– Ты всё сказал, Ульф Свити?
Я засмеялся еще громче и завертел клинки, разминая кисти. Ох и нашинкуем мы нынче мясца… Воронью б на неделю хватило. Кстати, вот и оно, воронье. Чует рубилово. И мой Волк, чую, тоже где-то рядом. Скоро я снова его увижу. Пусть даже в последний раз…
Дружина шумела. Ворчание собачьей своры, обложившей настоящего зверя, но не решающейся напасть. Да, их здесь больше сотни против нас троих. Но у каждого – одно, свое собственное очко. И оно, блин, не железное. Ну да. Страшно. Мы-то, считай, уже мертвы. А им еще пожить хочется.
– Не трогать их! – перекрывая шум, проревел Водимир. – Не трогать! Они – мои гости!!!
Надо полагать, Водимир оценил возможные потери и призадумался. Да, расклад – минимум тридцать к одному не в нашу пользу. Но мы – это мы. И на каждом из нас полный доспех, а его бойцы – кто в чем. Большая часть – в одних рубахах (лето же!), без щитов, а многие даже без настоящего оружия. И лучников я что-то не вижу. Не подготовился Водимир. Или ожидал, что мы сразу поднимем лапки? Зря.
Команду «не трогать», я думаю, его парни восприняли позитивно. Особенно те, кто был в первых рядах. Кое-кто гавкнул для виду…
И только обиженный нами купец приказ князя проигнорировал. Выхватил меч и с воплем: «Бей их, люди!» – ринулся в атаку.
И кровь едва не пролилась, потому что за купцом сунулась «группа поддержки». Еще с полдесятка бойцов…
Выручил Палица. Купец-то бросился на меня, но по пути оказался в досягаемости берсерка…
И схлопотал от него могучего пинка.
Хавгриму почему-то показалось забавным: не убить купца, а поддать ему ногой, как наглой шавке.
Хорошо получилось. Купец отлетел на пару метров и плюхнулся на задницу аккурат перед князем. Меча, надо отметить, не потерял. И на ноги вскочил тут же… Но подшибленная Хавгримом нога (не просто так ударил, а в нужное место) предательски подвернулась, и купец вновь оказался на пятой точке.
– Взять его! – рыкнул Водимир.
Пара ближайших гридней прихватила героя. Меч отняли, еще и по шее двинули. «Группа поддержки» вмиг утратила воинственный пыл.
– Сними шлем! – внезапно потребовал Водимир.
Это он мне, что ли? Нашел дурака!
– Сними шлем, Ульф Свити! Боишься показать лицо?
– А то ты его не видел… – проворчал я. А, хрен с тобой, золотая рыбка. Снимать шлем я не стал, сдвинул на затылок. Вернуть его в прежнее положение – секундное дело.
Водимир уставился на меня так, будто я потребовал руки его единственной дочки. Секунд двадцать протирал глазами дырку у меня во лбу… Потом вздохнул глубоко, нахмурился и буркнул:
– Так и есть. – А потом, во всеуслышание: – Вы – мои гости. И по обычаю я не могу вас наказать. Однако в моей дружине вам тоже не быть! Все слышали? – Князь еще возвысил голос. Теперь он гремел, будто в битве: – Но кровь требует мщения, и я спрошу за нее! Спрошу не с вас! Виру за убитых я возьму с вашего князя! Так ему и скажете, когда вернетесь! А теперь убирайтесь!
– Ты сказал, – кивнул я, бросив своим негромко по-скандинавски: – Будьте готовы. – И шагнул вперед. Теперь между мной и Водимиром – шагов семь. Хороший бросок – и я его достану.
– Мы уйдем, когда здесь будет мой сын! – Еще один шаг вперед. Я глядел на Водимира в упор и надеялся, что он прочтет в моих глазах посыл: «Или он будет здесь, или я начну убивать. Прямо сейчас. Тебя, если получится».
Отступать князю было некуда. Слева, справа, позади – его гридни. Да и стыд-то какой – отступать перед тремя, когда вокруг тебя – сотня бойцов.
Вдоводел смотрит в горло Водимира, прикрытое лишь бородой. Если придет Волк – я его достану. Гридни не успеют его прикрыть.
Ни хрена он не испугался. Усмехнулся чуть: ну, ну, попробуй. И совершенно неожиданно для меня гаркнул:
– Привести сюда мальчишку! Немедленно!
– Но, княже… – начал было Турбой.
– Немедленно! – бешено прорычал Водимир.
Нет, дело не только в законах. Здесь что-то еще, что-то личное.
Воевода буркнул ближайшему гридню… И буквально через несколько минут Вихорька привели.
Вид у парня был не то чтобы свежий. Глаз заплыл, на щеке – ожог, губы – всмятку. Но – живой! Идет сам, даже не хромает, и вид гордый. Сразу видно: за Вихорька еще не успели взяться всерьёз. Не сломали.
Более того, они принесли даже его боевой пояс с мечом, который и вручили Гагаре, потому что мои руки были по-прежнему заняты оружием.
Вспышку радости я безжалостно подавил. Еще не вечер. Мы по-прежнему в окружении врагов. Даже если Водимир решил формально соблюсти закон гостеприимства, то действие его закончится, едва мы окажемся за околицей. И что тогда?
Тогда и будем решать.
Гуннар одним движением меча освободил Вихорька от пут и надел на парня пояс. Сам Вихорёк не смог бы – руки онемели. Зато он уже вовсю лыбился разбитыми губами:
– Отец! Я им…
– Позже, – перебил я по-скандинавски. – Палица, есть в нашей комнате что-то, за чем следовало бы вернуться?
– Ничего такого, что стоило бы жизни, – отозвался берсерк.
– Тогда мы уходим. Немедленно.
И произнес по-русски:
– Вижу, ты чтишь законы, князь! И вспомню об этом, если нам доведется встретиться вновь.
– Прочь с моих глаз, пока я не передумал! – рявкнул Водимир.
Мы развернулись и двинули со двора.
Вышли мы без помех, но я не обольщался. Я успел заметить, что князь не сдвинулся с места. Сидит, ухмыляется. А вот Турбой кричит, суетится, а дюжины три дружинников ломанулось к гриднице, а еще с десяток – к конюшням.
– Бежать сможешь? – спросил я сына, когда мы шли через посад.
– Ага.
– Отлично. Палица, Гагара, думаю, так просто нас не отпустят. Догонят и постараются захватить или просто убить.
– Пускай! Они увидят: мы тоже умеем убивать! – заявил берсерк.
– Их будет не меньше полусотни, и у них будут луки, – напомнил я. – Если нас догонят, на славную битву не надейся. Так что едва дорога повернет – бегом.
– У них будут не только луки, но и лошади, – заметил Гагара.
– Полумилей дальше по дороге будет брод через речушку, которая впадает в Волхов, – сообщил я. – Главное – успеть туда раньше погони.
– И что потом?
– Увидишь!
Речка – это громко сказано. В это время года – скорее ручей. И мы как раз добрались до него, когда услышали лай собак. Охотники приближались. Охотники за нами.
– В воду, – распорядился я.