Александра вскинула на него глаза с немым вопросом. Она ничего еще не знала про "квест". Но вслух она свой вопрос не задала: потом, дома, когда весь этот кошмар будет позади и мертвые глаза Бенедикта перестанут на них смотреть с этим странным прищуром, похожим на ласковую усмешку, – потом они с Алешей все друг другу расскажут, все обсудят и на все вопросы ответят.
– Там наши деньги на квартиру, – произнесла она тихо и даже почтительно, указывая на стол.
Алексей вытащил из пакета тугую пачку долларов, перетянутую резинкой, еще той резинкой, которую накрутил он сам. Снизу, под купюрами, белел листок бумаги. Он его развернул.
"Алексей Андреевич, если вы держите в руках это письмо, значит, вы УБИЛИ МЕНЯ. Спасибо вам за это.
Александра? Вы наверняка тут, видите эти строчки... Александра, я хочу, чтобы вы знали, – я до сих пор никого не убил... И видит Бог, как мне трудно далось это. Теперь вы понимаете, что я герой?
Верю, что да.
Ну что ж, прощайте.
Ваш Бенедикт".
Алексей посмотрел на Сашу.
– Ты все еще его жалеешь?
– Да... И нет. Он меня чуть не задушил... Я рада, что все это кончилось.
– Слава богу. Я уж было подумал, что с тобой "стокгольмский синдром" приключился...
Она погладила его по колючей щеке. Он явно со вчерашнего дня не брился.
– Я только хотела бы, чтобы его посмертная память была достойной. Он действительно герой. Я не все поняла – ты мне еще расскажешь... Но все же я поняла самое главное: он сражался с демонами. А это тяжкий труд.
– Да.
– Легко быть праведником, когда не тянет в грех. Но настоящее мужество – это когда вот так...
– Да.
– Что мы тут с тобой стоим, Алеша? Пойдем на воздух. Знал бы ты, как я по нему соскучилась...
Алексей набросил на ее обнаженные плечи свою куртку и вывел на крыльцо. Александра с жадностью вдохнула холодный октябрьский воздух.
– Как там наша малышня? – спросил он.
– Нормально. Они у нас молодцы, в родителей...
Она положила руку на чуть округлившийся живот, и теплая ладонь Алеши накрыла ее сверху.