Теперь Обама призывал Россию экстрадировать Сноудена. Министр иностранных дел России, мудрый политик Сергей Лавров, парировал удар, ответив, что Сноуден фактически не находится в России и никогда не пересекал ее границу. Путин вообще исключил выдачу Сноудена. Он указал, что у России с США нет соответствующего двустороннего договора. Он также утверждал — хотя в это трудно поверить! — что у секретных служб России нет к Сноудену никакого интереса. Два дня спустя Барак Обама объявил, что не будет тратить геополитический капитал на возвращение Сноудена.
Негласно, однако, администрация делала все возможное, чтобы пресечь дальнейшие перемещения Сноудена: она оказывала давление на союзников, помещая имя Сноудена в списки авиапассажиров, подозреваемых в связях с террористами (таковые допускаются на борт самолета только после прохождения специальной проверки), пыталась дезориентировать страны Южной Америки. Первоначально проявив благосклонность к намерению Сноудена получить политическое убежище, все более равнодушным становился Эквадор. Американский вице-президент Джо Байден позвонил Корреа, в красках изложив тому, какие могут быть последствия, если Кито примет у себя Сноудена. Корреа тут же аннулировал документ о неприкосновенности Сноудена, заявив, что он был выдан по ошибке. Эквадор, по-видимому, уже был сыт Ассанжем по горло, а посол этой страны в Вашингтоне отметил, что «всем заправляет», судя по всему, WikiLeaks. 30 июня Сноуден направил запрос о политическом убежище в 20 стран мира. В этот перечень, помимо прочих, входили Франция, Германия, Ирландия, Китай и Куба.
На следующий день, 1 июля, Сноуден через WikiLeaks выступил с заявлением. Он сообщил, что уехал из Гонконга «после того, как стало ясно, что моя свобода и безопасность находятся под угрозой за то, что я говорю правду», и поблагодарил «друзей, новых и старых, родных и других людей» за то, что до сих пор находится на свободе.
Затем Сноуден раскритиковал Обаму за то, что тот использовал Байдена с целью «оказать давление на лидеров наций, у которых я запросил политического убежища, чтобы те отвергли мои ходатайства». Ранее президент обещал не участвовать в каких-либо дипломатических «махинациях». Теперь это заявление выглядело явно не соответствующим действительности.
Сноуден продолжал: «Подобный вид жульничества со стороны мирового лидера — это не справедливость и не выходящий за рамки закона вид наказания для изгнанника. Это старые и неприятные инструменты политической агрессии. Их цель состоит в том, чтобы напугать — не меня, а тех, кто придет после меня».
Белый дом отстаивал «право человека на запрос политического убежища», но теперь сам же и отказывал ему в этом, сетовал Сноуден: «Администрация Обамы теперь приняла на вооружение стратегию использования гражданства как орудия… В конечном счете [она] не боится разоблачителей вроде меня, Брэдли Мэннинга или Томаса Дрейка. Мы ведь лишены гражданства, заключены в тюрьму либо просто бессильны. Нет, администрация Обамы боится вас. Она боится информированной, сердитой общественности, требующей для себя конституционного правительства, которое ей было обещано, — и должна требовать».
Заявление завершалось словами: «Я несгибаем в своих убеждениях и вдохновлен усилиями, предпринятыми многими людьми».
Ссылка на «конституционное правительство», по-видимому, выражала суть претензий Сноудена; его мотивом для разоблачений стали нарушения американской конституции со стороны Агентства национальной безопасности. Тем не менее в других частях текста заявления подозрительно ощущалась «рука» Ассанжа, особенно строчка от второго лица: «Нет, администрация Обамы боится вас». Сноуден ранее попросил Гринвальда помочь ему составить проект личного манифеста. Гринвальд отказался, хотя и остался едва ли не самым ярым общественным сторонником Сноудена. Теперь казалось, что у него появился новый литературный помощник. Это был Джулиан Ассанж…
* * *
2 июля 2013 года в Кремле проходила встреча представителей крупнейших газовых экспортеров. Одним из гостей был Эво Моралес, президент Боливии. Родом из местных индейцев, который с трудом прочитал собственную инаугурационную речь, Моралес отнюдь не являлся поклонником американцев. В интервью испаноязычной службе телеканала Russia Today на вопрос об Эдварде Сноудене президент Боливии ответил, что не получил от разоблачителя АНБ ходатайства о политическом убежище. Но если бы он его прислал, то Боливия приняла бы Сноудена.
В тот же день Моралес и его окружение вылетели из Москвы на родину. Через несколько часов полета пилот передал тревожную новость: Франция и Португалия отказали президентскому самолету в пролете через их воздушные пространства. Дальше — хуже. Их примеру последовали Испания и Италия. В отчаянии пилот связался с местными властями в Австрии и совершил вынужденную посадку в Вене. Что, черт возьми, происходило?!
Кто-то в американском разведывательном сообществе «предупредил» официальный Вашингтон, что на борту своего самолета Моралес тайно перевозит Эдварда Сноудена. Образцовое донесение в режиме реального времени! Наконец они добрались до него! Единственная проблема заключалась в том, что Сноудена на борту не оказалось. Белый дом нажал аварийную кнопку у своих европейских союзников из-за грубой ошибки разведслужб. Возможно, это произошло в результате продуманной дезинформации со стороны русских. Или классического просчета ЦРУ.
В Вене президент Боливии и его министр обороны Рубен Сааведра горевали, сидя в креслах аэропорта, расстроенные тем, что США посмели так унизить маленькое суверенное государство. Когда у него спросили, находится ли на борту его самолета Эдвард Сноуден, Сааведра даже побледнел. «Это — ложь, дезинформация. И все это спровоцировано американским правительством, — сказал он. — Просто произвол какой-то! Это оскорбление. Это нарушение конвенций и соглашений по международным авиаперевозкам».
Левые страны Латинской Америки отреагировали возмущением. Вице-президент Боливии Альваро Гарсия заявил, что Моралес был «похищен империалистами». Венесуэла, Аргентина, Эквадор и другие страны высказали решительный протест. Из VIP-зала аэропорта Моралес сделал ряд телефонных звонков, рассчитывая на то, что запреты на пересечение воздушного пространства будут сняты. Четверо его пилотов дружно заснули в красных кожаных креслах. Моралес провел в венском аэропорту 15 часов, прежде чем наконец смог продолжить свой полет на родину. Прилетев, он осудил принудительное изменение маршрута его самолета, назвав инцидент «открытой провокацией североамериканского империализма».
Это был, конечно, позорный эпизод. В Вашингтоне представители Государственного департамента признали, что обсуждали вопрос о полетах Сноудена с другими странами. Подобное неуклюжее вмешательство продемонстрировало, что карикатура на США в образе задиристого хулигана, готового топтать международные нормы, в данном случае была совершенно правильной. Но оно также показало, что план Сноудена добраться до Латинской Америки едва ли выполним — если только он не согласится на путешествие через Атлантику на борту российской атомной субмарины…
* * *
Через три недели после того, как Сноуден прилетел в Россию, Татьяна Локшина, заместитель главы московского бюро международной правозащитной организации Human Rights Watch (HRW), получила электронное сообщение. У нее непростая работа, цель которой — защита российских граждан от злоупотреблений и нападок Кремля. С момента возвращения Путина на пост президента России в марте 2012 года эта работа приобрела еще более жесткий характер. Президент начал самое масштабное в постсоветской эпохе наступление на права человека. Это произошло в ответ на массовые протесты против его правления в Москве и, в меньшей степени, в других крупных городах. Протесты начались в конце 2011 года после фальсифицированных, по мнению многих, результатов выборов в Думу. Локшина выступила с рядом весьма резких высказываний, как на русском, так и на английском языках. Она — одна из тех активистов, кто открыто высказывался против нарушения в сфере прав человека.