стене, и быстро допил оставшуюся воду.
– Я была готова звонить в 911.
– Не стоит. – Он сжал ее запястье. – Никогда не звоните в полицию.
Сердце едва не остановилось. Надо было бежать отсюда, пока оставался шанс.
Глаза Макса стали совсем темными. Он отпустил ее так же неожиданно, как и схватил.
– Простите. Я вас напугал.
Ава молча встала и поспешила пересесть на кровать.
– Мне жаль, что с вами такое произошло, но я ничем не могу помочь. Необходимо, чтобы вас осмотрел врач. А я поеду к своей семье и сообщу в ЦРУ о том, что случилось в клинике.
– Вы ведь тоже врач. – Макс прищурился.
– Не совсем, и вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вам надо пройти обследование.
– Вы хотели сказать, мне надо к психиатру.
– Я…
– Вы мне не верите. И боитесь меня. Думаете, я сумасшедший. – Он рассмеялся глухо и совсем не весело.
– Происходит что-то странное, Макс. Лаборатория уничтожена, два человека в моем доме пытались убить меня – или вас.
– Нас обоих.
– Ладно, возможно, обоих, но кому я понадобилась? Я ничего не знаю и знать не хочу.
– Вы правы. – Он поднялся с пола, двигаясь, как обычно легко. – Вам надо поспать. Завтра я отвезу вас в аэропорт.
– А вы?
– Я продолжу заниматься тем же, чем раньше.
– Чем же?
– Вы сами сказали, что ничего не хотите знать, – поддел он ее с хитрой усмешкой, а затем бросил на кровать подушку и расправил плечи, словно специально демонстрируя мускулистый торс, обтянутый черной футболкой. – Не хотите принять душ? Мне это необходимо, но могу пропустить вас вперед.
– С удовольствием, но готова подождать.
Ава вытянула ноги и опустила голову.
Переступив через ее ноги, Макс скрылся в ванной комнате.
Ава вздохнула и поднялась. Она может сбежать, взять такси и оказаться в аэропорту до того, как он выйдет из душа.
Макс стоял в ванной, упираясь руками в стену и опустив голову. Теплая вода стекала по спине. Когда он выйдет, ее, скорее всего, уже не будет в номере. Все правильно. Она уверена, что он чокнутый, как ему доверять? И ее нельзя за это осуждать.
Если Ава останется, значит, она ему поверила, возможно, даже захотела помочь. Кажется, она действительно ничего не знала о таблетках, хотя и работала вместе с Арноффом. Нет, не может быть, ей должно быть что-то известно об этих синих таблетках, которые стоят между ним теперешним и сумасшедшим убийцей, каким стал Саймон. Он предупреждал, что не стоит резко бросать их, но тот был упрям. Говорил, что не желает больше иметь ничего общего с «Бурей» и не позволит ей собой управлять.
Макс поднял голову, и вода полилась на лицо. Может, он все же совершил ошибку, посмев выступить против «Бури»? Когда он отказался от последнего задания, Фостер заподозрил, что он все знает. Оказалось, не все. Им с Саймоном не могло прийти в голову, что отказ от сыворотки окажет такое воздействие на мозг и тело.
Макс выключил воду и взял полотенце. Хорошо, что ему удалось спасти доктора Уитман – Аву – от Саймона. Упертый придурок. Кто и как объяснит это теперь его невесте Нине?
Макс вытерся насухо и обернул полотенце вокруг талии. Надо несколько часов поспать, а потом все обдумать. Можно связаться с Просперо, но надо сначала понять, кому он может доверять на этом этапе.
Макс толкнул дверь и увидел Аву стоящей посреди комнаты и разглядывающей что-то лежащее на ладони. Она резко повернулась к нему, и он поправил сползающее с бедер полотенце.
– Вы еще здесь?
– Думали, сбегу?
Он посмотрел на висящую через плечо сумку и кивнул:
– Да.
Она протянула руку, и он увидел свои драгоценные таблетки.
– Что это? Они имеют характерный запах.
– Так и должно быть. – Он опять поправил полотенце и посмотрел через плечо на разбросанную в ванной одежду. Нельзя оставлять ее с этими таблетками в руках одну. Вдруг ей придет в голову попробовать. Она, скорее всего, решила, что он наркоман.
Ава сжала таблетки в кулаке.
– Почему вы так говорите?
– Они содержат сыворотку, которую вы вводите нам четыре раза в год. Вы этого не знали?
Все краски разом сошли с ее лица. Она приоткрыла рот и смотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Зачем принимать дополнительные дозы?
– Чтобы стать сильнее, быстрее, умнее. Ведь сыворотка изобретена именно для этого.
– Вы знали, что это, когда начали принимать таблетки?
– К тому моменту как они появились, нам было все равно, из чего они состоят. Мы жить без них не могли.
– Они вызывают привыкание? – Она взяла одну и повертела, рассматривая.
– Большее, чем вы думаете, – ответил Макс на выдохе.
– Так расскажите мне, Макс. Я должна все знать. Поэтому и осталась.
Она стянула с плеча сумку и бросила ее на кровать.
– Часть меня верит в то, что вы рассказываете. В лаборатории было все слишком секретно, поэтому я могу предположить, что ваша дикая версия имеет право на существование.
– Позвольте мне сначала надеть штаны. – Макс глазами показал на полотенце.
Ава опустила глаза, и щеки ее запылали.
– Разумеется. Я никуда не уйду.
Он вернулся в ванную, сбросил полотенце и прислонился лбом к холодному зеркалу. Надо побриться и привести себя в порядок, впрочем, нельзя сказать, что раньше, до появления в его жизни Авы, он совсем не следил за собой.
Натянув военные штаны, Макс вернулся в комнату.
Ава сидела на стуле, поджав под себя ноги, глаза горели, подсвечивая бледное лицо.
Он хорошо знал это лицо, изучал его во время каждого визита в клинику. Встречи с доктором Авой Уитман были единственным светлым временем в его мрачных буднях. Теперь Макс был уверен, что она понятия не имела, какие делала им инъекции. На первый взгляд, казалось странным, что врач не знает, каков химический состав лекарства. Но только в этом случае все сказанное ею имело смысл. «Буря» выбирала наиболее уязвимых. Они использовали разнообразные методы, например, шантаж. Аву же предпочли держать в неведении, наверняка доктор Арнофф пресекал все ее вопросы напоминанием о том, что она работает на Управление и что деятельность их засекречена.