– Да… но… как бы дело известное, – пожал плечами Сергей. – В это время многим предлагают…
– Но почему именно тамбовскую?!
– Наверное, потому, что под Тамбовом растет хорошая картошка…
– Ты уверен?! Ой, что это я…
В это время затрещал телефон.
Сергей подошел к аппарату, но почему-то так и не решился взять трубку. Телефон на время затих. Но потом зазвонил снова, долго и настойчиво. Трубка не поднималась. Затих опять.
– Если опять позвонят, возьмешь трубку, – процедил сквозь зубы Роман. – Но если в трубке будет молчание, то я уеду отсюда. Нечего обманывать себя. Эти хвосты притащил за собой я. Поеду к себе домой и разберусь в открытую. Буду стрелять в любого, кто предложит тамбовскую картошку.
Телефон опять зазвонил.
– Ну! Бери!
– Алло! Сережа! Здравствуй! – В трубке послышался веселый голос профессора Полянского.
– Здравствуйте, Марк Соломонович.
– Хорошо, что я тебе дозвонился, – радовался Полянский. – Тут такая забавная новость, что нет сил держать в себе! Можешь себе представить, ко мне опять приходили за материалами про Владимира Красно Солнышко! И как ты думаешь, откуда?
– Кто-нибудь из «Видео Унтерменшн».
– Как ты догадался?
– Не знаю…
– Ну вот, так оно и есть. Приезжали господа Юрий Эзополь и Александр Буревич. Их всех что, жареный петух в одно место клюнул? Они там что, все с ума, что ли, посходили?
– Наверное, посходили…
– Так вот, – хохотал Полянский, – Я им сначала хотел сказать, что все материалы уворованы вашими коллегами, господами Гусиным и Афанасьеу. Но потом, узнав, что мне хотят предложить денег, сказал, что Гусин и Афанасьеу своровали только часть материалов. А самое ценное осталось у меня. Я им дал отксерокопировать переплет про Святополка Окаянного и убийство Бориса и Глеба. В общем, вручил им «гарнитур генеральши Поповой». Как ты думаешь, я правильно поступил?
– Правильно. Если платят, то правильно, – поддержал его Сергей.
– Это еще не все, – продолжал Полянский. – Буревич с Эзополем пригласили меня отдохнуть на Селигере. Вот на днях. И дали пригласительный билет. У них там состоится какое-то корпоративное торжество. Как ты думаешь, почему бы не отдохнуть?
– Не знаю. С этими людьми трудно отдохнуть, Марк Соломонович.
– Да черт с ними! Я там вообще ни с кем общаться не собираюсь. Использую возможность погулять на природе… Кормят-то в пансионате хорошо?
– Да. Кормят хорошо…
– Ну ладно. До свидания. Если произойдет что-нибудь интересное, позвоню, – завершил разговор Полянский.
Положив трубку, Сергей посмотрел на Романа.
– Что там такое? – одними губами спросил Роман.
– А ты не слышал? Полянский звонил. Эзополь с Буревичем приходили за «Красным Солнышком»…
Сергей с ужасом заметил, что лицо у его друга прямо на глазах стало покрываться багровыми пятнами, губы задрожали, а ладони собрались в кулаки. Такое случается с людьми в преддверии беспощадной драки без правил. Помести его в таком состоянии на Шаболовку, Роман наверняка разметал бы по углам весь этот скотный двор, и не спасла бы ни Эзополя, ни Буревича никакая охрана. Говорят, в японских заводских цехах во избежание неприятных инцидентов устанавливают чучело начальника, а рядом кладут палку, чтобы по окончании рабочего дня любой сотрудник мог это чучело поколотить. Сергей сожалел, что у него в квартире не было ничего подобного. Разве что в кладовке хранился старый, запыленный плюшевый медведь… Впрочем, при чем тут медведь? У Романа хватило бы благородства, чтобы удержать себя от расправы с безобидным, ни в чем не повинным плюшевым мишкой…
– Это все… Это амбец… – Руденко заходил по комнате взад-вперед. – Это чума! Это зараза! Это чума! Они все…
Он схватил апоковскую папку с изображением солнышка в уголке, еще раз посмотрел на нее, затем изо всех сил ударил об угол стола. Что-то хрустнуло. Черная облицовка, отклеившись, отлетела. Словно кленовые листочки в осеннюю безветренную погоду, кружась и покачиваясь, опустились на паркетный пол три пожелтевших от времени бумажных листа. Друзья переглянулись. Это были чертежи владимировской скуфети.
– Рома, что ты делаешь?! Рома, не вздумай! Остановись! Пропадешь!!
До лавочки, на которой сидел Роман, Сергей не успел добежать метров сорок. Чудовищный взрыв поднял высоко в воздух куски крыши и еще тысячу предметов, которые закрутились и разлетелись, с грохотом падая на мостовую, оставляя над бывшим зданием расплывающееся грибообразное облако. Две боковые стены Доронинского МХАТа выстояли, но весь фасад с кусками бетона, арматуры и человеческими телами вынесло на Тверской бульвар, завалив машины, застрявшие в пробке. Стекла у соседних домов повылетали вчистую, в том числе у здания театра Пушкина, расположенного почти напротив. Люди, сбитые взрывной волной, поднимались с тротуара и с криками ужаса бежали прочь. Сам же Руденко, уронив голову, по-прежнему сидел на лавке. Получивший легкий тепловой ожог, Сергей наконец подбежал к нему. Колено у Романа было разбито долетевшим обломком мраморной плитки. Из одного уха стекала тонкая струйка крови. Застывшая кисть правой руки сжимала дистанционный пульт.
Сергей надавил ему пальцем за ухом. Роман очнулся.
– Черт, в ушах звенит, – спокойно произнес он. – Я не хотел так близко подходить, но первый радиопульт не сработал… Плохой из меня радиолюбитель… Устроился поближе, как видишь, для верности… Все равно не сработал… А вот дублирующий не подвел. Ура.
Он оглядел всю панораму из кусков бетона, почерневшего стекла и частей обгоревших тел, валявшихся вокруг, а также застрявших в ветвях деревьев. Одобрительно кивнул, словно принял лабораторную работу по химической физике у самого себя.
– Не очень-то сдержал я обещания, Сережа. Неправильно рассчитал конфигурацию взрывчатки. Машины пострадали. Да и с количеством шашек переборщил. Заложил в два раза больше, чем изначально планировал. Видишь, как из фасада все повыносило… Ну да ладно.
– Это бесчеловечно.
– Нет. Это человечно, – улыбнулся Роман. – Вон, посмотри на них.
Взглядом указал на валявшиеся неподалеку трупы и куски трупов. Одежда на погибших почти полностью обгорела, обувь поотлетала. И Сергей с ужасом увидел, что каждая нога, лежащая на асфальте или в траве, заканчивалась не пяткой, а маленьким копытцем. Над каждой задницей, если таковая попадалась в поле зрения, свисал хвостик.
– Я же тебе говорил, что все телевизионщики – ведьмы, нечисть… Это у них только рожи якобы человеческие и одеваются хорошо. Одевались…
– Может, атавизмы?
– Так не бывает, чтоб у всех…
Роман попробовал встать. Получилось только с помощью Сергея. Прихрамывая, он приблизился к валяющимся телам.