Она вспомнила, каким трепетом ее наполнил их поцелуй во время венчания и как она наслаждалась его прикосновениями, пока они кружились в танце.
Салли солгала Имельде, когда заявила, что Дэмиано не под силу пробудить в ней какие-либо чувства. Правда заключалась в том, что она изнывала от желания ласкать его, перейти вместе с ним заветную грань. Теперь ей стало понятно, почему раньше никому не удавалось разжечь в ней пламя страсти. Все это время она ждала именно этого мужчину, и именно с ним она хотела теперь испытать то, чего не испытывала никогда прежде.
Но Дэмиано лежал неподвижно, видимо выполняя данное ей обещание сохранять дистанцию в их отношениях. Салли поняла, что инициатива должна исходить от нее самой. Она медленно повернулась к нему, с трудом различая в темноте черты его лица.
– Ты в порядке? Может, ты замерзла? – спросил он.
– Нет, все хорошо…
– У нас обоих выдался тяжелый и длинный день. Давно я не чувствовал себя таким измотанным. Пора нам отдохнуть, а завтра мы отлично проведем время вместе. Спокойной ночи. – Дэмиано похлопал ее по плечу, и это был явно дружеский жест.
– Спокойной ночи, – пробормотала она, пытаясь скрыть свое разочарование.
Салли проснулась первой и прислушалась к глубокому спокойному дыханию за своей спиной. Медленно повернувшись, она увидела, что Дэмиано лежит отвернувшись от нее. Она осторожно склонилась над его плечом, чтобы увидеть его лицо.
Вдруг он зашевелился и перевернулся на спину. Его глаза по-прежнему были закрыты, и Салли с удивлением отметила, что во сне он выглядел таким ранимым и беззащитным, совсем как на той фотографии с Джиной, сделанной в день их свадьбы. Впервые Дэмиано предстал перед ней таким уязвимым, лишенным своей привычной брони. Неожиданно Салли охватило желание прикоснуться к его лицу, нежно его погладить, разбудить своим прикосновением.
Хотя вряд ли ему это понравится. Их договор совершенно не предполагал таких проявлений нежности.
«По крайней мере, так было до этого момента, – подумала она. – Но ведь все меняется».
Салли вспомнила, как часто Чарли обвинял ее в фанатичной преданности фактам, цифрам, логике и здравому смыслу.
– Ты всегда стоишь на своем до последнего, – сказал он ей тогда таким тоном, словно быть такой так, как она, – это преступление.
«Да, уступать я не привыкла, потому что мне нравится побеждать. И на этот раз я тоже одержу победу, чего бы мне это ни стоило и сколько бы времени на это ни понадобилось», – решила она.
Наклонившись, она мягко прикоснулась губами к его щеке. Дэмиано никак не отреагировал и не проснулся. Поцеловав его еще раз и услышав в ответ его сонное бормотание, она поспешно выбралась из-под одеяла и подошла к окну, краем глаза продолжая смотреть на него, чтобы не пропустить момент, когда он все же проснется и обнаружит, что ее нет рядом с ним в постели.
Салли подняла руки вверх, потягиваясь, и томно вздохнула, чтобы привлечь его внимание.
– Доброе утро, – сказал он, открыв глаза в то же мгновение и посмотрев в ее сторону.
– Доброе утро. Ах, какой сегодня чудесный день. – Она зевнула, выглядывая в окно. Солнечные лучи просвечивали сквозь ее шелковую ночную рубашку, четко очерчивая силуэт ее стройной фигурки.
– Ты хорошо спала? – спросил он заботливо.
– Да, я спала как младенец. От вчерашней усталости не осталось и следа. А ты?
– Я тоже.
Дэмиано солгал. Он очень долго не мог заснуть, прислушиваясь к ее дыханию, но так и не услышал ничего, что выдало бы ее желание сблизиться с ним.
Но по-другому и быть не могло, ведь она четко и ясно дала понять, что равнодушна к нему как к мужчине. Предательское чувство досады завладело им, и он с трудом справлялся с ним. Ему даже пригрезилось, что она нежно поцеловала его. Но когда он проснулся, Салли уже стояла у окна, задумавшись о чем-то, и вряд ли для него нашлось место в ее мыслях.
– Наверное, нам пора вставать, – сказал он, пытаясь придать своему голосу бодрый тон.
За завтраком Пьетро трещал без умолку, планируя их прогулку по Венеции на гондоле.
– Я не понимаю, – сказала она, когда они уже плыли по каналу. – Гребец всегда только один. Так почему же гондола движется не по кругу, а только по прямой?
– Потому что один край лодки шире, чем другой, – объяснил Пьетро.
Он указал ей на расширенную часть лодки там, где стоял гондольер. Движения его весла действительно замедляли течение воды и уравновешивали темп движения обоих бортов.
– Да ты настоящий знаток в этой области, – сказала она, удивленная его знаниями.
– Просто я венецианец, – ответил он не раздумывая.
– Ну конечно! Как я раньше об этом не подумала. Расскажи-ка мне еще что-нибудь, – попросила Салли с нежной улыбкой, ей было действительно интересно слушать его истории о городе, который он знал как свои пять пальцев.
Они провели все выходные втроем, но потом наступил понедельник, и Пьетро пришлось отправиться в школу, а Дэмиано занялся работой.
– Мне нужно выучить итальянский, – заявила Салли, чувствуя необходимость заполнить какой-то деятельностью свое свободное время. – Дома со мной все разговаривают на английском, но стоит мне выйти на улицу, как я чувствую себя неуверенно. Мне такое совсем не по душе.
– Я и не сомневался, что ты захочешь этого, – одобрительно сказал ее муж. – Ты снова обвинишь меня в том, что я вечно контролирую жизнь других людей, если я осмелюсь посоветовать тебе хорошего репетитора?
– Я ударю тебя, если ты этого не сделаешь, – сказала она, сжав руку в кулак и пригрозив ему, будто и вправду собирается исполнить свою угрозу.
Пьетро задорно расхохотался, наблюдая за ними.
* * *
Репетитор, которого предложил Дэмиано, оказался просто превосходным, и уже через несколько занятий Салли настояла на том, чтобы Чарли составил ей компанию в изучении языка.
– Но зачем? – с явной неохотой в голосе возразил брат. – Мне это совершенно не нужно для работы в отеле. Там все знают английский.
– Этого недостаточно. Рано или поздно тебе пригодится итальянский.
– Лучше не перечь ей, Чарли, – усмехнулся Дэмиано, потирая ладонью челюсть. – Иначе она и тебя стукнет, а рука у нее тяжелая. Уж поверь мне, я знаю, о чем говорю.
Когда они остались наедине, Салли сделала ему замечание:
– Мой брат всегда воспринимает твои слова всерьез, и теперь будет думать, что я действительно тебя поколачиваю.
– Но это так и есть. Прошлой ночью ты очень неспокойно спала и постоянно вертелась, раскидывая руки, словно сумасшедшая мельница. Я наклонился к тебе, чтобы разбудить, и ты как следует заехала мне ладонью по лицу.