— Я должен сделать это.
— Это твое окончательное решение?
— Да.
Она печально опустила голову, высвободилась из его объятий и отошла в сторону.
— Я передам им твой ответ, Гарри. Что ж, не буду больше спорить с тобой. Но ты должен знать вот о чем: ты получишь предостережения. Их будет два, и они будут не очень приятными. Одно ты получишь от них, здесь, во сне. Второе ждет тебя в реальном мире. Два предостережения, Гарри. И если ты не примешь их во внимание... Это останется на твоей совести.
Она стала медленно удаляться от него, двигаясь среди надгробных камней, и туман постепенно поглощал ее. Он хотел последовать за ней, но не смог, невидимые силы помешали ему сделать это — ноги словно приросли к камням дорожки, слились с ними.
— Предостережения? Какие предостережения?
— Иди по этой дорожке, — ответила она. — Там ты найдешь одно из них. А другое придет к тебе от человека, которому тебе следует поверить. Оба они укажут на то, что ждет тебя в будущем.
— Будущее неопределенно, мама! — крикнул он вслед уже по грудь скрытой туманом фигуре. — Никто не может ясно его предвидеть! Никто не может с уверенностью предсказать!
— Ты можешь считать, что это твое возможное будущее, — ответила она. — Твое и еще двоих людей. Того, кого ты любишь, и того, кто попросил тебя о помощи...
Гарри показалось, что он ослышался.
— Что? — изо всех сил напрягая голос, прокричал он. — О чем ты говоришь, мама?
Но ее фигуру, голос и мысли унес клубящийся во сне туман, и она растаяла в нем.
Гарри посмотрел туда, куда она ему указала.
Надгробия вокруг возвышались, словно гигантские кости домино, вершины которых исчезали во мгле. Они производили мрачное, зловещее впечатление, как и сама дорожка между ними, указанная матерью. Может быть, ему лучше ничего не знать о “предостережениях”? Может, ему не следует идти? Но идти ему и не пришлось — сон сам перенес его в нужное место.
Не в силах сопротивляться, Гарри медленно двигался среди огромных надгробий, влекомый неведомыми силами из его сна, которым, он знал, он не имел права противостоять. В конце прохода между могильными камнями он увидел пустое пространство, окутанное туманом. Здесь было холодно и одиноко. А за этим пустым пространством...
Он увидел стоявшие рядом и еще более зловещего вида, чем остальные, три надгробных камня. Гарри двигался в направлении к ним через пустое пространство. Когда он приблизился к тому месту, где они возвышались над землей, невидимые силы сна мягко остановили его и предоставили самому себе. Когда Гарри поднял глаза, туман, окутывавший надгробия, медленно рассеялся. И Гарри увидел высеченные на их поверхности грубыми, геометрической формы буквами “предостережения”, оставленные для него теми, с кем говорила его мать.
Надпись на первом камне гласила:
Бренда Коуэлл
Родилась в 1958 г.
Вскоре умрет в родах
Она любила и была очень любима
На втором камне было написано:
Сэр Кинан Гормли
Родился в 1915 г.
Вскоре умрет в муках
Выдающийся патриот
А на третьем он прочел:
Гарри Киф
Родился в 1957 г.
Мертвые будут оплакивать его.
— Нет! — в отчаянии закричал Гарри.
Он отпрянул от тускло поблескивавших камней, споткнулся, широко раскинул руки, чтобы не упасть...
...И ударился о маленький прикроватный столик. Он долго лежал так, не в силах избавиться от шока, испытанного во сне, пытаясь унять биение готового вырваться из груди сердца. И снова резко дернулся, когда раздался телефонный звонок.
Это был Кинан Гормли. Дрожа как в лихорадке, Гарри плюхнулся в кресло и поднес к уху трубку.
— А... это вы, — сказал он.
— А что, я для вас большое разочарование, Гарри? — спросил Гормли, однако без тени юмора в голосе.
— Нет, просто я спал, и вы разбудили меня.
— О, мне очень жаль. Но время идет, и я...
— Да! — под влиянием порыва произнес Гарри.
— Что? — Гормли, казалось, был удивлен. — Вы ответили “да”?
— Я хочу сказать, что присоединяюсь к вам. Во всяком случае, я приду к вам, и мы обо всем поговорим.
Как и обещал, Гарри все это время обдумывал предложение Гормли, но окончательное решение его заставил принять сон, который в действительности был чем-то гораздо большим, чем сон. Мать сказала ему, что появится человек, которому следует верить, который попросит его о помощи. Кому же им быть, как не Гормли? До сих пор шансы на то, что он присоединится к экстрасенсам Гормли, были пятьдесят на пятьдесят, он мог согласиться, а мог не согласиться. Но теперь, если у него появится хоть какая-то возможность изменить то, что Мэри Киф назвала его “возможным” будущим, и не только его, но и Бренды, и Гормли, то...
— Но это же великолепно, Гарри! — в голосе Гормли отчетливо слышалось возбуждение. — Когда вы придете? Вам необходимо встретиться с очень многими людьми. Нам необходимо столько показать вам, столько сделать!
— Не сейчас, — Гарри старался затормозить ход событий. — Я хочу сказать, что приду к вам в ближайшее время. Когда смогу...
— Когда сможете? — Гормли был явно разочарован.
— В ближайшее время, — вновь повторил Гарри. — Как только покончу... с делами.
— Хорошо, — голос Гормли несколько сник. — Пусть будет так. Только, пожалуйста, Гарри, не откладывайте это надолго, хорошо?
— Я не стану откладывать, — и Гарри повесил трубку. Не успел он сделать это, как телефон зазвонил снова, — Гарри не успел даже отойти. Он снова снял трубку.
— Гарри? — Это была Бренда. Голос ее был тихим и спокойным.
Не дав ей ничего сказать, Гарри заговорил сам:
— Бренда? Послушай, любимая... Я думаю... Я хочу сказать, что мне бы хотелось... я хочу сказать... о, дьявол! Давай поженимся!
— О, Гарри! — Она вздохнула, и в голосе ее Гарри почувствовал огромное облегчение. — Я так рада, что ты предложил мне это, прежде... прежде...
— Давай поженимся побыстрее, — прервал он ее, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения, потому что перед его глазами вновь возник увиденный во сне надгробный камень с именем Бренды на нем.
— Но именно поэтому я и звоню тебе, — сказала она. — Именно поэтому я так рада, что ты сказал мне это. Понимаешь, Гарри, нам и так, наверное, пришлось бы...
Для Гарри Кифа ее сообщение вовсе не было сюрпризом.
Середина декабря 1976 года. После долгого жаркого лета природа решила отыграться. Зима обещала быть очень суровой. Борис Драгошани и Макс Бату направлялись в Англию из мест значительно более холодных. В любом случае погодные условия их мало волновали. Они их просто не принимали во внимание. Холод как нельзя больше устраивал их: он прекрасно сочетался с холодной безжалостностью их сердец и полностью соответствовал леденящей кровь цели путешествия. А целью этой было убийство, обычное и заурядное.