Зловоние и смрад, исходившие от них, достигли ноздрей Кларка — ужасный, выворачивающий наизнанку запах тлена, разложения и гниющей плоти. При виде этой картины глаза Дарси буквально выкатились из орбит. Все мертвецы были одеты в саваны, некоторые, судя по всему, умерли недавно, а другие... другие были мертвы уже много-много лет. Они перелезали через кладбищенскую стену, толкая друг друга, выползали из ворот, тяжело ступая, шлепали через дорогу. И тут один из них постучал в дверь, требуя, чтобы их впустили.
Поначалу Кларк решил, что он сходит с ума, но потом вспомнил, что Гарри Киф был некроскопом. Ему была известна история Гарри Кифа — человека, который мог беседовать с мертвыми и которого мертвые уважали и даже любили. Больше того, Киф обладал способностью в случае необходимости вызывать мертвецов из могил. Может быть, сейчас настал именно такой момент? Так вот в чем дело! Все это дело рук Гарри Кифа! И только так можно объяснить происходящее!
Стоявшие толпой у двери мертвецы подняли головы вверх. Они смотрели на Кларка и обращались к нему, указывая на дверь, прося, чтобы он впустил их. И Кларк знал, зачем. «Наверное, я все-таки сошел с ума, — подумал он, когда бежал к двери квартиры. — Уже за полночь, вампир разгуливает на свободе, а я собираюсь спуститься вниз, чтобы впустить в дом армию покойников!»
Однако дверь квартиры по-прежнему оставалась запертой, а придвинутое снаружи пианино не позволяло ее открыть. Упершись в дверь плечом, Кларк что есть силы стал толкать, пока, наконец, не почувствовал, что сердце его вот-вот разорвется. Дверь с каждым толчком медленно поддавалась, но не больше чем на дюйм. Кларку не хватало веса...
Зато им обладал Гай Робертc... Кларк понятия не имел, что его мертвый друг встал на ноги. Он увидел его рядом и понял, что тот помогает открыть дверь. Голова Робертса болталась на плечах из стороны в сторону, череп был размозжен и представлял собой бесформенную кровавую массу. С поистине потусторонней, невообразимой силой он раз за разом наваливался на дверь, толкая ее наружу.
И тогда Кларк просто потерял сознание...
* * *
Сразу два Гарри смотрели глазами маленького ребенка в лицо самого ужаса — в лицо Юлиана Бодеску, склонившегося над колыбелью. Злоба и ненависть, светившиеся в глазах вампира, не оставляли сомнений в его намерениях.
«Все кончено, — подумал Гарри. — Я сделал все, что мог, и это конец».
«Нет, — послышался вдруг в его голове голос, принадлежавший не ему, а кому-то другому. — Нет, не кончено! Благодаря тебе я узнал все, что хотел. И теперь уже не нуждаюсь в тебе как в учителе. Но ты по-прежнему нужен мне как отец. А потому беги, спасайся!»
Этот голос мог принадлежать только одному живому существу, впервые заговорившему с ним именно сейчас, когда времени ни на какие «что» и «почему» уже не оставалось. Гарри почувствовал, что нити, словно цепями связывавшие его с сыном, разорвались и он вновь обрел свободу. Он свободен и может спасти свой бестелесный разум, исчезнув в пространстве Мебиуса. Гарри получил возможность бежать и спрятаться там немедленно, оставив сына один на один с надвигавшейся опасностью. Да, он обладал теперь этой возможностью, но не мог позволить себе так поступить!
Челюсти Бодеску раскрылись. Рот его напоминал огромную черную яму, внутри которой за рядом невероятно больших и острых зубов шевелился блестящий раздвоенный, как у змеи, язык.
— Беги! — настойчиво потребовал маленький Гарри.
— Но ты же мой сын! — закричал Гарри. — Черт побери, я не могу бежать! Я не могу оставить тебя наедине с этим чудовищем.
— Оставить меня наедине с этим чудовищем? — сказал ребенок, как будто не понимая, о чем идет речь, но тут же добавил:
— Ты подумал, что я собираюсь здесь оставаться?
Когтистые звериные лапы уже тянулись к лежавшему в колыбели младенцу. И тут Юлиан увидел, что Гарри-младший... не совсем обычный ребенок. Внутри него находился Гарри Киф, но не только в этом было дело. Малыш внимательно смотрел на вампира широко открытыми невинными глазенками — ив них совершенно отсутствовал страх! Вновь, впервые после событий в Харкли-хаусе, Юлиана охватило чувство, похожее на страх. Он отпрянул, но сумел взять себя в руки. Ведь он пришел сюда с определенной целью. Так не лучше ли побыстрее со всем покончить? И он снова потянулся к ребенку.
Маленький Гарри во все стороны крутил маленькой круглой головенкой в поисках двери в пространство Мебиуса. И она оказалась совсем рядом, возле самой подушки. Найти ее для маленького Гарри не составило труда — инстинкт присутствовал в его генах, он был там все время. Но если способностью контролировать сознание малыш обладал в совершенстве, то контроль над телом давался ему с гораздо большим трудом. И тем не менее он сумел великолепно справиться с задачей. Изо всех сил напрягая недостаточно развитые мышцы, он ухитрился свернуться калачиком, перекувырнуться и перекатиться через порог двери Мебиуса. Лапы и челюсти Вамфира успели схватить лишь воздух.
Юлиан так резко отпрянул от колыбели, что можно было подумать, будто она вспыхнула у него на глазах. От изумления он широко раскрыл рот, замолотил кулаками по колыбели и начал в клочья рвать простыни. Ничего! Ребенок исчез! Опять штучки Гарри Кифа, дело рук этого некроскопа!
— Нет, на этот раз не моя работа, Юлиан, — тихо произнес за его спиной Гарри. — Он сделал все сам. И это далеко не все, на что он способен.
Юлиан резко обернулся и увидел голубое сияние приближающейся к нему фигуры обнаженного Гарри. Он прошел сквозь этот сгусток света, но не сумел даже ощутить его в своих руках.
— Что это? — булькающим голосом вскричал он. — В чем дело?
Гарри снова оказался у него за спиной.
— Тебе конец, Юлиан, — с удовлетворением в голосе сказал он. — Какое бы зло ты ни причинил, мы способны исправить его. Мы не можем вернуть жизнь тем, у кого ты ее отнял, но мы можем дать им возможность отомстить.
— Мы? — ехидно спросил Вамфир, и было видно, как во рту у него шевелится змеиный язык. — Нет никаких «мы», есть только ты. И я во что бы то ни стало...
— У тебя уже не остается времени, — покачал головой Гарри, — совсем не остается!
На лестничной площадке послышался тихий, но отчетливый звук шаркающих шагов. Кто-то входил в квартиру, точнее сказать — этих «кого-то» было великое множество. Выскользнув из крошечной спальни в большую комнату, Юлиан замер как вкопанный. Бренды Киф на полу уже не было, но он даже не заметил этого.
Парящее в воздухе видение Кифа последовало за вампиром, чтобы наблюдать за предстоящим столкновением.
Во главе тех, кто вошел в квартиру, был полицейский с разорванным горлом. А за ним медленно, полные решимости двигались остальные.
— Ты можешь убивать живых, Юлиан, — обратился Гарри к хнычущему и мяукающему от страха вампиру, — но тебе не под силу убивать мертвых.
— Ты... — вновь обернулся к нему Юлиан. — Это ты их позвал!