— Вообще ничего интересного? — спросил Макс.
— Вообще ничего, в том смысле, — пояснил Зизи, — что никакой информации не существует. Ещё два года назад совершенно никаких упоминаний о человеке по имени Денис Фарг не было.
— Словно его не существовало, — медленно проговорил Макс.
— Судя по данным всемирной манипуляторной сети, которой я доверяю больше, нежели себе, это действительно так. Еще два года назад человека по имени Денис Фарг не существовало в природе.
И тут Макса осенило — конечно же проще всего совместить семнадцатый номер с диструктивом, вмороженным в лёд, находясь на этом льду!
Макса прошиб холодный пот. Фарг постоянно находится на ледовом овале или рядом с ним. В любой момент он может подойти к ледяной дорожке, и ни один волонтёр даже не подумает о том, чтобы остановить участника Чемпионата Земли. Макс отчётливо вспомнил высокую, мощную фигуру Фарга. Массивный, хорошо сложенный, с эталонными пропорциями, словно… выращенный в лаборатории.
Макс уже собирался отключить манипулятор, но, посмотрев на Тимо, произнес:
— Зизи, ты слышал что-нибудь о препарате под названием «корион»?
Зиберман даже поперхнулся от неожиданности:
— Мне интересно, откуда вы слышали о нем. Это один из засекреченных проектов Лиги. Им занимался отдел В3. Он был признан неудачным, и его закрыли.
— Что за проект?
— Это была попытка синтезировать вещество, которое гасило некоторые способности абсолема. Но как вы знаете, в случае с Адрианом это не помогло. Его организм сумел подавить действие кориона. Но думаю, проект закрыли и по другому поводу. В процессе исследования выяснилось, что корион оказывает особое воздействие на человека, проще говоря, для нас это наркотик.
— Что такое наркотик? — спросил Макс, услышав новое слово.
Зизи вздохнул:
— Это термин старого времени. Так назывались все запрещенные психоактивные вещества. Их было очень много, но смысл в том, что все они во много раз увеличивали поток нейромедиаторов типа дофамина и серотонина. Проще говоря, вызывалось искусственное чувство удовольствия, эйфории, счастья, силы, неограниченных возможностей. Но эффект постепенно сходил на нет, уступая место так называемой ломке, страшным болям и депрессивным расстройствам. Последствия для здоровья были необратимыми. В общем, это дикость старого времени.
Макс отошел в сторону, чтобы Тимо его не услышал:
— Зизи, а если я тебе скажу, что эта дикость вырвалась за пределы лаборатории Лиги. Адриан подсадил на корион Тимо Клео.
Зизи глубоко вздохнул:
— Я могу только посочувствовать парню. У Лиги нет антидота. Говорю же, проект был закрыт.
Макс обернулся и посмотрел на Тимо Клео, которому, судя по всему, сейчас было на всё плевать. Студент стоял с закрытыми глазами, опершись о стеллаж, и наслаждался ощущением «не боли». Бледный, измученный, похудевший, он находился в страшном ожидании очередного «сдирания кожи», которое неизбежно настигнет его, если он не положит вовремя под язык заветный черничный квадратик. Макс вновь отвернулся:
— Зизи, в секторе, который вёл проект «Корион», работает Лора Лапидус. Свяжись с ней и договорись о встрече. По манипулятору ничего не рассказывай, только лично. Скажи, что ты от меня. Расскажи, что случилось с Тимо. Антидот должен быть найден как можно скорее.
— Но…
— Действуй!
Макс отключил манипулятор. Подойдя к Тимо, он потормошил его за плечо:
— Сколько у тебя есть времени?
Тот совершенно безразлично пожал плечами:
— Часов десять, может быть, двенадцать. Потом пару часов тревоги и тошноты, прежде чем я начну медленно умирать.
Макс проговорил твёрдо:
— Тимо, сейчас ты отправишься домой и запрёшься в своей комнате. Никому не будешь открывать, кроме меня или женщины, которая представится Лорой Лапидус. Запомнил? Мне нужно закончить дела здесь, затем я вернусь за тобой. Я обещаю, что помогу тебе.
Тимо наконец поднял веки и с тоской посмотрел на Макса:
— Мне нельзя помочь. — Он поднял руку и ткнул указательным пальцем себе в голову. — Он сказал мне это прямо сюда.
Макс схватил Тимо двумя руками и сильно встряхнул, пытаясь привести в чувство:
— Ты запомнил, что я тебе сказал?
Тимо посмотрел преподавателю в глаза и всё-таки кивнул. Неуверенно. Макс развернулся и направился к выходу. Когда он был уже почти у дверей, Тимо окликнул его:
— Преподаватель Штайн, а если вы не успеете закончить свои дела?
Макс на секунду остановился и, не оборачиваясь, произнес:
— Тогда нам всем будет уже всё равно.
Макс шёл по подземному коридору, чувствуя себя оглушённым. Он потряс головой, пытаясь избавиться от этого ощущения, но тяжесть всего происходящего навалилась и не отпускала. Он понятия не имел, как добраться до Фарга, который был сейчас на виду у всего мира. Вскоре Макс вновь оказался в общем холле арены. Сюда доносился рёв трибун, но в самом холле было пусто. Лишь возле выходов стояли волонтёры, да и те прилипли к прозрачным раздвижным воротам, пытаясь разглядеть происходящее на ледовой дорожке. Макс хотел пройти к ближайшим воротам, чтобы выйти и посмотреть, какой по счету забег, и узнать, в каком участвует Фарг.
— Преподаватель Штайн!
Он обернулся. К нему бежал Тилль. Остановившись, парень торопливо проговорил:
— Это не Барнаби Бартлби. Он обычный парень, я проверил!
— С Эзрой Ковачем тоже мимо. — Макс и Тилль как по команде обернулись, к ним подходила Лира. — Обычный студент, главное желание которого выяснить отношения со своей девушкой. Планов взорвать сто тысяч человек у него нет. По крайней мере, пока. Но еще пару подобных выходок Марии, и я за него не ручаюсь.
Брови Тилля поползли вверх.
— Какая еще Мария?
Лира отмахнулась:
— Не бери в голову. Главное, Ковач не тот, кто нам нужен.
— Это Денис Фарг, — проговорил Макс.
Студенты изумленно уставились на него.
— Тот самый, конькобежец? — осторожно уточнил Тилль.