Макс отрицательно качнул головой:
— Нет, не может. Речь пойдет об Адриане.
Глаза женщины испуганно расширились, губы плотно поджались, она побледнела. Даже если она и хотела скрыть, что это имя было ей знакомо, она не сумела. Ее первая реакция полностью выдала ее. Она вытянула шею и заглянула Максу за плечо, словно хотела убедиться, что он пришёл один. Окинув взглядом широкий холл, она хоть и не уверенно, но всё-таки убрала руку и посторонилась, давая Максу пройти. Он вошёл, и дверь закрылась за его спиной. Наташа, не дожидаясь его, прошла в комнату и упала в кресло. Глядя на Макса, севшего напротив, она нервно теребила свой кулон. Когда она его на секунду отпустила, Макс заметил, что это был вензель — две переплетенные буквы Н и Ш.
— Давно у тебя этот кулон? — неожиданно спросил он.
Женщина не удивилась вопросу:
— Лет тридцать, может, больше, не помню.
— Не замечал раньше, — проговорил Макс.
Наташа пожала плечами:
— Ты вообще много чего не замечаешь. В этом всегда была твоя проблема.
Макс не стал спорить. Наташа задумчиво посмотрела на него:
— Смешно, а ведь это подарок твоей сестры. Мы еще тогда учились. Она называла меня Энш, производное от моих инициалов. Она часто придумывала необычные прозвища, такие, которые понимали только она и тот, кому они предназначались. Знаешь, это необычайно объединяло, такие маленькие секретики, которые знаете только вы вдвоем. Они милые и безобидные. — Наташа грустно улыбнулась и посмотрела Максу в глаза. Затем улыбка съехала с ее лица, и она задумчиво и отстранённо проговорила: — А потом ее секретики стали серьёзнее. Опаснее. Но она все равно делилась ими, даже не осознавая, во что вовлекает других.
— Ты была против? — спросил Макс.
Наташа шумно и прерывисто вздохнула. Задумчиво глядя перед собой, она привычным движением нащупала сигареты, лежавшие сбоку от нее на низком журнальном столике, и закурила. Сделав две глубокие затяжки, она выпустила ровной струйкой дым и, глядя, как он медленно растекается и начинает клубиться, проговорила:
— Ты ведь знаешь, что моя карьера не задалась. На начальном этапе я так привыкла работать с Софией, что никого другого и не рассматривала в напарники. Мы все делали вместе. У нас была идеальная согласованность. Я начинала первый этап опыта, потом готовила третий, пока она продолжала второй. И я могла быть уверена, что она сделает всё так, как бы сделала я сама. Всё было настолько четко и слаженно, как будто действовал единый механизм. И мы показывали потрясающие результаты. — Наташа сделала еще две затяжки и вновь неторопливо выдохнула, разглядывая дым. — Когда мы писали отчёты, наши выводы словно проистекали из одного источника. Я начинала мысль, она ее заканчивала. — Она вновь прервалась, но на сей раз не ради того, чтобы сделать еще затяжку. Сигарета так и осталась у неё в руках. Наташа чуть наклонила голову и посмотрела на Макса исподлобья. — И вот это меня погубило.
Она скривила губы, и Макс понял, что это была неудачная попытка грустной улыбки.
— Понимаешь, — продолжила она, — когда нас развели по разным парам, я не могла привыкнуть к другим партнерам. Я спорила, пыталась всё переделать за своего напарника, мы затягивали работу, на выходе получалось что-то нелепое. И все это в последнем семестре, буквально накануне выпуска. В общем, насколько можно было испортить себе учебный отчёт, я его испортила. Рекомендации на выпуске были соответствующие.
— А София?
Максу было стыдно за свой вопрос. Он фактически в очередной раз расписался в том, что совершенно не интересовался жизнью сестры.
— София справилась. Понимаешь, она была доминантой в нашей паре. Я это всегда ощущала, и меня это устраивало. Она была сильнее меня морально и психологически. И в каких-то критических ситуациях она нас вытаскивала. Ведь были опыты в естественных условиях с демонами, и пару раз я вела себя так, что стыдно вспомнить. Но София вытаскивала наш эксперимент. И ни разу я не слышала от нее ни слова упрёка. Наоборот, одна лишь поддержка. Когда нас разделили, у нее поначалу тоже были трудности с другими партнёрами, но она с ними быстро справилась, она приноровилась. Не скрою, тогда во мне появилась какая-то ревность, возможно, даже злоба и обида за то, что она так легко пережила наше разделение. Но я сумела подавить в себе это, в конце концов, София была не виновата в том, что я не тяну без неё.
— Ты училась вразрез со своим призванием? — догадался Макс.
Наташа кивнула:
— Да. София знала об этом, я ей сразу же рассказала. Это была ещё одна причина, по которой она меня уважала и старалась помочь, чем могла.
Наташа затушила сигарету и вновь потянулась к пачке, но она оказалась пуста. Женщина обернулась и сняла со спинки кресла висевшую сумочку. Раскрыв её, она порылась и достала новую пачку сигарет. Не спрашивая, она одну протянула Максу, вторую закурила сама. Выпуская дым, она смотрела сквозь него на Макса и улыбалась, виновато пожимая плечами.
— Вот так мы и закончили обучение. Я провалила заключительный семестр, София же показала блестящие результаты на всех выпускных тестах с разными партнерами.
Наташа вновь затянулась, но на сей раз подержала дым во рту и только через несколько секунд выпустила насыщенный белый клуб.
— Но как же она переживала за меня! — неожиданно продолжила женщина. — Родители так не пеклись о моих проблемах, как София. А самое страшное, что меня это вновь начало злить. В конце концов, я была молода и разочарована собой, и так хотелось злиться на кого-то ещё. А она словно нарочно сама себя предлагала для этого, мол, вот она я, блестящая выпускница, получившая отличные рекомендации, грант на собственные исследования, шикарную лабораторию и личную команду в своё распоряжение. Кстати, в эту команду меня и распределили. Младшим лаборантом.
Последние два слова Наташа словно выплюнула из себя, но тут же постаралась скрасить впечатление улыбкой. Вышло неискренне. Макс знал, что было дальше.
— Ты не осталась в этой команде, — сказал он.
Наташа кивнула.
— Конечно, — подтвердила она, — я перевелась в другую лабораторию. Небольшой университет на Островах. Там было место помощника лаборанта. Представляешь, помощника! Но тогда это было для меня лучшим вариантом. Я собралась за один день и уехала. София, конечно, мне писала, я иногда отвечала, но постепенно наше общение сошло на нет.
Наташа докурила сигарету и, не делая перерыва, закурила следующую. Макс хотел ей напомнить, что это уже третья, но промолчал.