Архаров на корточках вылез из камина, стараясь не перепачкаться о покрытые копотью стенки и свод, держа при этом наготове оружие.
– Здесь все в саже! Это что, камин такой огромный?! – послышался позади шепот девушки.
– Да, осторожно, не перепачкайся… – тихо ответил Архаров и предупредил ее: – Осторожно свети фонариком, чтобы свет нас не выдал…
– Там кто-нибудь есть? – спросила девушка.
– Пока вроде никого не видно, но засада может быть за каждым углом, – ответил он. – Потому, выберешься из камина, выключи фонарик. Дальше пойдем в темноте без света.
– Тут не очень и темно, луна светит, – сказала девушка, выбираясь из камина и убирая фонарик в карман.
– У меня «ночник», мне везде светло, – пошутил Архаров, осматривая главный зал замка.
В зале никого не было. Посередине стоял длинный стол, застеленный парчовой скатертью, казавшейся в окулярах прибора ночного видения темно-зеленой. Вдоль стола стояли массивные старинные стулья с высокими резными спинками в готическом стиле. На стенах висело оружие и рыцарские щиты. В углах стояли доспехи, держащие в латных рукавицах двуручные мечи. Дальняя от камина стена имела пять высоких стрельчатых окон, начинавшихся от самого пола, через которые была видна терраса.
Архаров вдоль стены пробежал к окну и осторожно выглянул. То, что он увидел, его серьезно разочаровало – на террасе стояли четверо боевиков. Еще двое лежали с пулеметом около ограждения террасы, высунув ствол пулемета между балясинами. Архаров обернулся и заметил, что высокие двери, почти ворота, ведущие из главного зала во внутренние помещения замка, распахнуты. Через них слышались отдаленные голоса и топот ног. Это означало, что враги могут появиться в зале в любой момент и тогда он и его спутница окажутся зажатыми между молотом и наковальней. Необходимо было прорываться через террасу, по возможности обезопасив себя с тыла.
Осторожно отойдя от окна, Архаров так же вдоль стены отошел подальше, а затем лег на пол и ползком добрался до стола. Под прикрытием стола, заслонявшего его от стоявших на террасе боевиков, он добрался до двери и выглянул в примыкавший к залу холл. Сам холл был пуст, но в следующем за ним помещении горел свет и суетились боевики. Рискуя быть ими замеченным, Архаров натянул в проеме двери леску и аккуратно присоединил ее к мине направленного действия «МОН-50», которую установил под столом, где ее полностью скрывал висевший до пола край парчовой скатерти. Если бы он мог, то взял бы с собой больше мин и гранат, но носимый вес был ограничен, и потому теперь в распоряжении Архарова оставалось только две гранаты. В лодке лежали еще четыре «МОН-50», десяток гранат и приличный запас патронов, но до лодки еще нужно было добраться, прорвавшись через находившихся на террасе боевиков и далее через парк, где тоже наверняка стояли посты охраны.
Закончив устанавливать мину, Архаров так же ползком вернулся к окну и выглянул на террасу. Пулеметчики все так же лежали на своем месте рядом с пулеметом, а четверо других боевиков теперь стояли не так кучно, отойдя к перилам. Один осматривал прилегающий парк через прибор ночного видения, двое курили, облокотившись об ограждение террасы, а четвертый вообще решил вздремнуть, присев около ограждения и прислонившись к нему спиной. Все, кроме любителя поспать, располагались спиной к окнам, явно ожидая нападения из парка, а не из здания. Это давало Архарову определенное преимущество, но, учитывая численное превосходство противника, это преимущество не давало возможности уничтожить всех боевиков до того, как хоть кто-то из них успеет среагировать. Но время шло и необходимо было действовать.
Архаров рассчитал, что дольше всех будут реагировать пулеметчики, все-таки лежа сложнее повернуться, да еще и развернуть достаточно тяжелый пулемет «М60». Сколько будет реагировать спящий, было не ясно, он единственный находился лицом к окну и ему надо было лишь открыть глаза. Архаров сделал вдох, достал гранату, взял ее в левую руку, выдернул кольцо, а в правую взял пистолет. Он ударом ноги распахнув створку окна, левой рукой кинул гранату под ноги двум боевикам, стоявшим ближе друг к другу. За несколько секунд, которые оставались до взрыва, он дважды выстрелил в спину боевику, стоявшему самым дальним и имевшему меньше всего шансов поймать своим телом осколки гранаты. После этого он отпрянул за край окна. На террасе раздался истошный вопль, затем сразу грохнул взрыв гранаты, выбив взрывной волной стекла, которые хрустальными брызгами разлетелись по всему залу.
Хрустя подошвами ботинок по битому стеклу, Архаров подскочил к окну, но с террасы тут же прогремела автоматная очередь. Стрелявший палил не прицельно и потому лишь чудом не задел Архарова. Зато Архарову повезло больше – он длинной очередью поразил и стрелявшего, которым оказался один из пулеметчиков, и его напарника, разворачивающего в сторону окон пулемет на сошках. Двое из четырех стоявших боевиков лежали, посеченные осколками гранаты. Один сидел на мраморном полу террасы, зажимая рану на животе. Но четвертого не было видно, он мог как сбежать, так и притаиться среди ровно подстриженных кустов недалеко от террасы.
Из внутренних помещений замка уже были слышны приближающиеся крики и топот ног. Услышав стрельбу и взрыв гранаты, находившиеся там боевики спешили к месту начавшегося боя. Архаров подал знак девушке следовать за ним и побежал через террасу к лестнице, ведущей в парк. Четвертый боевик обнаружился почти сразу. Он сам, вероятно, думал, что хорошо спрятался, притаившись в темноте среди кустов, но в тепловизионный прибор ночного видения на фоне относительно прохладной растительности его разгоряченное тело ярким пятном просвечивало даже сквозь листву, за которой он притаился. Архаров не стал разбираться, устроил ли боевик засаду или просто хотел отсидеться в укрытии, а, остановившись на секунду, выпустил в него короткую очередь из автомата. Тело боевика осело и не двигалось. Не став терять времени на контроль, Архаров оглянулся и, убедившись, что девушка не отстает, побежал через парк.
Позади в зале грохнул взрыв установленной под столом мины. Архаров схватил девушку за руку и потащил ее прямо через клумбы и кусты. Этот небольшой парк располагался подобно огромному балкону на выровненной вершине скалы. С одной стороны парка был отвесный обрыв, под которым морские волны то закрывали, то обнажали камни и скалы у его подножия. А с другой стороны был обрыв несколько меньшей высоты, доработанный до состояния почти отвесной стены – в некоторых местах были срыты пологие участки, а в некоторых – выложена кладка из крупных тесаных камней. Под ним простиралась небольшая полоска суши, на которой тоже был разбит парк. Верхний парк был приватной территорией, и выход в него был только из замка. Потому и охраны в нем не было. А нижний парк, как уже установил Архаров во время высадки из лодки, охранялся постами и патрулями. Но Архарова это не пугало. Добежав до ограждения, он привязал к нему веревку, повесил на нее компактное устройство, держась за которое можно было спускаться, регулируя скорость спуска и не порезав при этом руки о тонкую, как проволока, сверхпрочную синтетическую веревку.
– Аня, смотри сюда, – сказал он девушке. – Держишься здесь руками. Большим пальцем давишь сюда… Чем сильнее давишь, тем быстрее спуск… Быстро не разгоняйся и резко не тормози, а то сорвешься… Все поняла?