– Господи, святая Богородица, наконец-то! А мы уж и не чаяли… – забубнил Вакуленко, хватаясь за чемоданы.
Бритоголовый мужчина что-то резко бросил ему, подняв руку. Вакуленко застыл с надувшейся, как у лягушки, физиономией.
– Господи, только бы они!.. – взмолился Витька.
Один из визитеров что-то тихо сказал Карпатову.
Тот выступил вперед и произнес дрожащим от волнения голосом:
– Лида.
Гости снисходительно кивнули, переглянулись. Волосатый наморщил лоб, извлекая из памяти непривычное слово.
– Саша.
– Чего? – спросил Глотов, которого звали так же.
– Пароль. – Карпатов повернул к нему сияющую физиономию. – Мы с Бутовым договорились: я им имя своей жены, они мне – внука. Правильно, правильно. – Он энергично закивал. – Мы уже можем идти, господа? Отлично. Ребята, собирайтесь, живо!
Летчики завозились, стали хватать свои пожитки. Теперь уже каждый поминал всуе Господа, плакал Вакуленко, не в силах сдержать эмоции, поскуливал от нетерпения Витька.
Но тут у бритоголового мужика сработала рация. Все застыли так, словно их окатили ледяной водой. Казалось бы, что тут драматичного – рация сработала?
Бритоголовый тип сделал предостерегающий жест – мол, оставаться на местах! – вышел на связь, что-то сказал, принялся слушать. Потом он обронил что-то нейтральное, сунул рацию за пояс и заговорил со своим спутником.
– О чем они?.. – заволновался Витька. – Владимир Иванович, вы же учили Коран, должны знать язык. О чем они говорят?
Человек с короткой стрижкой осмыслил сказанное, равнодушно кивнул.
– Здесь стоять, – со скрипом выговорил по-русски бритоголовый мужик.
Они развернулись и покинули здание.
Летчики примерзли к полу.
– Подождать надо, – успокаивал себя Глотов. – Заминка, техническая неполадка, бывает.
Пленники стояли посреди комнаты, затаив дыхание. За дверью кто-то возился, но скоро все смолкло, снова стало тихо.
– Чего это там? – Витька дернулся к двери.
– Стоять, Мухтар! – Глотов схватил его за шиворот.
– Да я всего лишь посмотрю.
– Я тебе посмотрю. Стой и не дыши.
Летчики постояли еще немного, потом, не сговариваясь, подошли поближе, сгрудились у двери, припали к ней ушами.
– Да где они там? – волновался Серега. – Карпатов! – он повернул к командиру растерянное, обрастающее пятнами лицо. – Что за хрень такая? Где братва?
Дышать становилось труднее. Воздух едва пробивался из легких по скрученному гофрированному шлангу.
– Ладно, Витька, – разрешил Глотов. – Если хочешь, то посмотри.
– А сам не можешь? – затравленно спросил Витька, ходячее собрание противоречий.
– Да пошел ты!.. – Глотов резко толкнул дверь, все остальные отпрянули.
– Странно, – сказал Глотов. – Заперто.
– Дурак. – Витька подошел и тоже толкнул. – Да, мужики, в натуре.
– Значит, заперли нас, – продолжил увлекательную тему Вакуленко. – Чтобы не вышли, все такое…
– Мужики, вы совсем-то с ума не сходите, – подал голос Серега. – На нашей двери отродясь ни замка, ни щеколды, ни крючка. Дайте я толкну. – Он так и сделал, потом задумался и спросил: – А точно в эту сторону пихать?
– Точно, – подтвердил Глотов. – Всегда сюда толкали.
– Ну и дела!.. – протянул Витька.
– Ценю, коллеги, вашу рассудительность, трезвое отношение к фактам и особенно догадливость, – ядовито вымолвил Карпатов. – Дверь не заперта, просто ее подперли снаружи.
– Чем? – Витька тупо икнул.
– Да, собственно, и зачем? – озадачился Глотов.
– Давайте навалимся, проверим.
– Хлопцы, не надо, там труп, т-точно, – осенило Вакуленко, который от волнения начал заикаться. – Или два. Не надо выходить, на нас подумают.
– Может, и так, – мрачно допустил Глотов. – Бутов послал своих людей, чтобы нас увели, а талибы их перехитрили и прирезали. Нельзя нам выходить, ждать надо.
Вакуленко, всхлипывая от разочарования, побрел на свою разобранную лежанку. Поколебавшись, отступил Витька.
– Ладно. – Карпатов поплевал на ладони. – Кто тут смелый – нажмем.
Он попробовал надавить один. Дверь, сопротивляясь, поползла наружу. Серега подсобил ему. Карпатов вытянул руку, нажал еще раз, просунул голову на улицу, подождал, пока привыкнут глаза.
– Что там? – изнывая от нетерпения, простонал Серега. – Карпатов, не молчи, говори.
– Ящик, – подумав, сообщил Карпатов.
– Какой еще, на хрен, ящик? – Серега схватился за голову.
– Говорю же! – взвизгнул сдуревший Вакуленко. – Все мы в ящик зараз сыграем.
Карпатов расширил пространство для прохода, выбрался на крыльцо, сел на корточки у массивного деревянного ящика, подпиравшего дверь, прислушался. Тишина в округе царила непривычная, ненормальная. До утренней хмари оставалось несколько часов. Кто его сюда приволок?
– Карпатов, не томи, что в ящике? – не стерпел Глотов.
– Будем надеяться, не динамит, – пробормотал Карпатов, отдирая верхнюю доску.
Он запустил руку внутрь, нащупал какие-то скользкие бруски, лежащие рядами. Сердце первого пилота забилось. Реально, что ли, динамит? Владимир Иванович подцепил ногтями первый попавшийся брусок, осторожно вытащил, понюхал.
– Карпатов, что за хрень? – прошипел Глотов.
– Мыло! – Карпатов недоуменно пожал плечами. – Обыкновенное хозяйственное мыло. Кондовое такое, советское, из детства. Гуляем, мужики. Тут этого добра нам лет на десять!..
Исходя из опыта прошлых месяцев, очередное посмешище обязано было перерасти в побоище. Серега бросился бы в атаку, но Карпатов словно умер. Он неподвижно сидел на крыльце, смотрел незрячими глазами в ночь и отказывался реагировать на раздражители. Серега попрыгал, сплюнул и ушел. Остальные тоже молчали, хотя болезненно переживали случившееся, лежали, не могли уснуть.
– Небо никогда не помогает тому, кто не действует сам, – печально процитировал Софокла Глотов.
– Небо – это Бутов? – взвился Серега. – Да сука он паршивая! Трепло, хвастун, хуже Карпатова. Надо же так поиздеваться!
– А может, он не издевался? – предположил Витька. – Просто не удалось нас вытащить.
– А при чем тут мыло?!
Витька не нашел ответа, тихо заплакал.
«Требуется встряска», – мрачно подумал Карпатов.
За этим дело не встало. С треском распахнулась калитка. Тяжелые бутсы затопали по двору. Лязгали автоматы. Кто-то запрыгнул на крыльцо. Послышалась короткая возня. Талибы оттащили ящик с мылом, распахнулась дверь.